Изумрудные глаза Будды

– Это героин или кокаин? – полюбопытствовала Татьяна.

Александр Каренович молчал. Валентин в ярости заехал ему кулаком по почкам, армянин взвыл, хотел дать сдачи, но у него ничего не получилось: подчиненные держали его крепко. Арсений начал материться.

– Да, как раз средство для полетов в другие галактики, – заметила я. – И кто его теперь перевозит? Вы или Артур?

Я знала, что Артур в свое время занимался перевозкой наркотиков – о чем сама лично сообщила в свое время его продюсеру. Но человек, для которого он занимался перевозкой, уже давно мертв… Кареныч решил пойти по протоптанной дорожке?

– А если мы сейчас все это добро в камин бросим? – спросила Татьяна.

– Глупая женщина! Ты не понимаешь, сколько все это стоит! Да мы тут все можем обогатиться!

– Торгуя героином медведям-шатунам? Или меняя его на мед?

– Мы уже видели, как обогатились ребята в самолете, – заметил Арсений. – Паша, неси-ка веревку. В кухне есть.

Александр Каренович попытался высвободиться, но не тут-то было. К мужикам еще присоединилась Татьяна, Пашка принес веревку, и мы продюсера связали – руки за спиной и ноги в лодыжках. Вязал Пашка, знающий морские узлы.

– А теперь побеседуем, – сказала я, усаживаясь за стол в каминном зале, потом попросила Арсения подкинуть дров в камин. Татьяна вспомнила про пистолет, обыскала всего Александра Кареновича, оружия не нашла, отправилась к куртке, которой он прикрывался, пистолет обнаружила и заткнула за пояс джинсов. Нам пригодится.

Мужики посадили Александра Кареновича за стол, Арсений сбегал наверх за очередной бутылкой водки. Я сходила за рюмками, стаканами и соком для запивки и предложила Олегу Владимировичу вылезать из-под стола.

– Бить не будете? – жалобно пропищал поэт.

– А это от вас зависит.

– Он – мужик безобидный, – поведал Валентин. – Тихий пьяница.

Олег Владимирович вылез с помятым лицом и устроился с краешку, потом вежливо попросил водочки. Пузатенький налил.

– Девушки, вы намерены принимать участие в общем обсуждении? – повернулась я к поклонницам, уже зажимавшим Артура в темном уголке.

– Да-да, намерены! – заверещал Артур. – Мы не можем остаться в стороне! Юлия Владиславовна, можно я сяду рядом с вами?

Девицы хором издали вопль и явно вознамеривались выцарапывать мне глаза. Рядом со мной плюхнулся Пашка, с другой стороны сидела Татьяна.

– Юля не претендует на вашего кумира, – отчеканила Татьяна. – Как и я. Так что можете не волноваться, мы его от вас отбирать не собираемся.

– Он сам уйдет с большим удовольствием, – пробурчал себе под нос пузатенький.

В конце концов девушки с Артуром устроились рядом с нами. Продюсер сидел между Арсением и Валентином, в сторонке пристроился Олег Владимирович.

– Ну, рассказывайте, как вы оказались здесь? – попросила я.

– Вы зря меня в чем-то обвиняете, Юлия Владиславовна, – заметил Александр Каренович.

– Правда? – я вопросительно приподняла брови.

– Артур захотел поспать в постели, а не в самолетном кресле, – вставил поэт. – И всех достал. Как и всегда. Александр Каренович решил, что проще отвести его в дом, чем слушать нытье. Ну, я тоже пошел. Я – человек немолодой. И в самом деле, зачем спать в самолетном кресле, если можно вытянуть ноги?

– Так чего же вы не пошли наверх? – спросила Татьяна.

– Я подробно расспросил мужчин, которые относили сюда летчика, – вздохнул продюсер. – Понял, что спальни заняты – или все, или почти все. Будить вас среди ночи мы не стали, тем более увидели шкуры у камина. Я предложил развести огонь и поспать. Артур поныл и согласился.

– А ящик зачем притащили?

– Я не мог его оставить в самолете. Мало ли что взбредет в голову этой пьяни?

– И ни у кого не возникло вопросов, что вы тащите его на себе?!

– Я сказал: его надо проветрить, – хмыкнул Александр Каренович. – Что соответствует действительности. – И он бросил гневный взор на двух поклонниц.

– Зачем вы убили Настю?! – взревела Надежда. – Знаете, что за убийство…

– Ах, деточка, оставь, – скривился Александр Каренович. – Этот груз, – он кивнул на ящик, – стоит гораздо больше, чем вы все трое, вместе взятые.

– У Александра Кареновича бывают приступы ярости, – поведал пьяный вхлам поэт. – Не Артура же ему убивать? А на ком-то надо было сорваться. Настя попалась под руку. Карпеныч, ты – псих. Тебе лечиться надо.

– Кстати, а второй пистолет где? – поинтересовалась я у Александра Кареновича.

– Какой второй? Не было второго. Один был. Я его подобрал.

Мы с Татьяной переглянулись. И у кого, интересно, второй? Может, вылетел через разбитые окна кабины пилотов? Во время столкновения с деревом? Упал в сугроб? Но мы не могли быть в этом уверены.

Арсений злобно ткнул Кареныча в бок и спросил, как так получилось, что самолет взорвался.

– А самолет взорвался?! – воскликнули одновременно Артур и поэт. Кареныч выпучил глаза, но, по-моему, играл на публику.

– Вы что, не знаете?! – заорали одновременно Арсений и Валентин и как раз вспомнили, что мы собирались идти к самолету.

– Сюзанна! Моя Сюзанна взорвалась! Мой плащ!

Артур забился в истерике, перечисляя все любимые вещи, которые оставались в самолете. Любимых вещей было много. Людей он почему-то не вспоминал. Вещи были дороже. У него по лицу лились настоящие слезы, девушки, как могли, пытались его успокоить, вытирали слезы.

Потом Небосклонов повернулся к продюсеру и выказал ему все, что о нем думает. Честно, не ожидала я от сладкоголосого певца такого знания русского народного… Александр Каренович молчал.

«Он или не он? – думала я. – Хотя откуда он мог взять взрывчатку? При чем тут взрывчатка? – тут же одернула я себя. – Все-таки, наверное, что-то там замкнуло и… Александр Каренович физически не мог этого сделать. Ведь не тянул же он бикфордов шнур к этому дому в самом-то деле. И откуда он мог у него быть?

Или был у террориста, а продюсер нашел?

Но зачем было взрывать всех?! Или – отделаться от лишних ртов? Он забрал из самолета супермегазвезду, которая приносит ему деньги, и спившегося поэта, который пишет шлягеры. Поэт вообще никогда ничего не вспомнит, Артур точно знает, с какой стороны его хлеб намазан маслом. Он сейчас поорет и успокоится, а к тому времени, как мы окажемся поближе к цивилизации, вообще станет шелковым. И продюсер с ним еще хорошо поработает.