Измена. За что ты так со мной

— Я не хотел ребенка от нее. Крис была хороша в постели, но какая из нее мать?

— И ты так сильно желал лечь в ее койку, что забыл о контрацепции? — резко возвращаю руку на кровать. — Так, что ли? Знаешь, что я тебе скажу? Если у Кристины появится ребенок, то о бурных вечерах с громкими стонами ты можешь забыть. Тебя ждет другая жизнь — образцового папочки! Особенно в первые месяцы.

Демидов отводит взгляд в сторону.

— У нас без защиты было всего два раза. Кристина была готова родить мне, но я не захотел. Мы ведь толком не жили вместе…

— Замолчи! — не выдержав, кричу и затыкаю уши. — Хватит надо мной издеваться! Я не хочу это слушать!

Мне мерещится, будто воздух после признаний мужа меняется. Он становится удушливым, со сладковато-дешевым запашком. Такое чувство, будто Тимофей, насквозь пропитался ароматом Кристины, от которого меня начинает тошнить.

— Как же я устал, Кать, — тяжело вздохнув, Тим все-таки проходит в спальню. — Я сегодня переночую здесь, — и по-хозяйски валится на кровать

Меня с нее словно ветром сдувает. Ошарашенно наблюдаю, как Тим утыкается лицом в подушку.

— Ты смеешься, что ли?.. — отчаянно шепчу, и меня с головой накрывает безысходностью. — У тебя за стеной беременная девка, иди решай проблемы с ней.

— Я не собираюсь выслушивать истерику Кристины, — демонстративно отворачивается. — Она выносит мозги.

У меня опускаются руки.

Как же хорошо сейчас я узнаю прежнего Тима.

Он любит высказывать претензии, а когда я хочу сказать, что не устраивает меня, — сразу нервничает. О своих недостатках слушать отказывается и кричит, что я выношу ему мозги. Потом Тимофей обычно бежит из дома к родителям или в бар. Он слишком нетерпим и вспыльчив.

Я искренне думала, что со мной что-то не так, раз не могу найти слова, чтобы он понял. Винила себя. Но Кристина — моя полная противоположность. Мы совершенно разные по характеру, а ситуация одна. И теперь я понимаю, что проблема не во мне или соседке, а в Тимофее.

— Если остаешься в квартире, то куда идти мне?

— Куда хочешь, — пробормотав, Тим делает вид что засыпает.

Опустив голову, я выхожу из комнаты.

Прислоняюсь к стене. У меня подгибаются колени. Медленно стекаю вниз.

— Я хочу развестись, Тимофей.

Но он не отвечает. Молчит. Уснуть крепко за несколько секунд муж бы не успел. Он просто делает вид, что не слышит. Его равнодушие ранит, как отравленный кинжал. И я жалею, что столько лет было потрачено впустую не на того человека.

Стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. Я не хотела вставать, однако с каждой секундой удары усиливаются, и я даже подумала, что где-то в квартире прорвало трубу и водой заливает соседей.

Но, подойдя к двери и посмотрев в глазок, вижу на площадке Кристину.

— Тимофей, открывай! — кричит она и снова ударяет.

Господи… какой стыд. За порогом скандалит любовница. Она требовательно визжит, не стесняясь соседей.

Тим наверняка тоже слышит, но из комнаты не выходит…

Я не хочу общаться с Кристиной, но еще больше мне не хочется, чтобы квартира, в которой я живу, становилась убежищем для труса, испугавшегося брать на себя ответственность.

Крепко стиснув зубы, отпираю замок и распахиваю дверь.

Сегодня на Кристине уже не соблазняющий красный халатик, а обычная белая футболка и серые лосины, и длинные волосы убраны в пучок. Настроение у любовницы было воинственное, но, увидев на пороге меня, она вдруг осекается. Округляет карие глазищи и пятится на шаг.

Кристина меня боится.

Это заметно по тому, как у нее заметался взгляд и что она не может найти места рукам: то нервозно почесывает ладони, то прячет их за спину.

Я внешне спокойна и даже невозмутима, но это лишь иллюзия. Внутри моя искалеченная предательством душа, будто маленькая птичка, заброшенная в клетку, отчаянно бьется о раскаленные до красна прутья. Ей хочется свободы, но выхода из клетки нет.

— Тимофей же здесь? — несмело спрашивает Кристина.

— Да, — киваю я.

— Позови его… — простит снова и с задержкой добавляет, — пожалуйста.

— Если бы он хотел, то был бы с тобой.

У Кристины дергается нижняя губа, а глаза наполняются слезами. Наверное, она думает, что я пытаюсь унизить ее и заявить свои права на мужа.

— Кать, я ведь ребеночка от него ношу, — вполголоса признается она и поглаживает свой живот. — Девять недель уже…

— Замолчи.

— Почему, Кать? Тимофей разве тебе не сказал? Я скоро стану мамой, а он папой. Мы так хотели этого малыша. Мне кажется, будет сынок. Я даже имя ему придумала…

— Закрой свой рот.

— Выражайся помягче, Кать, мне ведь нельзя волноваться. Меня нужно теперь беречь, как хрустальную вазочку, а я нервничаю, — смотрит на свой живот и приговаривает: — Тише, тише, наш дорогой малыш. Ты пока еще такой слабенький и хрупкий, но мы с папой сделаем все, чтобы ты родился здоровеньким. Мы тебя очень любим.

Горькая тошнота подкатывает к горлу. Скажи Кристина еще хоть слово об их с Тимофеем ребенке — и меня точно на нее вывернет. Принимаю тяжелое решение и отхожу в сторону, пропуская ее.

— Заходи.

Она с опаской, но все же шагает. Осматривается.

— Ого, какие у Тимоши, оказывается, хоромы… Как тут все стильно!

Конечно, я ведь интерьером занималась.

— Не водил тебя сюда, что ли? Пока меня дома не было.

Соседка еле заметно вздрагивает.

— М… водил! Еще как. Сто раз тут была!

— Тогда ты знаешь, где найти спальню, — беру с полки свои ключи.

Выхожу на площадку, иду мимо лифтов к лестнице.

Я просто не смогу присутствовать в момент, когда эти двое мерзавцев станут выяснять отношения. Их разговор мне не слышен, но я возвращаюсь к квартире, только когда входная дверь хлопает. Мне кажется, что Кристина едва ли не насильно утащила будущего папочку в свою квартиру.

Оставшись одна, я задвигаю щеколду. Открываю все окна настежь и проветриваю комнаты. Наспех развожу в ведре с водой моющий состав с хлоркой и прохожусь шваброй по полу, дезинфицируя после Кристины и Демидова. Яростно сдергиваю с кровати постельное белье и отправляю в стиральную машину. По щекам текут слезы, когда я хватаюсь за тряпку, чтобы протереть все дверные ручки.

Далеко за полночь, выбившись из сил, я валюсь на диван.

***

Ира говорила, что на работу нужно одеваться во все темное и практичное, но мне совсем не хочется сейчас что-то искать, а уж тем более утюжить.