Изумруд
Шрифт:
– Да.
– Жуткая история.
– Да.
– Будь я на вашем месте, я б ему глаза повынимала.
– Идея заманчивая.
– У него глаза, как луковицы.
Черная ищейка, пес, вскормленный, судя по виду, человеческим молоком. Бежит по средней линии улицы, носом к земле, что-то выискивая.
– Думаешь, от этого будет толк?
– Не знаю, Пустобрех. А у тебя
– Где ты его нашла?
– Я нашла его у порога. Сидит себе, и все. В лунном свете.
– В лунном свете?
– В ореоле лунного сияния.
– Ты думаешь, это существенный момент?
– Мне кажется, это не случайно.
– Как его имя?
– Тарбут.
– Я должен сказать тебе одну вещь.
– Что?
– Помнишь, я полез в холодильник за пивом?
– Да?
– Ступня ушла.
– Он мертв! Ступня поразила его ударом в грудь!
– Невероятно!
– Глубокий след ноги на груди!
– Это вселяет дрожь ужаса!
– Получив от Лили отказ, он набросился на изумруд с кувалдой!
– Неужели изумруд пострадал?
– Небольшая щербинка! Ступня примчалась во мгновение ока!
– А что же Молл?
– Она приклеивает осколок на место юшкой.
– Что такое юшка?
– Свернувшаяся кровь!
– А что труп? Его кто-нибудь востребовал?
– Тут заявились три дьявола. Лили берет у них интервью, прямо сейчас!
– Свободная пресса не устрашится и тысячи дьяволов!
– Их только трое!
– На что они похожи?
– Точь-в-точь как Взмыльник, редактор!
– А что Ступня?
– Пустобрех отвезет ее назад, в Италию! Он организует охранный бизнес! Уже нанял Лодыря, Ловчилу, Иногда и Топтопа.
– А как тебя, кстати, звать?
– Меня зовут Хват, а тебя?
– Я Щебень. А что с собакой?
– Собака будет работать с Пустобрехом, и она тоже!
– Странно все же, чего это собака пришла к дверям Молл!
– Деус Лунус, его пути неисповедимы!
– Деус Лунус не оставляет своих в беде!
– А как насчет выпить?
– Кто как, а я совсем не против! За что мы выпьем?
– Выпьем за жить однажды!
– Да здравствует здесь и сейчас!
– Расскажи мне, – сказал изумруд, – на что похожи алмазы?
– Я мало про них знаю, – сказала Молл.
–
Алмаз, он лучше изумруда?– Кому что нравится.
– А вот ты, ты предпочла бы алмаз?
– Нет.
– Твердый как алмаз, – сказал изумруд, – мне встречалось такое выражение.
– Алмазы немного заурядны. Порядочные – да. Спокойные – да. Но какие-то они серые. По мне, уж лучше циркон, или сподумен, или зеленый, как ты, оливин – да все, что угодно: сардоникс, гелиотроп, балтийский янтарь, опал, яшма, сапфир, желтый хризоберилл, переливчатый турмалин... Но лучше всех ты, изумруд.
– Но в чем состоит значение изумруда? – спросила Лили. – В самом общем смысле. Если оно вам известно.
– У меня есть некоторые догадки, – сказала Молл. – Не знаю уж, поверите вы им или нет.
– Попробуем, может, и поверю.
– Во-первых, он значит, что боги еще не покончили с нами.
– Боги еще не покончили с нами.
– Боги все еще занимаются нами, вмешиваются в наши дела то так, то так, они не спят и не умерли, что бы там ни говорили дураки.
– Занимаются нами. Не умерли.
– Как в прежние времена демон мог войти в монахиню на съеденном ею листике салата, так же и сейчас обычная почтовая открытка может стать первым шагом в неведомое.
– Шаг в неведомое.
– Во-вторых, мир может возрадоваться, что слухи про изумруд все еще способны вызвать желание в зачерствевших сердцах его обитателей.
– Желание или алчность?
– Я не стану раскладывать желания по полочкам, на этот счет есть много специалистов, но человек не алчущий ничего – тупой чурбан, с которым мне не хотелось бы иметь дела.
– Положительное отношение к желаниям.
– Да. В-третьих, я не знаю, что предвещает этот Камень, предвещает он изменения к лучшему, или изменения к худшему, или ни то и ни другое, а так себе, некое бульканье, серединка на половинку, но вы-то во всяком случае спасены от тошнотворного однообразия, и небольшой взнос в шляпу, лежащую в прихожей на столике, будет только приветствоваться.
– Ну и что же дальше, – спросил изумруд. – Что же дальше, о моя прекрасная мать!
– А то же, что и раньше, будем барахтаться, чтобы выжить, – сказала Молл. – Будем барахтаться, чтобы выжить, в сладости здесь и сейчас.