Израиль Поттер. Пятьдесят лет его изгнания

Все это доказывает, что «Израиль Поттер» — исторический роман «второго поколения». Вот почему он существенно отличается своей проблематикой и стилистикой от ранних опытов в этом жанре. Романы 20-х гг., например, характеризуются равномерным движением художественного времени, его эквивалентностью времени историческому и астрономическому. Не то у Мелвилла. Первые двадцать два года жизни героя, включая описание его фермерских занятий, охоты, трапперства, торговли с индейцами, плавания на китобойных судах, а также романтическую историю его неудачной любви, занимают всего семь страниц. Последние сорок пять лет жизни Поттера умещаются на девяти страницах. Сражения при Лексингтоне, Конкорде и Банкер-Хилле, служба на сторожевом корабле, плен, переезд в Англию, жизнь в плавучей тюрьме, побег — все это изложено на четырнадцати страницах. Между тем отдельные «малозначительные» эпизоды написаны с редкостной детальностью и тщательностью. И дело здесь не в содержании этих эпизодов. Дело в их совокупности, в общем принципе подхода к материалу. Совершенно очевидно, что Мелвилла занимает не столько социально-политическая сторона истории, сколько нравственно-философская.

Классическим образцом исторического романа «второго поколения» принято считать «Алую букву» Готорна. Это роман из истории нравов, и создавался он с целью выяснить истоки, происхождение побудительных мотивов, определяющих поведение американцев в середине XIX столетия. Существует предположение, что картина нравственной жизни общества в «Алой букве» представляет собой результат попытки обратить современную нравственную проблематику в прошлое. По-видимому, это предположение справедливо.

И Мелвилл в «Израиле Поттере» возводит специфику современных нравов к далекому первоисточнику. В этом есть некоторая условность или, как говорил Готорн, «свобода обращения с фактами». Мелвилл ищет в прошлом некую точку, в которой типичные черты современности могут быть обнажены с максимальной простотой и ясностью. Такой точкой в его системе является историческая личность, характер, выступающий как относительно завершенная этическая система в действии.

Однако соединить в одном характере многочисленные и до крайности противоречивые тенденции, свойственные американской национальной жизни середины XIX века, оказалось невозможно. Тот сплав, который именуют американским национальным характером, должен был еще пройти через горнило гражданской войны, чтобы обрести необходимую степень однородности. Но многие составные элементы этого сплава — психологические, религиозные, нравственные — были очевидны. Поэтому Мелвилл, отказавшись от исследования единого человеческого характера, который содержал бы все элементы, влияющие на общественное развитие нации, принялся за изучение основных типов американского сознания.

Смысловое ядро «Израиля Поттера» составляют наблюдения над жизненными принципами и деятельностью четырех исторических персонажей: Бенджамина Франклина, Поля Джонса, Итена Аллена и самого Израиля Поттера. Скажем сразу, что Мелвилл позволил себе ту свободу обращения с фактами, о которой писал Готорн. Он насильственно свел Поттера с Итеном Алленом и Полем Джонсом, о которых реальный Израиль Поттер, возможно, даже и не слышал. Он заставил своих героев совершать такие действия и произносить такие слова, историческая достоверность которых сомнительна. Но при этом художественная истина не страдала и не искажалась, поскольку все отступления от «правды истории» не противоречили логике характеров. Задача Мелвилла заключалась в том, чтобы поставить своих персонажей в такие обстоятельства и наделить такими свойствами, которые позволили бы ему наилучшим образом объяснить нравы современной Америки. Основной акцент при этом падал не на поступки и слова героев, а на обстоятельный авторский комментарий, сопровождающий их.

Главенствующее положение в системе характеров романа занимает, конечно, Израиль Поттер. Вся книга — о нем и о его судьбе. Вместе с тем индивидуальное своеобразие его внешности, темперамента, психики почти не выявлено. Согласно Мелвиллу, это так и должно быть. Кто такой Израиль Поттер? Рядовой американец. Один из многих тысяч неизвестных участников Войны за независимость. Обширный перечень его профессий должен всего лишь подчеркнуть, что он — простой человек, не владеющий ничем, кроме пары сильных рук и сообразительности. На своем жизненном пути Мелвилл, которому и самому довелось быть матросом, фермером, китобоем, учителем, военным моряком, встречал множество бедняков, подобных Израилю Поттеру. Некоторые из них послужили прототипами персонажей «Ому», «Белого Бушлата», «Редберна», «Моби Дика». В «Израиле Поттере» Мелвилл не стремился воспроизвести тот или иной реальный характер. Его задача состояла в том, чтобы обобщить и упростить человеческий тип, сведя его к нескольким основополагающим чертам, которые мы могли бы определить как черты, присущие американскому народу.

Мелвилл верил в народ. Он был убежден, что позитивные нравственные качества, или «добродетели», дарованы ему природой. Он видел в них проявление здорового инстинкта и естественного здравомыслия. В этом плане взгляды писателя смыкались с идеями просветителей, с одной стороны, и трансцендентальной этикой — с другой. Врожденная внутренняя независимость и естественная духовная свобода определяют все убеждения, слова и поступки Израиля Поттера. Мы должны согласиться, что характер этого персонажа несколько схематичен и лишен индивидуального своеобразия. Мелвилл, конечно, мог бы усложнить его. Но тогда утратилась бы цель его усилий — представить в максимально простом и общем виде черты, которые могли бы составить основу американского национального характера, не будь они затемнены и подавлены ложными понятиями, сомнительными моральными принципами и ошибочными представлениями о смысле человеческой деятельности. Художественное исследование этих понятий, принципов и представлений в романе связано с образом Франклина.

