Изменяющий судьбы

– Где Наруто?
– через силу распахнул я глаза и замер, в ужасе наблюдая за ярко-рыжим "костром" на море, в который превратился Узумаки, окруженный чакрой биджу.

Прозрачный силуэт отражался на поверхности моря оранжевыми бликами, мальчик стоял на четвереньках напротив громад болотно-зеленого и серого цветов, подробнее я не мог разобрать из-за рези в глазах.

– Наруто!
– изо всех сил крикнул я, но он не повернулся на оклик.

Сделав усилие, я поднялся, придерживая вывихнутую руку. Волна чакры Кьюби пробудила старые воспоминая. Боги, как же не вовремя! Колени предательски дрожали, а внутренний голос нашептывал мягким голосом Майн: "беги, беги и не оглядывайся"! Мне почудилась гарь стоящая комом в горле и дым. На фоне неба проступили очертания разрушенной Конохи и рыжий силуэт, пока еще прозрачные и смутные, но они грозили вот-вот отрезать меня от реальности. Меня накрыло волной чужого первобытного ужаса и, как ни странно, чувство дежавю. Будто со мной все это уже было. Тело начало становиться словно чужим, неуправляемым.

– Анко, ударь меня, - шипя выговорил я, впиваясь ногтями ватных пальцев в плечо вывихнутой руки. Боль отрезвляла, но не настолько, чтобы окончательно прийти в себя.

– Ты сума сошел?!

– Бей, - прошипел громче я, едва сдерживая воспоминания, которые теснили реальность все сильней, - бей!

– Куда?

– Бей, дура, мать твою!
– рявкнул, не сдержавшись. Злость и боль - это то, что удерживало мой разум от того, чтобы утонуть в чужом, а теперь уже и своем ужасе. Я начинал себя чувствовать как тогда, в госпитале, когда Ирука перехватил контроль над телом, чтобы ответить ирьенину.

Звонкая пощечина отозвалась вспышкой боли в ушибленном затылке и чуть не отправила меня в беспамятство, но видение исчезло, а дикий ужас за свою шкуру, и наступавшее ощущение, будто тело меня больше не слушается и принадлежит кому-то другому, уступили место страху за Наруто. Из канона я помнил, что эта чакра делает Узумаки берсерком и медленно убивает, разрушая его тело.

– Анко, мне нужна твоя помощь, - не отрывая глаз от блондина объятого оранжевой чакрой, сказал я.
– Плечо. Вправь.

Она понятливо кивнула и через секунду меня пронзила вспышка боли, заставив вскрикнуть. Сустав встал на место. Боль заставила выгнуться, сжать зубы, но окончательно отрезвила.

Как там говорили: страх убивает разум? Не знаю, как там у других, но меня тут страх точно чуть не убил!

Пытаясь понять, что происходит и как вмешаться, я отметал все приходящие в голову идеи, потому что они были - одна бестолковее другой.

А в это время, в море развернулся настоящий бой титанов: ненормально огромные дельфины и крабы единым фронтом теснили джинчурики, пытаясь достать его струями воды и гигантскими волнами. Наруто уворачивался от первых и перепрыгивал вторые. Тогда Дельфины вместе, с трех сторон вызвали очередную волну и издали какой-то низкий, скрежещущий звук. Даже меня, находившегося относительно далеко от основной битвы, достало и пробрало до самых зубов. Да что там зубы! У меня даже кости завибрировали, словно я стоял у колонок на рок-концерте, а только что вправленный сустав откликнулся болью. Да что это было?!

– Мы ему ничем не поможем, - обеспокоенно вглядываясь в лицо, удержала меня Анко.

– Нас раздавят и не заметят.

– Не обязательно лезть самим, - беспокойно вздрогнул я, посмотрев на бой.
– Твои змеи смогут их отвлечь? У меня есть план.

– Хорошо, я попробую.

Впрочем, ничего толком мы сделать не успели. Едва девушка призвала змею, как морские обитатели все-таки достали Узумаки.

Наруто перепрыгнул и этот гребень, прорвавшись сквозь него рыжим метеором, но потом его встретила вторая волна - того вопля, который издали дельфины. Видимое искажение в воздухе ударило Наруто, срезая с него клочья чакры и заставляя его пригнуться. И тогда они запустили еще одну звуковую волну.

Стремительно теряя клока рыжего покрова, Наруто пролетел мимо нас с Анко, прямо над головой желтого удава-переростка. Слишком высоко, чтобы Узумаки можно было поймать, смягчив падение.

– Скорее!
– бросил я, рванув к блондину, на ходу создав клона, чтобы тот вместе со змем отвлекли внимание взбесившихся зверей.

Подбежав к Узумаки, я пощупал пульс на шее.

– Есть! Дыхание есть. Так, - в слух проговаривал я, - техника диагностики... Позвоночник цел. Голова вроде тоже... Фух... Ну, брат, - сказал по-русски, - да ты сплошной синяк. Но вроде ничего угрожающего жизни нет, - я вздохнул, и, бережно подхватил крепко помятого ребенка на руки и обернулся, чтобы позвать Анко, но чуть не столкнулся с ней. На лице девушки явно читался ужас и понять причину было проще простого - нас окружили. А желтый удав, смирно, как веревочка, висел в клешнях гигантского краба.

Ломая пальмы, с трех сторон подошли покрытые бронированными доспехами и зелеными наростами крабы, размером с двухэтажный дом, а большая часть берега ушла под воду, позволив огромным серым тушам дельфинов подобраться вплотную.

– Что вам надо?
– выкрикнул я, поняв две вещи: отступать некуда и на нас почему-то пока не нападают.

– Мы хоти найти своих детей, - пробасила особенно здоровая серая громадина, обдав нас волнами тоски, боли и сожаления.

Размером зверюга была даже больше той, которую я случайно вызвал, но у той нос был сбит сильнее и на плавниках полукруглые следы, похожие на укусы акулы.

– Сочувствую, - без капли сожаления ответил я, цепко наблюдая за морскими гадами, грамотно взявшими нас в кольцо, - но не имею понятия о том, где ваши дети.

– Наши дети были украдены призывом. А ты - последний призыватель, Ирука, - пророкотал голос, второго слева от "мамаши" дельфина.

Я нервно сглотнул, почувствовав особенно сильный удар сердца, где-то в районе горла.

– Это не я! Я никого не призывал почти год!
– всплыло воспоминание, - Нет, два с лишним года! В Конохе вас даже некуда призывать, там нет моря и большой воды!

– Он не лжет, - с болью в голосе сообщила дельфиниха.

В голове мелькнула мысль о том, что я зря прикасался к призывному свитку. Надо бы его сжечь к чертям собачьим! Хотя, может, еще не поздно?