Изоморф. Дилогия

Я иронично поклонился.

– При моем росте гораздо сподручнее пролезать через узкие чердачные окна, мастер. А небольшой вес дает столько преимуществ, что об этом даже говорить не стоит.

– Согласен. Судя по голосу, ты действительно молод… я бы даже предположил, что преступно молод. Для человека нашей профессии, конечно.

– Молодость, как и старость, имеет свои плюсы и минусы. Что же касается профессии – не уверен, что вы выбрали правильное слово. Я бы назвал это… призванием. Иначе оно не становилось бы смыслом жизни, разве нет?

Старый вор окинул меня задумчивым взором, после чего отошел к дальней стене, где стояло большое кресло. Медленно в него опустился, забросил ногу на ногу и так же задумчиво кивнул.

– Может, ты и прав, гость.

Ниис тем временем вернулся за стол и, знаком предложив мне занять стоящее рядом кресло, развернул бумаги, которые принес недавно с кухни.

– Смотри.

– Что это? – поинтересовался я, увидев на одном из листов несколько рядов из непонятных значков, черточек, изогнутых линий и странного вида закорючек вроде тех, что красовались на мордах карателей. При этом бумага была старой. Я бы даже сказал, ветхой. С одного края виднелись характерные следы, как если бы передо мной была страница, не особо бережно вырванная из книги. Однако чернила на удивление неплохо сохранились и лишь в нескольких местах успели опасно побледнеть.

– Это, – откинувшись на спинку, сообщил ниис, – то, ради чего несколько моих доверенных людей в свое время рисковали жизнью. Одна из страниц дневника, которую мы уже несколько лет пытаемся расшифровать и наконец-то достигли определенных успехов.

Я присмотрелся к значкам, сравнил линии с теми, что имелись в памяти Шала, и без особой уверенности предположил:

– Это древний ирал?

Ночной король бросил в мою сторону острый взгляд.

– Частично. Один из диалектов, который был распространен на юге Архада лет этак шестьсот-семьсот назад, но впоследствии был практически полностью утрачен. А частично эти знаки принадлежат другому мертвому языку. Быть может, даже нескольким, хотя это только предположение.

Я молча кивнул.

Из совокупных воспоминаний матриц мне было известно, что Ирнеллу за всю свою немаленькую историю по непонятной причине не доводилось сталкиваться с глобальными катаклизмами, какие в свое время затронули мой родной мир. Сюда не ударяли гигантские метеориты, здесь не случился всемирный потоп, не происходило значимых тектонических сдвигов и связанных с ними катастроф планетарного масштаба… по крайней мере, так утверждали официальные источники. Самый крупный материк этого мира был и остается центром цивилизации, который плотно контролировался странами Альянса и, соответственно, Ковеном. А окружающие его островные архипеллаги, хоть и были населены, особой роли в истории не играли.

И тем не менее на Ирнелле тоже существовали предания и мифы об исчезнувших народах, ныне почти забытых нациях и расах, от которых не осталось ничего, кроме мертвых языков и записей в исторических архивах.

Я еще раз глянул на страницу из дневника.

– И что же здесь написано?

– Мы расшифровали надпись частично. В той ее части, что оформлена на ирале. Это – своего рода загадка и одновременно подсказка, позволяющая отыскать тайник, в существовании которого даже я до последнего времени сомневался. Однако именно там должна найтись вещь, которая мне очень нужна.

– Хм. Сокровища?

– Можно сказать и так, – спокойно кивнул ниис. – Причем сокровища, зарытые прямо у нас под ногами. Где-то в пределах города. А точнее, в катакомбах под ним.

Да ладно?!

Я с сомнением уставился на ночного короля.

Вот кто бы что ни говорил, а, наверное, нет такого города, где не ходят легенды о зарытых или спрятанных в его недрах несметных сокровищах. По сути, в любом древнем поселении, если копнуть поглубже, можно найти следы прошлых эпох, какие-то черепки, остатки былой роскоши и прочие интересные вещицы. В Питере и Москве вон до сих пор при ремонте старых домов находят тайники дореволюционной эпохи. Порой даже богатые тайники. Поэтому я не удивлюсь, если и в столице Архада таких найдется немало. Да что говорить! Наверняка мои улишши некоторые из них уже успели разграбить! Но чтобы за старыми кладами вдруг начал гоняться глава воровской гильдии?

