Изнанка Прекрасного

Итак! Один, два, три…

– Как день в универе прошел, Бэмби?

Что и требовалось доказать. Они, кажется, меня только для этого и ждали, что бы расспросить об очередном учебном дне. Каждый вечер с прошлого учебного семестра это стало любимым для них делом. Спать не отпустят, пока все не выпытают.

– Не называя меня так, – включила воду, умывая лицо, посматривая в зеркало.

Мда уж. Учебной год только начался, а по мне уже будто трактор проехался. Хотя почему «будто», он и проехался.

Последний бой в конце августа был слишком тяжелым для меня, не смотря на победу. Пришлось первые две недели пропустить в универе, пока все синяки на лице и разбитая губа не зажили.

– Говнюку можно, а мы что, рыжие? – спросил сквозь улыбку Кир, облокотившись на косяк двери.

– Выкладывай давай, сама говорила, что у вас сегодня общая лекция была, – не выдержал Макс своего любопытства и сразу перешел к самому интересному.

Еще бы ладошки потер от предвкушения.

Я продолжала молчать, смывая с лица остатки тонального крема, замечая, как появляется выцветший синяк на скуле.

– Рыжая, ты задрала. Колись, что он сегодня отмочил, – возмутились парни.

– А вам лишь бы позлорадствовать, – зашипела на них, на что они нагло ухмыльнулись. – Пришел в одних трусах на пару с воплями перед всеми о том, что у нас была охрененная ночь. Опять требовал пойти с ним на свидание.

– Да ладно? Красавчик, наша школа! – восторженно отреагировали оба. – И как?

– Что как? – не врубилась.

Че пристали вообще?

– Как он тебе в трусах? Огонь? – и снова смех.

Они всегда смеются. Бывает, даже во сне им что-то снится, и они громко гогочут. В детстве меня это пугало. Потом привыкла.

– Конечно он огонь, все бабы по нему сохнут, – произнесла в ответ.

И даже не соврала. Стас Вознесенский божественно красив, а сегодня я увидела, что не только мордашкой, но и всем телом.

– Рыж, так в чем проблема? Подари ты уже ему свой нераскрытый бутончик, а то он у тебя скоро плесенью покроется, – засиял Макс от своей «гениальной» идеи.

– Идите к черту! – ударила этого придурка полотенцем по голому торсу. – Почему у всех братья как братья, а мне достались два чокнутых дегенерата, которые вечно пытаются меня подложить под какого-нибудь кобеля?

– Ну не под какого-нибудь, а всего лишь под одного конкретного. Рыж, ну чего ты ломаешься? Сама же видишь, что он уже пол года по тебе сохнет, придумывая идиотские шутки. И заметь, он думает, что ты скромница и тихоня, а представь, что будет, если парень узнает, кто ты на самом деле. Он же слюнями второй Атлантический накапает.

– Да с чего вы взяли, что он сохнет по мне?

– Ты сама говорила, что как только перевелась в этот универ, он в первый же день к тебе подкатил и предложил затусить вместе, – вспомнил мои же слова Максим.

А ведь правда, когда я перевелась в свой третий по счету университет, целью было оставаться незаметной, но меня в первый же учебный день в коридоре поймал один из главных красавчиков вуза, приглашая на какую-то закрытую вечеринку к его друзьям.

Я отказала.

Я всегда отказывала. Всем.

Две предыдущие истории закончились слишком плохо, и я до сих пор разбиралась с дерьмом, которое лежало на мне бетонным грузом.

Я хотела всего лишь доучиться последние полтора года и покончить со всеми своими проблемами. У меня не было желания общаться с парнями, особенно с такими, как Вознесенский. Даже больше, моя главная цель была как раз-таки бежать от них. Но этот до невозможности обаятельный и сексуальный парень, обиженный на мой отказ, решил превратить мою жизнь в ад.

Вернее, он так думал, а я позволяла ему так думать.

Не было ни дня, что бы этот засранец прошел мимо меня или как-то не задел, наивно полагая, что я тихоня, которая горькими слезами заливала подушку от его обидных шуток.

Все, что он делал, было мне на руку. До этого года.

– Это было давно и неправда, – отмахнулась от них.

– Да брось, очевидно же, что у паренька просто эго взбесилось, что ему отказали. Вот и отрывается на тебе, не зная, как подкатить.

Если до этого все его идиотские шутки меня не задевали никоим образом, и я продолжала играть на два фронта, изображая на учебе униженную студентку, сейчас же смена его поведения и непонятная история со свиданиями меня напрягала. Меня вполне устраивало, что он хоть и не тихо, а скорее, наоборот, на потеху всем, меня ненавидел.

– Бред.

– А зачем тогда так настойчиво подкатывает к тебе свои яйца? – не унимались парни, которые уже больше, чем пол года были уверены, что я до усрачки нравилась Вознесенскому.

– Откуда я знаю! Придумал какую-нибудь очередную тупую шутку, – я действительно так думала. Уверена, что согласись я на его предложение, он снова как-то меня публично унизит, уверенный в своем превосходстве. – Чего вы до меня-то докопались? Сами знаете, сейчас мне не до него.

Моя жизнь превратилась в какой-то жуткий кошмар. За последние пару лет все покатилось к черту, и я сбилась со счету, сколько же проблем навалилось на мою голову.

– А может ты все-таки лисбуха? – осторожно спросил Кир, на что тут же получил от меня полотенцем и со смешным девчачьим визгом выбежал из ванны. Макса я вытолкнула следом и захлопнула дверь перед их носом.

Достали.

– Истеричка! – заорал мне за дверью кто-то из них, когда я уже включила воду, а после услышала спокойное: – Отдыхай, Рыжая, у тебя завтра тяжелая гонка.

***

Когда кровать прогнулась с двух сторон от меня, я еле смогла разомкнуть глаза, так как солнце нагло врывалось в окно моей комнаты.

Суббота слишком неожиданно наступила… прямо на меня.

Кажется, я только минуту назад рухнула на кровать после душа, как уже пришлось просыпаться из-за того, что по бокам от меня улеглись два мощных мужских тела в одних трусах.

– Вы вообще знакомы с таким понятием, как одежда? Какого хрена вы вечно ходите голые? – буркнула, утыкаясь лицом в подушку.

– Неа! Где ты еще такие сексуальные тела увидишь? – самодовольно заявил Кир, укладываясь удобнее рядом со мной поверх одеяла.

И ведь не приукрашивал. Эти две шпалы были чертовски красивы. И я могла прекрасно понять всех особей женского пола, которые всегда на них вешались.

Я была маленькой, худой девчонкой, с русыми волосами, а все мое лицо, плечи и руки были усыпаны веснушками. Копия матери, как нам говорил отец.

Они же были высокими, широкоплечими самцами, с темным ежиком короткостриженных волос. Они оба в последнее время стали отпускать легкую щетину, что еще больше придавало им брутальности и шарма.