Измена

Сэм удивленно взглянул на него и пожал плечами.

— Если это так, то приношу извинение за свою забывчивость, — ответил он любезно. — У меня короткая память на лица.

— Ну а у меня отличная память на лица и внешний облик людей вообще, — сказал Джузеппе.

— Который вы с таким совершенством воссоздаете на своих витражах, — подхватила Энни. — Нам очень повезло, что мы заполучили ваш талант. Это будут самые прекрасные витражи во всем городе!

— Во всей стране, если не во всем мире, — поправил Джузеппе. Скромность не входила в перечень его достоинств.

— Похоже, вы почти закончили с розовым окном, — заметил Сид Кэнин.

— Да. Завтра мы начинаем работу над большим витражом, что над дверьми в поперечном нефе, — ответил Джузеппе и махнул рукой в сторону передней части собора, откуда доносился интенсивный стук молотков. — Там сейчас устанавливают леса.

— Можно мне подняться с вами и взглянуть на него поближе? — спросила Дарси, глядя на розовое окно.

Джузеппе кивнул и улыбнулся. Он, похоже, уже забыл свою ссору с племянником.

— Ты же у нас архитектор, а, мадонна? Тогда давай поднимайся. Я тебе кое-что покажу.

— Будь осторожна, Дарси! — крикнул ей Сэм, когда она начала карабкаться вверх.

Дарси обернулась и послала ему кокетливую улыбку:

— Ты поймаешь меня, если я упаду?

— Если ты станешь падать, я уж лучше отбегу от греха подальше, — засмеялся он в ответ.

— Вам надо быть осторожнее, — сказал Сидни своим обычным похоронным голосом. — Если кто-нибудь упадет и получит травму, службы техники безопасности тут же схватят нас за горло.

Когда обход был закончен и Энни вместе с коллегами вышла на грязную стоянку, где были припаркованы трейлеры строителей, Джек Флетчер отозвал ее в сторону.

— У нас тут неприятности, — сказал он, — ты видела, что произошло между Джузеппе и его племянником?

Энни кивнула.

— В сущности, я застала только конец.

— Нам нужно выставить этого щенка подобру-поздорову.

— Послушай, Джек, я знаю: парень — не сахар, но мне казалось, что мы можем дать ему срок для исправления.

— У нас нет выбора. Тут недавно были полицейские с ордером на арест Вико. Оказывается, парень между делом уже несколько месяцев руководит бандой торговцев наркотиками.

— Вот черт! — сказала Энни. Теперь понятно, почему Джузеппе был так зол. Он так старался наставить парня на путь истинный. Мальчишка, правда, очень способный, но он с десяти-одиннадцати лет связан с шайкой. — Бедный Джузеппе! Он такой отличный работник и порядочный человек. Эта история с его негодяем племянником убьет его.

— Вполне может быть. Но у нас нет выбора, Энни. Мы обязаны уволить парня.

— Да, ты прав, — устало ответила она. — Давай так и сделаем.

Это был один из тех моментов, когда она ненавидела свою работу. К счастью, им не часто приходилось увольнять кого-нибудь, но она каждый раз переживала за уволенных рабочих.

— Это нельзя откладывать, — сказал Флетчер. — Я займусь бумагами.

— Было бы правильнее, я думаю, дать ему еще один шанс, но не можем же мы в самом деле держать на работе нарушителей закона.

Флетчер изменился в лице.

— Да, мадам, полагаю, одного преступления для этого проекта вполне достаточно.

Она поняла, что он имел в виду Мэтью Кэролайла, которого обвиняли в убийстве жены, а значительная часть финансирования строительства шла через Франческу от него.

— Мистер Кэролайл формально не является преступником, — напомнила она Флетчеру, — он еще не признан виновным.

— Мэтью Кэролайл? — недоуменно сощурился на нее Флетчер. — А, да, конечно, нет. Да и скорее всего не будет. Но это доказывает только то, что к богачам подход особый.

Энни пожала плечами и откланялась. Уже уходя, она вдруг подумала, что что-то в Джеке Флетчере ей не нравится. Хотя он всегда был вежлив, ее беспокоило то, как настойчиво он пытается отстранить ее от принятия решений. Она как-то указала ему на это, как ей казалось, мягко и ненавязчиво, и вроде бы стало немного лучше. Но все же, когда ей приходилось иметь дело с Флетчером, она научилась задавать ему много вопросов и добиваться подробных ответов. Женщине совсем не просто работать в этой чисто мужской среде. Но зато так увлекательно.

Пока Энни удалялась, Флетчер беззастенчиво оглядывал ее длинные стройные ноги и бедра, обтянутые юбкой. Энни Джеферсон всегда одевалась элегантно и по-деловому, предпочитая строгие костюмы, которые мягко подчеркивали ее стройную фигуру, не выставляя ее, однако, напоказ. У нее были великолепные ноги. А груди — однажды жарким днем ему удалось мельком разглядеть их под прозрачной блузкой — просто закачаешься. И личико милое: ясные голубые глаза, глядевшие на удивление невинно для женщины, которая несколько лет пробыла замужем, чувственный рот, прямой нос с тонкими ноздрями, которые раздувались, когда она злилась или была чем-то расстроена, хотя эта сдержанная особа недолго позволяла отрицательным эмоциям отражаться на своем лице.

Почти с тех пор, как Флетчер впервые ее увидел, он хотел ее. Именно — хотел, так как никогда не думал о каких-то серьезных отношениях и не вступал в них. Только постель. И редко дважды с одной и той же женщиной. Ему не нужна была постоянная женщина, он не хотел неизбежных конфликтов, мелкого вранья и бесконечных жалоб, что он невнимательный или невезучий, или ни на что не способный.

Еще он не хотел, чтобы кто-то совал нос в его прошлое.

Он только хотел поиметь как можно больше женщин. Предпочтительно хорошеньких и не строптивых.

Энни просто сразила его. Она была внешне очень спокойна, но ему хотелось, чтобы под маской светскости скрывалась женщина, обуреваемая теми же низменными страстями, что и он. Тем не менее тут нужна осторожность, ведь не так-то просто затащить в постель женщину, если она — твоя коллега по работе. По нынешним временам тебя могут затаскать по судам, если кому-то только показалось, что ты не прочь переспать: о своей сослуживицей. Настоящее раздолье для него было несколько лет назад в барах, где он находил женщин, которые готовы были сами прыгнуть в постель без малейших усилий с его стороны. Он был недурен собой, и им нравилось его гармоничное мускулистое тело.