Измена. В ловушке лжи

– Хорошо.

Между нами возникла пауза. Я ещё ни разу не ловил себя на этом ощущении, когда мы были такими родными людьми, но сейчас ощущались так далеко, хоть и физически находились рядом.

Цветы всё ещё лежали поверх одеяла, и я взял букет и убрал его на тумбу. Во-первых, чтобы не было лишних препятствий между мной и Лерой, ну и во-вторых, чтобы чем-то занять руки.

– Я тебя люблю, – я посмотрел Лере в глаза и нащупал её руку, сжав в своей ладони.

– Ко мне вчера приходил следователь, который ведёт дело Кирилла. Ты уже разговаривал с ними?

Мои брови сами свелись к переносице в непонимании.

– Ты слышишь, что я тебе говорю? Я сказал тебе, что люблю, я не хочу сейчас говорить о ком-то ещё. Зачем ты переводишь тему?

– Я не могу сейчас говорить с тобой о чувствах, не понимаю, что ты пытаешься этим добиться?

– Что пытаюсь добиться? А разве не ясно?

Лера сидела, такая красивая и немного бледная в свете, исходившем от окна. Похоже, она ожидала, что я продолжу начатую фразу, но я наклонился и поцеловал её, не желая больше сдерживаться.

Господи, как же это было хорошо. У меня внутри всё сжалось, как в тот самый момент, когда я целовал её впервые. Перед глазами мерцали искры. И самое приятное, что она меня не оттолкнула, точнее, не сразу. Я чувствовал, что она скучала по моим поцелуям так же сильно, как и я. Нет, я не мог её потерять.

– Не надо, Егор. Это не честно. Ты пользуешься тем, что я сейчас в больничной койке.

– Чем я пользуюсь? Ты моя жена. Всё, довольно этих разговоров. Я тебя никуда не отпущу. Хочу быть только с тобой, и буду.

В порыве эмоций, я схватил костыли и встал на ноги. Никогда не мог сидеть, когда меня распирало изнутри.

Лера продолжала молчать, видимо, переваривая сказанное мной. Но я не хотел идти на попятную. Всё, что я сказал, было то, что я чувствовал, и я так и собирался поступать.

Развернувшись вокруг себя, уронил взгляд на лист бумаги, лежащий на небольшом столике у койки Леры. На листке была напечатана фотография, которая показалась мне знакомой.

Я присмотрелся и узнал в ней фотографию своего класса.

– Что это здесь делает? Зачем тебе это?

Перевёл я взгляд обратно на Леру. Моё сердце дрогнуло, потому что в её глазах стояли слёзы. Это из-за меня? Из-за того, что я её поцеловал или сказал?

Она потрясла головой, словно прогоняя слёзы.

– Уходи, Егор. Фотографию можешь забрать. Там в углу ещё одна женщина, на которую ты и променял любовь, о которой мне талдычишь.

– Что? – я снова посмотрел на фото.

Как такое было возможно? В углу, в маленькой незаметной девчонке я разглядел ту самую Екатерину Николаевну.

52 глава

Лера

Он не знал. Я точно теперь видела, что он так же, как и я, был в шоке, что она училась когда-то с нами в одной школе. И это не удивительно. Она выглядела несколько моложе нас, плюс не особо была похожа на себя в детстве. Уж не знаю, пластические операции это были, или она просто так изменилась с возрастом.

– Я не понимаю, – свёл брови к переносице Егор. – К чему было всё это. Ведь мы с ней в школе даже не общались особо.

– Может, она была в тебя влюблена и, увидев в школе, решила снова попытать счастье, но узнала, что ты женат. Жаль только, что это не стало ни для кого из вас преградой.

– Боже, Лера! Давай хоть раз за последние пару месяцев пообщаемся нормально. Ты никогда не предполагала, что всё это могло быть просто какой-то огромной ошибкой, совпадением, ловушкой… называй это как хочешь!

Мне было сложно взять себя в руки. Меня всё ещё мелко потряхивало от того, что Егор меня поцеловал. И его поцелуй пробудил во мне гораздо большее, чем я думала. Если ещё пару дней назад я считала, что смогу справиться с разводом с гордо поднятой головой, то теперь понимала, что мне будет очень тяжело. Я всё ещё его любила. Любила так сильно, что хоть мозг умолял меня держать свою позицию, мне хотелось дать ему шанс.

Сколько пар счастливо живут с этим вторым шансом? Есть такая статистика? Уверена, что лишь единицы. Но вдруг, мы были как раз одни из них?

– Давай вместе обсудим, что именно мы знаем. После тебя я должен отправиться к следователю, и мне кажется, что полезнее всего будет предоставить ему нашу общую картину.

– Я не понимаю, зачем нам это делать, мне тяжело вспоминать произошедшее. Но раз ты настаиваешь, давай попробуем.

И мы рассказали друг другу всё, что знали. Проговорили практически час, удивляясь, что во многом наши умозаключения и воспоминания совпадали. Егор рассказал мне и об учительнице, точнее, то, что помнил. На этой части и ему, и мне было неловко.

Не знаю, какие цели он преследовал этим всем, но мне стало сложно продолжать разговор после того, как он рассказал о видеозаписи, где она ему… Правда, Егор говорил, что выглядел на записи не совсем адекватно, и, исходя из того, что меня Кирилл пытался опоить, было вполне возможно, что и с Егором было нечто подобное. Про полноценный акт между ними никакой информации не было.

Теперь только от меня зависело, верить ему или нет. С одной стороны, если бы я была на его месте и не хотела, чтобы меня обвиняли, я тоже выдумала бы что-то подобное, но с другой, это было не совсем в духе Егора. Он скорее бы сказал правду, и просто принимал последствия сделанного.

Вся картина, после объединения наших сведений, стала более объемной, но было слишком много пробелов, чтобы до конца понять все мотивы и истинность действий. Причем казалось, что даже если Егор полностью вспомнит всё то, что происходило в тот период, что он забыл, этого будет недостаточно.

– Вот как-то так, – завершил Егор свой рассказ до конца.
– И что ты теперь по поводу всего этого думаешь?

– Думаю, что это всё можно было предотвратить, расскажи ты мне с самого начала об этих сообщениях.

– Ты права. Конечно, ты права. Просто тогда взыграло мужское самолюбие, а потом всё очень быстро так закрутилось, что казалось, что рассказать тебе - будет означать конец.

– В итоге, мы не сильно далеко от него ушли.

– Знаешь, мне пора. Я через полчаса должен быть у следователя, так что я пойду. Я договорился, чтобы вечером забрать тебя домой.

Я кивнула. После продолжительной беседы, всего услышанного слабость, которая ещё не до конца прошла, снова накрыла меня, и сопротивляться просто не было сил.