Бенджамин Франклин — выдающийся деятель американской истории. Потомки ценят его как ученого, просветителя, государственного деятеля, политика и дипломата, оказавшего своей стране и человечеству неоценимые услуги. В мелвилловские времена авторитет Франклина был высок и память о нем священна. Главным творением Франклина была его собственная жизнь. Соотечественники гордились тем, что именно Америка произвела на свет этот образец трудолюбия, нравственности и добродетели, прославивший своими успехами третье сословие. Не напрасно главным литературным творением Франклина они считали его автобиографию.

Влияние Франклина на развитие американской буржуазной демократии трудно переоценить. Это влияние мало связано с научной, просветительской или дипломатической деятельностью великого американца. Оно обусловлено созданной им всеобъемлющей этической системой, обосновывающей право третьего сословия на господство и предусматривающей (в перспективе) его социальное расслоение.

Франклин занимал Мелвилла как человек, давший американцам теоретическую основу практицизма, как морализатор и апостол пользы. Он учил соотечественников предприимчивости, деловитости, целеустремленности, трудолюбию. Созданные им афоризмы Бедного Ричарда и «Автобиография» были альфой и омегой буржуазного преуспеяния и буржуазной нравственности. С точки зрения Мелвилла, нравственная система Франклина несла в себе очевидное зло. Она формировала в человеке корыстолюбие, беспринципность, подчиняла себе его ум, характер и волю, лишала его внутренней свободы во имя некой утилитарной необходимости, составлявшей будто бы высшую цель человеческого бытия. Мелвилл принадлежал к тем немногим, кто обнаружил двойственность франклиновской морали, вооружавшей человека для борьбы за богатство (в этом виделась главная цель бытия) и, одновременно, велевшая бедняку трудиться и терпеть, возводя терпение и труд в высшую добродетель. Эта двойственность подчеркнута в романе многократным воспроизведением двух афоризмов из арсенала Бедного Ричарда: «Терпение и труд все перетрут» и «На бога надейся, а сам не плошай».

Мелвилл был убежден, что человек, принявший франклиновскую систему, обречен либо на закабаление тела, либо на развращение души, и в любом случае перестает быть свободным человеком. В отличие от миллионов соотечественников Израиль Поттер не принял моральных «истин» Франклина. Солдат революции, он не захотел расстаться с духовной свободой и внутренней независимостью. Его путь разошелся с путем его родины. И в этом расхождении, как полагает Мелвилл, он был прав, Америка — нет.

Внимательный, склонный к анализу наблюдатель, Мелвилл выделил в качестве важной черты современного американского сознания дух предприимчивости. Сам по себе этот дух, с точки зрения писателя, был фактором скорее положительным, нежели отрицательным или опасным. Все зависело от того, к какой цели была направлена предприимчивость. С чувством глубокой тревоги Мелвилл вынужден был констатировать, что у большинства соотечественников предприимчивость была направлена на приобретение богатства, то есть к цели, санкционированной франклиновской моралью. Писатель ощутил необходимость исследовать возможные последствия взаимодействия нравственной системы доктора Франклина и «неуемного духа яростной предприимчивости». Результатом исследовательского эксперимента Мелвилла явился образ Поля Джонса — талантливого, беспринципного, энергичного и отважного авантюриста, английского моряка, служившего в самых разных флотах мира, в том числе в американском и русском.

Поль Джонс, по замыслу Мелвилла, должен был стать живым воплощением философической формулы, посредством которой писатель определял современную американскую цивилизацию как «высшую ступень варварства». Поль Джонс — «варвар в одежде тонкого сукна», «помесь волка с джентльменом» — избирает своим руководящим жизненным принципом один из аспектов этической системы Франклина. Не тот, который велит трудиться и терпеть, но тот, который учит: «На бога надейся, а сам не плошай». Под пером писателя фигура Джонса перерастает в символический образ современной Америки: «…неустрашимая, беспринципная, отчаянная, хищная, безгранично честолюбивая, прячущая дикарскую сущность под маской цивилизации Америка — это истинный Поль Джонс среди наций или еще станет им».

Перспективы нравственного развития Америки рисовались Мелвиллу в мрачном свете. Господствующие моральные идеи должны были превратить ее в «Поля Джонса среди наций мира»; терпеливое упорство «простых душ», вроде Израиля Поттера, не могло помочь делу. Однако писатель все же таил надежду. Он искал такую нравственную комбинацию, которая соединяла бы отвагу Джонса, внутреннюю свободу Поттера и проницательный ум Франклина. Искал и не находил. Тогда он обратил свой взор к той части Америки, которая существовала в сознании американцев как полулегенда, как миф, как некое «Эльдорадо», а именно — к американскому Западу. Так родилась еще одна романтическая утопия, на этот раз в форме человеческого характера, воплощенного в образе Итена Аллена.