Измена. Выбираю любовь

– Маша, я тоже его любила, но тогда он выбрал карьеру и умотал в Европу учиться.

– И разбил тебе сердце… - Заканчивает фразу подруга.
– Я помню. Но сейчас он вернулся. И между прочим, не женат.

– Хватит. Не хочу. И тем более я замужем.

– Пф-ф… сегодня замужем, а завтра нет. Учитывая, что твой муж изменил тебе, по нему плачет развод и выплата алиментов.

– С каких это пор ты заделалась юристом?
– Улыбаюсь я оттого, что вдруг вспомнила свою первую любовь, Вовку Петрова и внутри словно зажёгся яркий огонёк.

– Пообщаешься с моим братом и не такими терминами начнёшь бросаться. Всё я звоню ему и прошу тебя забрать. Жди звонка от Вовки.

– Маша-а-а. Нет!

Но подруга кладёт трубку, и я понимаю, что мне ничего не остаётся, как ждать звонка от того человека, которого я когда-то любила так сильно, что готова была бросить всё ради него. Но он выбрал учёбу, Европу и совсем другую жизнь… без меня.

– Надя… - Я слышу сзади голос незнакомца и поворачиваюсь. Мужчина стоит и не моргая смотрит на меня. Он разговаривает с кем-то по телефону и не переставая улыбается. Сначала неуверенно, затем всё сильнее и сильнее. Улыбка раскрывается, словно цветок при восходе солнца. И наконец, он ударяет ладонью по колену и начинает смеяться. – Не может быть! Похоже, это судьба.

– Что? Что происходит?
– Смотрю на мужчину в роговой оправе и не понимаю, с кем он разговаривает и что его так насмешило.

– Я понял тебя.
– Продолжает что-то говорить в трубку, но глаз не сводит с меня. Закрывает рукой трубку и говорит уже мне.
– Надя, я не верю, что это ты.

– Что? Что значит я?
– Я смотрю на свой телефон, всё ещё ожидая звонка, но тут приходит смс от моего мужа. Не хочу читать, не хочу смотреть, ничего не хочу. От одной мысли о муже у меня начинаются рвотные позывы.

Прохожу мимо Владимира и ощущаю приятный аромат его одеколона. Свежий, ненавязчивый и до ужаса знакомый. Мята с кедром. Откуда я знаю этот запах?

Сажусь на переднее сидение и достаю из сумочки бутылку с водой, делаю глоток и откидываюсь на подголовник. Закрываю глаза, и в голове всплывают слова Маши о её брате и о том времени, когда я была счастлива. Это было самое лучшее время.

Из мыслей меня вырывает пристальный взгляд мужчины и лёгкое касание моей руки.

– Владимир, я хотела поблагодарить вас за помощь. Сейчас за мной приедут.

– Да, я уже в курсе.
– С издёвкой произносит Владимир и снимает очки. – Надя… ты, что не узнаёшь меня?

Я смотрю в серые глаза, которые облепляют мелкие морщинки. Видимо, часто улыбается. А над левой бровью такой знакомый маленький шрамик, почти незаметный, но такой важный. Он его получил в награду, когда прыгал с балкона, убегая от разъярённого дяди. Человека, который воспитывал меня.

– Вовка… - бросаюсь ему на шею и прижимаюсь к сильной груди моего бывшего парня.
– Это ты…

Глава 4. Не просто воспоминания…

— Надя, ты так изменилась, - шепчет мне в ухо, гладит нежно по волосам, - ни за что бы не узнал тебя, если бы встретил.

— И я бы не узнала.
– Отстраняюсь от Вовы, заправляю прядь за ухо.
– Я вообще перестала замечать всех мужчин, кроме своего мужа и сыночка.
– Когда я тебя видела в последний раз, у тебя были длинные волосы и ни капли растительности на лице.

Улыбаюсь тому, что вижу. Аккуратно дотрагиваюсь до его щеки, глажу грубоватую кожу, вспоминая забытые ощущения.

— Хм, время нас не щадит, к сожалению.
– Усмехнулся и уголок губы пополз вверх.

— А еще эти очки. Ты в них такой важный.

Накрывает мою руку своей и смотрит на меня не отрываясь. Серые глаза, цвета свинцового неба: такие родные, с каплей грустинки.

— Я так скучал по тебе… - тихо произносит и целует мою ладонь, - все это время.

— Вова, не надо.
– Отворачиваюсь, смущаясь и слышу, как сильно-сильно бьется мое сердечко.
– Прошу тебя.

Сидит на корточках около меня и не сводит с меня глаз. Не выпускает из своих рук мои чуть влажные ладони.

— Я все понимаю. Извини.
– Поднимается и надевает очки на глаза. Хмурится, чуть сжимает губы и смотрит по сторонам.
– Я сейчас вернусь.

Вижу, как он идёт в сторону своей машины, и наблюдаю за его походкой. Даже она изменилась, стала более уверенной, собранной, что ли, а не как десять лет назад - вразвалочку. Тогда он жил налегке, много смеялся и шутил. Не ходил, а летал. Лазал по балконам, ничего и никого не боялся. Носил меня на руках и сочинял песни для своей группы.

Я любила в нем всё…

Когда была совсем девчонкой.

Сейчас я другая… мы другие.

Это было десять лет назад? Ой, мамочки! Мы не виделись столько времени?

Просто невероятно, что я совсем забыла о своей самой большой любви, предавшись новой. Наши отношения с Андреем были иными, наполненные фальшью и притянутыми за уши.

Зажимаю ладошкой рот и хлопаю ресницами.

Вова сказал, что я тоже изменилась. Интересно, насколько сильно? Хотя, если он меня не узнал, значит, все серьезно.

Услышав хныканье Максюши, повернулась к нему и перегнувшимся через кресло, поправила выпавшую соску.

Спит словно маленький сурок, мило причмокивает и сжимает кулачки.

— Спи, сынок. Сейчас мама попробует разобраться со своей личной жизнью, и мы поедем домой.

Мельком взглянула в окно и увидела, что Володя закрывает свою большую белую машину, раскладывает по карманам какие-то вещи и кому-то звонит. Серьезный до невозможности и такой родной, а может… чужой?

Не могу не смотреть на него. Все в нем кажется идеальным и невероятно стильным.

Чёрный пиджак, сшитый специально под его фигуру, расстегнут на все пуговицы. Под ним белая хлопковая рубашка, заправленная в синие джинсы, облегающие его накаченные бёдра и мускулистые ноги. Черные замшевые мокасины, дорогие, как и все, во что он одет. Настоящий франт.

Совсем не тот мальчишка, что бегал когда-то в одних и тех же американских джинсах, футболке и кедах конверс. Его систер Машка, моя лучшая подруга, вместе с их матерью стирали белье на колонке во дворе наших домов. Поэтому одежда Вовки всегда была чистой несмотря на его разгульный и бунтарский образ жизни.

—Ты готова?
– Незаметно подошёл ко мне мой бывший парень и облокотился о крышу машины. До меня донёсся уже знакомый запах мяты и кедра, вот что было неизменным.

Одеколон, что достался сыну от погибшего отца, и расходуемый очень экономно и только лишь в исключительных случаях, стал визитной карточкой Владимира Петрова. Когда одеколон заканчивался, Вовка тратил последние деньги и покупал такой же. Выискивал его в городе, подключал всех друзей, но не предавал память отца.