Изнанка Мира

Ангел всмотрелась в глубокие омуты глаз Сара и едва ли смогла бы ответить, искренен Саркон или нет. Разум понимал, что демону понятия чести не идут, но за всё время знакомства дитя Геенны ни разу не заставило усомниться в своих словах.

Чутьё Люцию редко подводило. Ещё когда была человеком, почти не ошибалась. Разве что из-за одной такой ошибки стала ангелом.

— А другие братья?

— Мосе, и тем более Зару нет дела до слабаков, кем они нас считают. Хотя они с Валкаром были рождены в одно время.

— Тройняшки?

— По людской аналогии — да. Все трое помнят времена первой адской смуты.

— Давно это было?

— Отец ещё был молодым, — хмуро ответил демон.

— Кто твой отец?

Сар оскалился, но как-то мягко, и если бы все зубы не были клыками, можно бы было сказать, что совсем по-человечески, по-доброму.

— Ночь откровений, крылатая, да?

— Не скрывай. Всё равно узнаю, — и ангел засияла глазами, как прожекторами, стараясь осветить дно чёрных демонских глаз. Рассмотреть хотя бы немного.

Сар опустил голову, голос упал до шёпота:

— Один из десяти правителей Ада — Асмодей.

Люция бессильно откинулась в больших тёплых руках демона. Он защищал, грел и почти баюкал, давая возможность ощутить то, чего не было последние две сотни лет — ощущение защиты. Надёжного тыла, ради которого можно биться насмерть. Но от последнего предложения как холодом повеяло. И даже его защита показалась хрупкой и ненадёжной.

— Сар…

— Вопросы не иссякли?

— Кто другие девять правителей?

— По алфавиту?

— Как хочешь, — разрешила Люция. — Мне просто интересно.

— Ещё бы, — снова совсем по-человечески буркнул Сар. — Интересно ей… Твоё начальство тебе никогда не говорит больше, чем надо. И то лишь когда приходит время сделать следующий шаг. Ведь так? По принципу: меньше знаешь — крепче спишь.

Напарница прикусила губу. Крыть нечем. Но что-то же надо ответить. А не хватает доводов — усиль голос, как говорил один известный в области политики человек. Этим Люция тут же и воспользовалась.

— У меня был выбор — попасть вместе с Хранителем моей души на костёр к твоим дальним родственникам на жаркий приём или взять в руки мечи!

Демон спокойно переждал приступ паники, тихо приметил:

— Хранитель всё же попал?

— Откуда ты знаешь? — притихла ангел.

— Да брось. Мы оба знаем, что ни демоны, ни ангелы душ не имеют. Это бонус, свойственный только человеку и некоторым высшим животным. Козырь, который человек почти никогда не ценит. Так ведь, бывшая ведьма? Ты бездушна, если стала ангелом.

Люция поджала губки, слизнув языком мокрую прядь, и замолчала. Но долго сдерживать себя не смогла, выплюнула прядь и снова сказала:

— Так ты не ответил на мой первый вопрос.

Сар, не отводя взора, спокойно перечислил:

— Помимо отца: Астарот, Азазель, Бельфагор, Вельзевул, Велиал, Левиафан, Люцифер, Фагот и Молох.

— А Сатана?

— Это коллективный разум. Адский эгрегор, созданный несогласными в противовес всем сложившимся схемам мироздания.

Люция снова притихла, длинные, мокрые ресницы опустились, по щеке покатилась одинокая слеза.

— Что? Что с тобой?

— Я… мы… мы служили эгрегору… Хранители и сейчас собирают для него силы. Но каждой из нас говорили, что мы служим… служим… только Одному. Первому после Бога, а он оказывается… Не един…

— Бог тоже не един. Эти две противоположности и создают наш биполярный мир. Как «да» и «нет» в ответе на любой вопрос. И только их совокупность даёт нам единое имя — Творец. Но мы с тобой слишком мелкие пешки, чтобы о таком рассуждать.

— Открой меня, я не вижу, что у тебя за спиной.

— Хочешь увидеть мои скрещенные пальцы?

— Твои пальцы коварно обхватили мою талию и…

— …и не говори, что тебе это не нравится, — закончил Сар.

За спиной Саркона тем временем попадали на землю все воплощённые мороки. Воспылавший жаждой убийства Аргону сжег все нити, связующие их с воззвавшим хозяином. Некромант остался один. Пересохшие, побелевшие губы перестали исторгать заклятья, их больше не подхватывал ветер. Но и сам повелитель мёртвых был незрим.

Аргону оскалился, поведя носом, словно принюхиваясь. Сильный дождь мешал восприятию, делал слепым. Чёртов некрос дурачил, копил новые силы. А ливень остужал пыл, вытягивал силы.

Демон, больше не медля, открыл портал. Вновь алое зарево взметнулось до самого неба и из него выпал полуголый, заросший длинными волосами и бородой человек, тут же скрючившийся в луже в позе младенца. То ли холод терзал его ещё до переноса, то ли дикая боль мучила.

— Перекидывайся, Кан! — велел Аргону.

— Я… не… нет! Я получил право трансформации не по наследию! Мне больно вдвойне! Я не всегда был оборотнем! Помилуй!

— Немедля! Ты же знаешь, мои пытки по сравнению с твоей трансформой ничто.

Человек заскулил, завизжал совсем по-собачьи и приподнялся в луже на локте. Блеснувшая молния обозначила бурный рост волос по всему телу. Последняя одежда спала, порванная, как старая шкура, и когда над кладбищем пронёсся гром, то рядом с демоном уже стояла большая лохматая серая собака. Она лишь тем отличалась от обычного пса, что ростом доходила демону до пояса, а Аргону в образе демона достигал почти трёх метров.

— Искать! — снова приказал Аргону.

Пёс повёл головой, ловя сотни запахов: дерева, травы, дождя, земли, воды, камня, гранита, железа — и среди них мелькнул запах живого. Ведь единственное отличие некроманта от своих подопечных состояло в том, что сердце, пусть медленно, но стучало. И кожа выделяла запах жизни. Можно работать с мёртвыми, жить, используя их силу, но от человека некромант ушёл всё же не так далеко. Частица осталась.

Собака подошла к одной из могил и подняла переднюю лапу, указывая на свежий холмик. Аргону тут же прыгнул через решётку ограды и огромная, когтистая рука впилась в землю. Послышался вскрик. Демон на вытянутой руке поднял к небу небольшое тело в чёрном с лысой головой, белым лицом и бледными губами. Грязь и вода стекала с него, ноги беспомощно дёргались, глаза бегали, рот открывался в немом крике, снова что-то бормотал, беззвучно. Аргону сдавил шею сильными пальцами.

— Вот и встретились, — почти прошептал демон и, приблизив к себе убийцу брата, немного посмотрел в серые глаза, а затем сжал пальцы на горле некроманта.