Измена. Во власти прошлого

– Кто это тут у нас? – услышала приятный бархатистый голос.

Тут с моих глаз спал занавес, и я увидела перед собой красивого бородатого парня. Дамы, осторожно, этот представитель мужского пола завораживает! Глаза ярко-зеленого цвета, как луга в мае.

– Даниэла, это … – начал было Раймонд, но парень его перебил.

– Брендон. Милая, меня зовут Брендон. А тебя, по-видимому, назвали Даниэлой. Д-а-н-и-э-л-а, – тягуче произнес он, – мне нравится.

– Не обращай на него внимания, – сказал другой светловолосый парень. – Я Сэм, гитарист, а наше пристанище, это логово рокеров – мой гараж.

– Я Джон, а другого зовут Спенсор. – Передо мной появился невысокий шатен.

– Добро пожаловать к Сэму, – сказал Спенсор, подмигнув.

Как много тут тестостерона!

– Привет, ребята. Я пришла смотреть на ваш позор во время репетиции, – мило улыбаясь, поздоровалась я.

– О, милая, если ты хочешь лицезреть успех, то нам придется трахнуться, – усмехаясь, сказал Брендон.

– Милый, ты первый парень, гордящийся крохотным членом, – хохотнув ответила я.

Парни засмеялись, в том числе и Брендон.

– Раймонд, почему ты прятал от нас эту крошку?! – спросил Сэм. – Брендона мало кто заткнуть может.

– Так-так, – я хлопнула в ладоши, – я пришла слушать, а не болтать.

Переглянувшись, они взялись за инструменты, все стали на свои обычные места. Парни любезно спросили, что я бы хотела услышать, на что ответила: «Ну что, мальчики, хочу … хочу Бон Джови, песню на ваше усмотрение». Раймонд усмехнулся.

Конечно, он помнит, как мы с ним напились в 15, это была его идея.

В тот вечер не было ни моих, ни его родителей, не помню, куда они уехали, в связи с этим мы пошли гулять глубокой ночью. Отправились в парк. Только мы дошли до центрального входа, мимо проезжает машина, из которой играет «Work for the working man». Как вы думаете, что сделала пьяная я? Правильно, я начала подпевать. Громко. Машина уехала, а я все продолжала исполнять весь репертуар Бон Джови. Раймонд подпевал мне, так что наш дуэт можно было услышать даже за пределами парка. Видно, кому-то мы помешали спать, и они вызвали полицию…

Теперь представьте картину: двое пьяных подростков убегают от полицейских по парку. Все бы еще ничего, но я все равно продолжала петь через отдышку. Раймонд, смеясь и, задыхаясь, как и я, пытался заткнуть мне рот. В итоге, он прибегнул к очень интересному способу. Парень столкнул меня в пруд, а сам побежал дальше, дабы увести полицейских. Не знаю уж, что он там сделал и как оторвался, но через минут пять, Раймонд, нет, чтобы подать руку и вытащить меня, прыгнул в воду рядом со мной.

Так что он отлично понимал причину выбора Бон Джови. Ребята начали играть «Roller coaster». Как же точно подмечено в этой песне: жизнь не детская карусель, это – русские горки.

Песня за песней, я наслаждалась их игрой, их движениями. Голос Раймонда всегда имел надо мной какую-то силу, но во время его пения, я забывала собственное имя. Он смотрел на меня, я уверена, он пел для меня. Тихонько произнося слова себе под нос, я подпевала каждое произведение. Это, мать его, классика рока.

Я сидела на старой акустической системе, в такт музыке дергая конечностями. Если бы кто посмотрел со стороны, приняли бы за сумасшедшую. Как еще можно объяснить искрящиеся глаза от возбуждения и странную улыбку. Парни, скажу честно, великолепны. Относясь к категории людей-критиков, у меня не возникло ни одного слова неудовлетворения.

Когда они закончили, буквально рухнули на диваны да кресла. Я принесла им из холодильника пиво и газировку. Трое из них были за рулем, поэтому им пришлось довольствоваться содовой.

– Раймонд, что с песней на фестиваль? – болтая ногой спросил Сэм.

– Почти готова, надо дописать последний куплет.

– Чувак, пора б уже начать подбирать музыку. В следующий раз принеси, что есть, а то мы к херам собачьим успеем. – Сказал Брендон.

– Он прав, надо бы начать.

– Что за песня? – вмешалась я.

На моем вопросе Раймонд хлопнул ладонью себя по лицу:

– Теперь никто не сможет выйти, пока она не узнает.

– Заткнись. – Рыкнула я, сверкнув глазами в сторону брюнета.

– Каждая группа представляет одну известную песню и одну собственного сочинения. Если становишься победителем – на нее снимают клип. – Объяснил Джон.

– Это я знаю. – Мотнула я головой. – То есть вы хотите сказать, что эту песню пишет Раймонд?! – тут меня накрыл истерический смех.

– О, эта девчонка сомневается в твоих способностях, как и в размере члена Брендона. – На словах Сэма, ко мне присоединились еще трое членов группы.

– Ты больше не придешь на репетицию, – заявил Раймонд.

– Тогда меня привезет Брендон, да?! – я посмотрела на бородатого парня щенячими глазами.

– Ага, – он ухмыльнулся.

– Я хочу ее услышать!

– Услышишь на фестивале, – пробурчал Райморд.

– Отличная идея! Даниэла едет с нами, – воскликнул Джон. – Она будет меня развлекать.

– Поддерживаю, – одновременно сказали Сэм и Спенсор.

– Как я могу быть против?! – возмутился Брендон.

Все повернулись на Раймонда.

– Пускай едет, – вздохнул парень, – а то она с моей матерью и Яном заговор устроит.

***

Вернувшись вечером в общагу, я обнаружила рыдающую на кровати Алию.

Так как мы с девушкой все это время не общались, я прошла мимо и молча стала переодеваться. Ну не умер же у неё кто-то?! Наверняка Тайлер с Меттом засели за приставку и первый забыл позвонить.

Вечная драма.

– Он изменил мне. С какой-то шлю-юхо-о-ой. – Всхлипнула соседка.

– С чего ты так решила? – осведомилась ради приличия.

Послышалось шуршание, а затем очередной всхлип.

– Я их видела-а-а, – провыла она. – Я пошла к нему, а там… там… они обнимаются-я-я. Хорошо, я попала на самое начало и не увидела этой мерзостииии.

Честно, в этот момент я вспомнила себя и Раймонда. Ведь эта же ошибка убила наши отношения. Недоверие. Он засомневался во мне, подумал, что я изменила…

– Может ты неправильно поняла? Возможно, это девица сама на него накинулась, – произнесла неожиданное. – Не руби сгоряча, увидев что-то неоднозначное. Боль притупляет разум. Не позволяй в таких ситуациях брать злости верх. – Я тяжело вздохнула. – Правда может быть совершенно иной, не поверишь, но она может отличаться от домыслов убитого горем сердца.

А затем я взяла вещи и отправилась в душ.

Не жалеть же мне ее здесь? Всё, что я хотела и могла сказать, сказала. Моя жалость сделает ей лишь хуже, она должна сама решить: что ей нужно от их отношений с Тайлером; готова ли она узнать другую правду, если такая имеется.

Когда я вернулась в комнату, Алии уже не было, зато вторая соседка была на месте. И при этом с её лица не сходила радостная улыбка.

– Привет. – Сказала, проходя к кровати и при этом суша волосы.

– Привет, – отозвалась девушка, улыбаясь шире. – Маме стало лучше. Завтра будет заново проходить все обследования. Возможно, началась ремиссия.