Израиль без обрезания. Роман-путеводитель

Передо мной стоял высокий мужик лет пятидесяти в хорошем костюме с темным галстуком. Я сразу решила, что он совершенно не в моем вкусе, – крепко сбитый, коротко стриженный, с седеющей узкой бородкой. Куда ему до наших московских томных красавцев! Вдобавок через все лицо у него был шрам. Тот еще персонаж, на улице встретишь – испугаться можно, принять за бандита! Я удивилась, что он говорил по-русски почти без акцента. Почему-то, по рассказам Милки, я думала, что он коренной израильтянин.

В общем, любовь зла. Шломо оказался еще страшнее, чем я думала, слушая Милкины рассказы про бравого вояку. Хотя не без обаяния, надо признать. Я вздохнула и сделала подруге большие одобрительные глаза.

– Здравствуйте! – сказала я полковнику, отчего-то зацепившись взглядом за его шрам.

– Это Карина, моя подруга из Москвы, – засуетилась Милка, пытаясь заслонить меня от мужчины мечты своим мощным телом. – Она фотограф и никогда не была на еврейских свадьбах. Я решила ее взять с собой…

– И правильно сделала! Добро пожаловать! – улыбнулся он мне. – Меня Шломо зовут, я отец невесты.

– Поздравляю! – Я снова улыбнулась из-за Милкиного плеча. – Наверное, это очень волнительный день?

– Не говорите! Вся семья не спит уже неделю, начиная с хины. А сегодня вообще бессонная ночь. С утра Юдифь красили-наряжали, потом была фотосессия на заброшенной ферме…

– Это сейчас в Израиле модно, – встряла Милка, – устраивать свадебные съемки в разных кибуцах и на фермах, на фоне тракторов, сеновалов… Романтика!

– Неожиданно! – сказала я. – Но интересно! Надо в Москве такую традицию ввести! Могу себе это представить! Свадебная съемка для VIP-клиентов в бывшем подмосковном сов хозе «Черные грязи» на фоне ржавеющей сельхозтехники!

Шломо продолжал насмешливо смотреть на меня в упор. Я смутилась, почувствовав, что между нами пробежала неожиданная искорка.

– А как у хатана самочувствие? – спросила зардевшаяся до самых ушей Милка. – Хорошо погулял с друзьями?

– Отлично! – сказал Шломо и вновь обратился ко мне: – Это у нас традиция такая: накануне свадьбы хатан, то есть жених, дома не ночует, с друзьями гуляет, что-то вроде русского мальчишника.

– Понятно! – кивнула я. – Хотя гулянка накануне свадьбы может быть чревата неожиданностями.

– Обалдел, наверное, хатан, когда свою калу в свадебном наряде увидел? – продолжала между тем Милка, пытаясь привлечь к себе внимание Шломо.

– Да уж… Чуть не упал, бедняга. У нас тоже до дня свадьбы жених невесту в праздничном платье видеть не должен, – объяс нил мне Шломо.

– Надо же, у русских и евреев, оказывается, так много общего, даже приметы! – сказала я и набралась смелости: – А можно я немного поснимаю? Не каждый день удается на настоящей еврейской свадьбе погулять! Да и будет что потом в Москве подругам показать.

– Конечно! Только меня не снимайте! Я не слишком фотогеничен! – Шломо показал на шрам. Мы дружно рассмеялись.

– Ладно, буду снимать издалека! – подмигнула я.

– Договорились! Я сейчас иду с отцом жениха бумаги подписывать, вы развлекайтесь пока, выпейте! А там и веселье начнется! Увидимся еще! – сказал Шломо и ушел. Я заметила, что он обернулся и внимательно посмотрел на меня еще раз. Мне отчего-то стало не по себе от его взгляда.

– Ты поняла, какой он классный? – затараторила Милка. – Настоящий мачо, красавец! А как держится! Герой!

– Да, интересный, пожалуй, и в общении очень легкий… – рассеянно сказала я. – А он женат? Ты что-то мне ничего не говорила.

– Женат, конечно! – хитро улыбнулась Милка. – Но ходят слухи, что с женой у него не очень хорошо. Значит, у меня есть шанс! Только надо вести себя умно!

– Да уж! Ты смотри, не переборщи только! А то жена еще обидится ненароком, потом проблем не оберешься, – усмехнулась уже достаточно наученная горьким опытом я. – А какие это бумаги он подписывать ушел?

– А у нас традиция такая. Отцы и раввин должны подписать бумагу, в которой оговорено, за какую сумму продают невесту. То есть то, что жених должен будет компенсировать в случае развода. Потом жениха вызывают, чтобы он тоже руку приложил. Как только бумага подписана – брак юридически состоялся. Без присутствия невесты, заметь! В итоге все участники процедуры радуются, веселятся и держат друг друга за руки.

– Неплохо! Патриархат у вас тут дремучий, значит, процветает! А как сумму выкупа определяют, интересно?

– Ее раввин назначает, разную в каждом случае. А уж как он ее высчитывает, по каким старинным книгам – тайна, покрытая мраком. Но интуиция мне подсказывает… – Милка подмигнула мне, – что в этом случае выкуп не будет маленьким! Что, пошли?

Мы опустили надписанный конверт с деньгами в сейф и пошли в зал. Там происходило нечто вроде фуршета: вино, легкие закуски. Гостей было видимо-невидимо. Думаю, больше тысячи человек.

– Просто филиал бейт-кнессета на выезде, – хмыкнула моя подруга, скептически оглядывая собравшихся.

У большинства мужчин на головах были кипы. И вообще, религиозных людей в черно-белых одеждах и шляпах тоже было много. А дамы были разодеты примерно как Милка – в пышных открытых платьях с большим количеством украшений.

– А где молодые-то? – спросила я недоуменно.

– А им еще не время появляться. Сидят с друзьями-охранниками в специальной комнате, пока отцы бумаги подписывают.

– Охранники-то им зачем?

– Да чтоб жених не сбежал!

– Везде одна и та же песня!

Милка бросилась с кем-то обниматься-целоваться, я осталась в одиночестве.

В зале было довольно шумно, люди громко болтали, смеялись. Я немного поснимала – когда еще увижу столько колоритных лиц в одном наборе? Но в целом я чувствовала себя чужой на этом празднике жизни.

В это время открыли двери в просторный парадный зал, и все гости устремились туда. Я стояла, оглядываясь в поисках Милки. Но ее и след простыл. Я, как и все, пошла в зал. Зрелище было впечатляющим: очень дорогой, хотя и немного аляповатый декор, музыка, большое пространство для еды и танцев.