– Стесняюсь спросить: чем же именно вас заинтересовал конкретно этот тайник? – прокашлявшись, поинтересовался я.

Ниис едва заметно улыбнулся.

– Личностью его хозяина.

– Хм. И кто же, если не секрет, его создал?

Мастер Рез кинул на ночного короля предупреждающий взгляд, но тот сделал вид, что не заметил.

– Лесс Олерон Аввим.

Услышав это имя, я нахмурился, после чего медленно опустился в стоящее рядом кресло и, снова покопавшись в памяти, все-таки вспомнил кое-что про этого человека. Когда Макс рассказывал свою историю, он упомянул нескольких магов, которые некогда скрывались под его защитой от карателей. Среди них был и лесс Аввим. Если я правильно понял, именно он был тем самым человеком, который в один прекрасный день забрал из дома все самое ценное и потом бесследно пропал.

Это что же, ниис гоняется за артефактами «разумников»?

– Лесс Олерон был арестован третьего числа восьмого месяца триста восемьдесят четвертого года от дня основания новой столицы королевства, – не увидев от меня внятной реакции на имя, продолжил ниис. – Согласно протоколам допроса, его схватили при попытке покинуть Гоар. На протяжении нескольких месяцев его держали в королевской тюрьме для магически одаренных преступников, а потом казнили как изменника короны. Он, как ты, вероятно, уже догадался, был магом разума. Причем весьма состоятельным и довольно известным магом, в свое время стоявшим у истоков создания артефактов нового типа, которые по иронии судьбы потом перешли к карателям и позволили поймать самого мастера Аввима. Однако, несмотря ни на что, во время ареста у господина Аввима не оказалось при себе ни ценностей, ни магических книг, ни интересующих Ковен артефактов. При нем нашли только несколько магических вещиц и дневник, страницу из которого ты сейчас видишь. На данный момент это – единственная уцелевшая часть записей Аввима, которую королевским следователям не удалось расшифровать. Сам Аввим наотрез отказался это делать и на первом же допросе заблокировал собственный разум, так что палачам досталось лишь тело. Причем безвольное, нечувствительное к боли и абсолютно бесполезное тело, с которым они могли делать все, что заблагорассудится.

Я нахмурился еще сильнее.

– Судя по тому, что казнили его не сразу, были попытки вывести лесса из этого состояния?

– Разумеется. Но, насколько мне известно, они оказались неудачными, поэтому через три с половиной месяца состоялась публичная казнь через отрубание головы с последующим сожжением.

– Почему не уцелел дневник?

– Ковен посчитал, что содержащиеся в нем сведения из числа тех, что удалось расшифровать, магическому сообществу не нужны. А те, что расшифровать не удалось, могут быть опасны. Поэтому спустя энное количество времени дневник также был предан сожжению.

– Судя по всему, не весь…

– Да, – усмехнулся ниис. – У гильдии нашлось достаточно связей и возможностей, чтобы заполучить эту страницу. Мне она досталась уже вот в таком виде, и довольно долгое время я не знал, как с ней быть. Но при наличии желания и достаточного количества средств любую проблему можно решить. Поэтому я нашел человека, который сделал для меня приблизительный перевод. И заодно уверился, что пропавшее наследие одного из последних «разумников» Архада действительно существует.

Я хмыкнул.

– И теперь вы хотите его вернуть?

– Нет, – снова улыбнулся ночной король. – Я хочу его продать.

– Опасное желание, не находите? Даже при очень осторожном подходе Ковен непременно заинтересуется происхождением всплывающих на черном рынке артефактов старого времени. Разве что вы надумаете торговаться с самим Ковеном? Или же…

Я снова взглянул на загадочно улыбающегося вора и присвистнул.

– Так это и впрямь заказ?

– Вот видишь, Рез, – вместо ответа ночной король обратился к старому другу. – Очень сообразительный молодой человек.