Изнанка террора

– Богатый сегодня улов! – прозвучал у нас за спинами довольный голос сторожа. – Зараз двух змей поймали. Одну свою, на груди пригретую. Другую – городскую, к ней в гости заползшую!

Обернувшись, я увидел местного «короля» в сопровождении двух «гвардейцев», вооруженных обрезами охотничьих ружей. Рядом маячил хлипкий, замызганный мужичонка с кривой шеей.

– Наш слухач, – снисходительно пояснил сторож. – Я с самого начала отправил его к вам. Он способен спрятаться где угодно, хоть на ровном месте. Шустрый хмырь! И вот – истина всплыла. А то брат, понимаешь, повидаться хочет. Слишком неправдоподобная история для здешних краев!

Лицо Хорька чудовищно исказилось, из мутных глаз потекли ручьи слез, худое тело затряслось словно в лихорадке.

– Семеныч, не надо! Умоляю!!! – повалившись на колени, заскулил он. – Что угодно сделаю. Клянусь! Общаковым пидором стану!!! Только не убивай!!!

– Мразь, – брезгливо сморщился сторож и коротко распорядился. – В расход, обоих!

Грохнули подряд два выстрела. Первый заряд крупнокалиберной картечи разворотил лицо Голованову. Второй ударил в мою грудь, защищенную, по счастью, бронежилетом. Я опрокинулся на спину, больно ударившись затылком о кусок железа, но сознания не потерял. Вытащил пистолет и из положения лежа прострелил каждому «гвардейцу» правое плечо. (Уложить их наповал почему-то рука не поднялась.) В отличие от покойного Ходакова опричники Семеныча не пробовали продолжать сопротивление и, выронив обрезы, принялись кататься по земле, оглашая окрестности душераздирающими воплями. Увенчанное глушителем дуло уставилось в лоб сторожу.

– Не дергайся, родимый, – с усилием поднимаясь на ноги, посоветовал я. – Пули девятимиллиметровые. Без башки останешься!

Бородач побледнел, но, не в пример Хорьку, панического страха не проявил. Лишь сглотнул судорожно.

– Чего тебе нужно? – хрипло спросил он.

– Вели слухачу предупредить местных – пусть держатся от нас подальше. У меня неплохая реакция, и при попытке нападения первым умрешь ты.

– От нас?!

– Ага. Ты проведешь меня через свалку, сядешь со мной в машину и немного прокатишься. Если кто-нибудь из водителей последует за нами – убью. И тебя, и его. Если же все пройдет нормально – ты беспрепятственно вернешься обратно. Слово офицера!

«Король» пристально посмотрел на меня. Во взгляде у него не было ни капли доверия. Тем не менее спорить он не стал, бросил слухачу пару фраз и, заложив руки за спину, медленно двинулся к выходу…

5

Проехав по кольцевой автодороге километров пять и убедившись в отсутствии «хвоста», я притормозил у обочины и жестом предложил Семенычу вылезти из машины.

– Отпускаешь?! – страшно удивился он.

– Совершенно верно, – подтвердил я.

– Не будешь ни мочить, ни арестовывать?! – бородатое лицо сторожа выражало крайнюю степень смятения.

– А на фига ты мне сдался? – вопросом на вопрос ответил я. – Отомстить за Сережу подлеца?! Гм, по-моему он получил то, что давно заслужил. А ваши дела на свалке меня абсолютно не интересуют. Живите себе как хотите! Я заезжал с единственной целью: получить информацию на некоторых ментов, бывших коллег Хорька. А ты небось решил – по твою душу?!

Бородач неуверенно кивнул.

– Напрасно! Впредь не делай скоропалительных выводов! А то и сам чуть не погиб, и ребят твоих покалечить пришлось. Кстати, как лечить-то их собираешься? Раны серьезные. Без хирурга не обойтись.

– «Скорую» вызовем, – пробормотал он. – Седьмая городская больница принимает бомжей.

– Ну и слава Богу! – улыбнулся я. – А теперь отправляйся обратно и займись своими «гвардейцами». Время не терпит. Денег на «тачку» дать?

– Не надо, у меня есть, – покачал головой сторож и вдруг стиснул мою ладонь в крепком рукопожатии. – Спасибо, дружище! – с чувством произнес он. – Если смогу чем-нибудь помочь – звони. – Семеныч достал из нагрудного кармана шариковую ручку, клочок бумаги и быстро написал номер мобильного телефона. – Представишься братом покойного Сереги. Я пойму!

Сунув мне упомянутый клочок, он резко развернулся, перебежал на противоположную сторону дороги и начал ловить попутку…

* * *

Часы показывали начало двенадцатого. Дул свежий, бодрящий ветерок. В темном небе крохотными алмазами сверкали звезды. Я, Рябов и командир группы спецназа сидели в салоне микроавтобуса, укрытого за небольшой березовой рощей, метрах в трехстах от загородного особняка господина Халилова и наблюдали, как штатный психолог нашего отдела допрашивает одного из халиловских телохранителей, уколотого «сывороткой правды». «Языка» выкрали со двора спецназовцы, по ходу умертвив и спрятав в кустах двух его товарищей. Подгоняемый умело задаваемыми вопросами, джигит захлебывался откровенностью.

