Изменяющие облик

— Я все слышал, племянница. Благодарю тебя.

Тинстар отступил на шаг и снова улыбнулся:

— Беллэм останется в Хомейне-Мухаар, Кэриллон, и тебе когда-нибудь придется отвоевывать свою столицу. Но не этой ночью. Сказал — и исчез в обрушившемся из ниоткуда столпе пурпурного пламени.

ЭПИЛОГ

Всю дорогу в Обитель, находившуюся на границе с Эллас, Кэриллон молчал но вовсе не потому, что был раздавлен поражением. Мальчишка-принц, ставший королем, решал, что ему делать дальше. Серьезно и немногословно он поблагодарил Дункана, пригласившего его в шатер вождя клана после того, как они добрались до места.

И шестью днями позже он сообщил Аликс свое решение.

— Беллэм будет искать меня. Он не из тех, кто сдается легко. Чэйсули достаточно претерпели от Шейна. А я не хочу, чтобы они продолжали умирать только потому, что в их Обители нашел приют наследник Мухаара.

— Ты больше не наследник Мухаара, ты — Мухаар, — тихо поправил Финн.

Аликс взглянула на него, удивленная столь необычным для своего рухо спокойным тоном — без тени насмешки. Как видно, последняя поездка в Мухаару изменила не только Кэриллона…

— Это только титул, Финн, — возразил Кэриллон, — пустой звук. На этот титул претендует и Беллэм. А Хомейна побеждена, чтобы выжить, ей нужно подчиниться воле Беллэма… до поры до времени. Пока же я не могу снова ввергнуть эту израненную землю в бездну войны и лишений.

Аликс встретилась с ним глазами:

— А что же ты станешь делать?

— Здесь, на земле Эллас, вас никто не потревожит. Солдаты Родри не охотятся на людей, и никому не будет дела до того, что через вашу Обитель прошел принц-одиночка. Я пока исчезну, — Кэриллон улыбнулся, и это была улыбка зрелого мужчины. — Я не стану рисковать жизнью Чэйсули — даже одного из вас.

— Наши жизни не значат так много, как твоя, — ответил Дункан. Пророчество говорит, что однажды ты взойдешь на трон Хомейны… когда-нибудь так и будет.

— На трон Чэйсули, Дункан? — насмешливо поинтересовался Кэриллон. — Я ничего не забыл, не думай.

— Мы тоже.

Кэриллон резко поднялся на ноги и повернулся к Аликс:

— Однажды, племянница, ты рассказала наивному заносчивому принцу правду о кумаалин — и он не принял ее. Он даже отвернулся от тебя. Прости же его за это. Ты мудрее всех, кого я знал, — Кэриллон помог ей подняться на ноги. — Ты осталась верна своей крови — больше, чем я мог надеяться.

— Кэриллон…

Он покачал головой:

— У меня есть конь. И надеюсь, ленник, который клялся в верности на крови.

Как и его отец.

Финн усмехнулся изумленной Аликс:

— Наконец-то ты от меня избавишься, мэйха, — и, повернувшись к Дункану, добавил:

— Береги свою чэйсулу, рухо.

Дункан обнял Аликс за талию, а свободной рукой протянул Кэриллону боевой лук Чэйсули:

— Прими это, господин мой Мухаар. Финн научит тебя стрелять.

Кэриллон поколебался:

— Но… ведь только Чэйсули может стрелять из лука Чэйсули?..

— Обычаи меняются, — мягко сказал Дункан.

Кэриллон помолчал, потом решительно вышел из шатра, словно человек, оставивший прошлое далеко позади.

— Сторр! — крикнула Аликс. Глаза волка потеплели. Толмоора, лиир. Аликс в немой тоске смотрела вслед удаляющимся Кэриллону и Финну. Рядом с конем Чэйсули бежал серебристый волк.

— С ними ничего не случится, чэйсула. Все будет хорошо.

— Но почему, почему они оба должны были уехать?

Дункан ласково и тихо рассмеялся:

— Разве ты не мечтала о том, чтобы Финн оставил тебя в покое?

Аликс смутилась и потупила глаза:

— Я… ну, я просто привыкла к нему. Вот и все.

— Мухаару всегда служили воины нашего клана.

Молодая женщина смахнула непрошеную слезу:

— Они же там глотки друг другу перережут! Они просто не могут не ругаться!

— Всему свое время. Ругани тоже когда-нибудь придет конец. Думаешь, Хэйлу и Шейну было легче? — И что из этого вышло!

— Но Кэриллон — не Шейн.

— Нет, — Аликс тяжело вздохнула, — он только Кэриллон.

— Он вернется.

Аликс замерла в объятиях Дункана, не решаясь обернуться:

— Дункан… ты снова сейчас заговоришь о толмооре?

— Быть может, — он повернул ее лицом к себе. — Или ты думаешь, что Финн и Сторр позволят Кэриллону долго скитаться вдалеке от дома?

Что-то тихо шевельнулось в ней. Аликс удивленно положила ладонь на живот, потом улыбнулась и прижала к своему чреву руку Дункана, чтобы он почувствовал, как шевелится там ребенок. — Когда Кэриллон вернется, у него будет еще один родственник.

— И страна, которую придется отвоевывать, — серьезно добавил Дункан.

— Ему это удастся? Что говорит Пророчество?

Дункан погладил волосы Аликс свободной рукой:

— Я не знаю, малышка. Это толмоора Кэриллона. Мы будем ждать его.

Так заканчивается первая летопись великого Пророчества. Кэриллон отправился в изгнание, чтобы возмужать и закалиться в лишениях. Но когда-нибудь он вернется, отвоюет свой трон, и это деяние станет новой славной главой истории Хомейны.