Измена. Возвращение любви!

– Впечатлён! Но у меня больше!

Я улыбнулась. В этот момент зазвонил телефон. Звонили с городского номера. Какая-то непонятная тревога сжала ледяными пальцами что-то внутри меня. Обычно я всегда брала незнакомые номера, но здесь словно что-то подсказывало что это не стоит делать. Вызов сбросился. Буквально через секунду дисплей моего айфона ожил опять. Нужно брать, без вариантов.

Показав Зиме, что важный телефонный звонок, я поднесла телефон к уху.

– Слушаю!

– Вера Сергеевна?

Голос равнодушный и какой-то отрешённый. У меня всё, как зимой заледенело.

– Да, это, я!

– Марат Ярославович Светлояров ваш супруг?

– Да! – осторожно произнесла я.

– Он в реанимации в тяжёлом состоянии, прогнозы очень плохие! Приезжайте! До утра он вряд ли доживёт! Мне жаль! Городская больница имени Джанелидзе!

В трубку полетели короткие гудки, а я пошатнулась ощущая, как меня всю трясёт. Что? Это шутка какая-то или как?

РОДИОН

Я чувствовал, как медленно по венам бурлит кровь. Да, да, именно медленно. Я стоял словно пятнадцатилетний пацан и во все глаза смотрел на хмурого мужчину лет пятидесяти с некогда красивым, но сейчас уродливым лицом со шрамом через всю щёку.

– Родя! Родя! Ты меня разочаровываешь! Хорошо, что мой человек его вёл, а ты даже слежку не заметил! Теряешь квалификацию!

Я покосился в сторону. За моей спиной стоял здоровый бугай с пистолетом в руках. Страх прошёлся по мне….

А что, если… Ведь даже никто не знает и знать не будет куда я пошёл и что со мной будет.

– Я правда не знал, что, Марат следит за мной! – тихо произнёс я.

Мужчина прищурился. От его взгляда бежать хотелось без оглядки, а ещё лучше выпрыгнуть в окно.

Дрожь пробирала. Я шумно выдохнул, а он, заметив это рассмеялся в голос.

– Родя! Родя! Трусом был, трусом и останешься! Идиот ты!

Я сделал шаг назад и тут же налетел на бугая. Он толкнул меня вперёд, и я сед в кресло, понимая одно моё неверное движение, и я вообще отсюда могу не выйти.

– Как вопрос, Родя решать будем? Я тебе с квартирой помог в центре Питера, помог! У тебя её не отобрали! Так зачем, ты меня то так подставляешь, родной!

Я понял, что побледнел, а ещё мне позорно захотелось в туалет, но я держался, из последних сил, но держался.

– Алексей Андреевич, вы…

– Родя! Ты по факту говори, по факту!

Я опять шумно выдохнул.

– Она кремень, не обращает на меня никакого внимания!

– Родя!

Он откинулся в кресле и потянулся к сигаре.

– Скажи родной, это мои проблемы?

Я отрицательно покачал головой.

– Так, Родя, родной мой мальчик, это чьи проблемы? Твои или мои?

Под ложечкой засосало.

– Мои, Алексей Владимирович!

– Так зачем, ты меня в них вмешиваешь, Родя? Зачем нам ссориться?

Я вжался в кожаное сидение. Страх нарастал с каждой секундой.

– Алексей Владимирович, вы меня послушайте, я….

Холодное дуло пистолета тут же встало рядом с моим затылком. Я сглотнул и понимал, что сейчас позорно обмочусь. Меня даже никто не найдёт, просто зароют, как собаку и всё.

– Это ты меня послушай, мальчик! – его глаза стали настолько жестокими и злыми, что у меня всё похолодело внутри. – Если в течение недели ты не закадришь бабу и не вкрутишь ей хер в уши, а потом приведёшь её ко мне, ты ни только квартиры лишишься, но и ног своих, понял?

Я испуганно закивал.

*************************

Глава 18

Глава 18

ДЕМЬЯН

Я искоса посмотрел на Веру. Зрелище страшное, сам шёл убить её, но понял, что не могу, ненависть сменилась чем-то другим, чем даже не знал, а сейчас она морально раздавлена, унижена, сидит в коридоре реанимации. Я должен радоваться из-за Светлоярова, а я не радуюсь. Я видел смерть и бабушки самого родного мне человека и Владислава, человека, ставшего после неё самым родным, а его не стало. И я знал кто его убил, знал и работал на эту тварь, подбираясь всё ближе. Присел рядом стараясь не касаться её. Стерва, как все её называли отрешённо смотрела в стену.

– Вера, мне правда очень жаль!

Вера посмотрела на меня. Глаза пустые и холодные, словно эмоций никаких, ничего не выражают, только пустоту.

– Жаль? Это говорит тот человек кто со стволом пришить меня пришёл?

Я усмехнулся. Пришить. Нормальное такое выражение для солидной дамы, владелицы дома мод.

– Практически!

Она откинулась на жёстком сидении и продолжала смотреть в некогда белую стену. Вера сильный человек, может ей и рыдать хотелось, но я знал, она при мне это не сделает. Слишком гордая и слишком сильная.

– Тебе лучше уехать если ты больше не хочешь меня убить, Зима! – спокойно произнесла она.

Я взял её за руку. Никак не отреагировала, даже не выдернула, означало одно, ей всё равно.

– Ты всё равно ему сейчас ничем не поможешь! Давай я отвезу тебя домой! Ты поговоришь с доктором и….

Вера мягко улыбнулась, я хорошо знал эту улыбку, какой ураган за ней скрывается.

– Демьян! Я была очень рада тебя видеть и либо убей меня, сделай за чем пришёл, либо давай прощаться! Прости!

Она так резко встала и пошла в сторону начала коридора, откуда шёл седовласый доктор в белом халате, что я замер. В этом была вся Вера, прямая и открытая, которую я так хотел убить, но в то же время не мог этого сделать, даже когда нацеливался на неё, даже когда знал, что сделаю это, но не мог. Если бы с ней что-то случилось, я бы сам, наверное, умер и я это понимал.

****

Она вышла из кабинета врача с каменным лицом, а я протянул ей пластиковый стаканчик кофе.

Вера машинально взяла и поморщилась.

– Здесь хотя бы приличный кофе то могли сделать, чёртовы жмоты!

Я усмехнулся. Она не менялась. Значит нотка оптимизма в ней оставалось. Это уже что-то, это уже радует.

– Нет! Это же государственная больница!

Вера подошла к окну. Там бешеными хлопьями падал снег. Было красиво, хоть романтиком меня назвать трудно, но мне нравилось. Всё горит разноцветными огнями, снег и мороз рисует причудливые узоры на окне. А в душе лёд, тайга и стужа твою мать… Я не любил зиму, в эти предновогодние суетливые дни погиб Владислав и это отразилось в моей памяти сопливого пацана на всю жизнь.