…Во дворе, с вечера дежурят трое автоматчиков… Сменяемся раз в три часа. Мы с Ахмадом и Дукой заступили на пост сорок минут назад… Нет, постоянную связь по рации с остальными не поддерживаем. Выходим на контакт лишь в крайнем случае. А также за пять минут до пересменки… В доме девять вооруженных воинов. Один сидит перед монитором. Камеры слежения нацелены на территорию, прилегающую к воротам… Апартаменты Умара на втором этаже. Да я видел Хозяина перед заступлением на пост. Он кушать собирался, вино пить. У него с обеда гость, русский полковник милиции.. Зовут Юрием. Фамилии не знаю. Другой гость уехал около пяти вечера… Вроде бы татарин, пожилой, лысый, в очках. Хозяин называл его Профессором. Нет, не в насмешку, а вполне уважительно. Номер машины не помню… «Десятка», синего цвета… Запасов взрывчатки в доме нет, а женщины-шахидки были. Но без поясов… Последняя уехала позавчера днем. Профессор забрал… Патронов у воинов много. У всех автоматы и боевые ножи… Есть крупнокалиберный пулемет, стоит в мансарде, но постоянного дежурного возле него нет… План дома? Конечно, знаю… Да, могу нарисовать…

Командир спецназовцев делал краткие пометки в блокноте, Рябов радостно поблескивал глазами, а я из последних сил боролся со сном…

Денек выдался тот еще! Напряженный до предела. После известных читателю событий я прямиком направился к шефу и без лишних слов выложил на стол диктофон. Прослушав запись, полковник отбросил угрюмость, расцвел, как майская роза, и от избытка чувств расцеловал меня в обе щеки. Затем без промедления начал раздавать приказания. Одну группу, во главе со мной, он отправил в дом № 5 на улицу Павлика Морозова. Другую послал арестовывать Кочанкина, а третьей поручил собрать максимально полную информацию об Умаре Халилове. В кратчайшие сроки, разумеется!

В двухкомнатной квартире покойного Ходакова мы обнаружили паспорт на имя Николая Фомкина, огромное количество порнокассет, солидный запас анаши, несколько кинжалов-«игл». Точные копии тех двух, которые мне уже доводилось видеть. В записной книжке – мобильные номера Кочанкина, Широкова и длинный перечень телефонов агентств, поставляющих девиц по вызову. Из печатной продукции – только порножурналы и кипа номеров газеты «Секс-инфо». Короче, со вкусами и личной жизнью покойного мокрушника было все понятно. Никаких записей (кроме вышеуказанных), а также сейфов и тайников найти не удалось. В тумбочке под телевизором лежала тощая пачка пятисотрублевок. Видимо, платили Ходакову не слишком щедро, а то, что получал, он быстро тратил. Главным образом на шлюх и наркотики. Перерыв квартиру сверху донизу, мы составили протокол осмотра, опечатали входную дверь, в начале седьмого вернулись в Контору и узнали: второй группе не удалось арестовать господина Кочанкина. Со службы полковник свалил около полудня, якобы на совещание в главк. Жене же Наине он сказал по телефону, что едет в гости к друзьям и вернется очень поздно. Ни фамилии, ни адреса друзей супруга не знала. На квартире у Кочанкина оставили засаду. Теперь все внимание шефа сосредоточилось на Халилове. И собранная о нем информация впечатляла!

Умар Алиевич Халилов родился в 1954 году, обосновался в Н-ске во второй половине восьмидесятых [6] и стремительно разбогател. По официальной версии – на коммерческой стезе, а по оперативным данным – будучи одним из лидеров чеченской преступной группировки. В конце девяностых он вроде бы отошел от откровенного криминала и в настоящее время владел двумя гостиницами, пятью казино и известной на всю страну лотереей. В 2002 году, после уничтожения банды Бараева в «Норд-Осте», он выступил по центральному телевидению с пламенным осуждением терроризма вообще и захватов заложников в частности. Как несоответствующих «истинному, миролюбивому исламу». С тех пор в глазах общественности Халилов слыл «хорошим чеченцем». Однако, согласно опять-таки оперативным данным, он поддерживал тесные контакты с мятежниками в Ичкерии, оказывал им финансовую поддержку и помогал с комфортом устроиться в Н-ске тем боевикам, которым стало слишком «жарко» на Северном Кавказе. Так, тридцатилетний племянник Халилова Хамид (в недавнем прошлом видный полевой комнадир) с начала июня руководил дядиным казино «Золотая фишка». А в помощниках у него числился некий Лечи Рашидов. Фигура тоже известная.

6

То есть с началом пресловутой горбачевской «перестройки».