Измена. Я тебя прощаю
Шрифт:
Говорит, что у этого японца, действительно есть предки не японских кровей и что он долго жил в Америке и сейчас часто там бывает по работе и не только по работе. И довольно часто бывает в России, как ни странно. В основном, конечно, на Дальнем Востоке, но залетал и в Москву и даже в Сочи. В общем, он — Нео, сделал свой вывод Лёха.
А я втихаря надеялась, что этот Нео, не придёт…
Вчера нажала на «отправить» с закрытыми глазами, руки дрожали так, что останавливаться приходилось, чтобы дрожь унять. Потом сразу всё закрыла и полночи не могла уснуть.
Мысли всякие
Вспоминала его. Улыбку его бесшабашную, от которой губы сами растягивались в ответной улыбке. Глаза его, в которых вечно черти скачут и ты готов за ними пойти куда позовёт и сделать что скажет. И руки его особенные и губы…
Ворочалась от этих воспоминаний: всё неудобно было, всё не так.
Если бы не Венер, так и не уснула бы, но он цыкнул на меня грозно, и мне пришлось затихнуть и я, как-то незаметно для себя, провалилась в сон.
Может не отправилось ничего? Надо проверить…
Но утром было уже не до чего: ранний подъём, завтрак, репетиция…, - день пролетел незаметно, даже думать времени не было.
Перед концертом не стала заморачиваться, натянула быстренько укороченные хлопковые брюки и белую блузку. Волосы закрутила в низкий пучок. Всё равно в косы заплетать придётся для концерта.
Венер завалился почти без стука, чтобы забрать концертные чемоданчики с личными аксессуарами и гримом.
Посмотрел на меня, скорчил недовольную мину, подхватил чемоданчики и вышел, кинув на последок:
— Переоденься несчастная…
Я ломанулась за ним, но воткнулась носом в дверь, которую он захлопнул и держал, чтобы я не вышла.
Вот взрослый детина, а ведёт себя как ребёнок… Опять цирк устроил.
Я подёргала, постучала:
— Выпусти придурок…
— Даже я с тобой в таком виде никуда не пойду, первоклашка великовозрастная. Ты ещё давай два хвостика себе сделай. — громко шептал он через щёлочку приоткрытой двери.
— Это удобно и я видела в чём ходят японки… — я пыталась эту щёлочку расширить и просочиться сквозь неё, но он не поддавался.
— А ты не смотри на них, — перебил он меня, — им показывать нечего. А у тебя ноги есть Дина, в отличие от многих местных. Платье быстро натянула или я тебя отсюда не выпущу.
И я натянула платье…
Скромное, но совсем не балахон, как здесь многие носят, умудряясь оголять, при этом, по самое не хочу свои ноги… И лёгкое. И чуть выше колен.
Когда я вышла из здания, он уже стоял и ждал меня.
Все наши сразу же высыпали на улицу по неотложным делам и откровенно пялились на нас, пока Зубайда своим рыком не загнала всех в автобус.
Какое-то мгновение он на меня просто смотрел и улыбался, сверкая своими белоснежными зубами. А я как дура краснела и не могла сообразить, как мне себя вести, переминаясь с ноги на ногу.
— Что бы ты хотела на ужин? — не стал он тянуть, к моему превеликому счастью.
Я пожала плечами:
— Что-нибудь японское…
Не засмеялся и не улыбнулся даже. Просто кивнул и указал на чёрный спорткар, стоявший неподалёку и мною неопознанный. Я таких никогда не видела. Надо будет у
Венера спросить потом, что это за автомобиль такой.Я шла и втихаря пялилась на его обувь — кроссовки. Красивые, дорогие кроссовки. Парни мне весь день втирали, что они тут ходят в остроносых ботинках, на несколько размеров больше, которые сами же называют лыжами. Типа из-за того, что им часто приходится обувь снимать, они покупают обувь на несколько размеров больше.
Придурки. Опять прикололись. Прибью их когда-нибудь.
Он чуть наклонился, чтобы открыть мне дверь своего автомобиля, обдавая меня свежестью ветра…и немного моря…
Я вдохнула его запах и шагнула внутрь…
***
Он показал мне Японию…
Японию прекрасную, туристическую, яркую, которую нам показывают по телевизору, и другую Японию — свою.
Японию, которую он любил и которую я сохраню в своём сердце навсегда. О которой буду вспоминать ещё очень и очень долго и о которой когда-нибудь я расскажу своим детям.
Я думала, что мы уедем из Токио и самое большее на что рассчитывала — это встретиться с ним перед нашим вылетом домой. Но он сказал, что Япония не Россия, она не такая большая и очень-очень быстрая. А он любит скорость и приедет ко мне в любой город.
И он приезжал…
И мы с ним гуляли по ночным улицам городов, перекусывая в ночных кафешках, где я знакомилась с уличной японской едой. Ходили в рестораны, которых здесь было великое множество, и были они не только японскими, вопреки всеобщему мнению. Он водил меня в такие заведения, о которых я может что-то и слышала, но никогда даже не планировала побывать. В некоторых из них было очень откровенно и даже немного стыдно, но интересно. Петя меня и в обычные ночные клубы очень редко выводил, а уж что говорить про заведения с пикантными и откровенными программами, про такие я типа даже и не слышала никогда.
Мы с ним поднимались к действующим вулканам, закапывались в горячие пески или просто бродили по пляжу, болтая ни о чём.
Любовались закатом с моста, который построил маг, в городе Сага, ради которого специально гнали за сотни километров, чтобы провести на нём несколько минут и потом вернуться обратно.
Когда спускались по тёмному тоннелю в ад, в буддийском храме, я крепко держала его за руку.
Когда плавали посмотреть на водоворот Наруто, в самый пиковый момент, который только можно было поймать в это время года, я не отрываясь смотрела на бурлящую, морскую пучину, в которую мы неслись на всех парах, а он всё это время, не отрываясь, смотрел на меня.
Мы катались на мотоцикле и он крепко прижимал мои руки к себе, а я визжала как ненормальная, упиваясь скоростью, ветром и какой-то дикой эйфорией махом обрушившейся на меня. Сильнее прижималась к нему, прячась от ветра, а он ещё крепче прижимал мои руки к себе и гнал с бешенной скоростью, от которой напрочь сносило крышу…
Он был высоким, гибким, с длинными чёрными волосами, которые он собирал в небрежный пучок или просто завязывал в хвост. И с пронзительным взглядом, раскосых, почти чёрных глаз.