Изумрудный маг

Но жены и мужья и в такой момент вынуждены сосуществовать на одной территории, мало того под присмотром родных людей. А это ведет к взаимным упрекам, которые естественны, после любовного пресыщения. Лучший способ уйти от ссор — уйти на работу или в хобби, или улететь куда подальше. Кошмар любви и от любви.

Парк, расположенный рядом с домом Елены, полыхал осенними красками. Огромные листья клена кружились в воздухе и падали на землю. Она подняла голову, посмотрела на желтые листья с багряным росчерком осени и улыбнулась. Ей было хорошо в прохладном воздухе, увядающего парка. Она медленно шла, впитывая художественный беспорядок яркой листвы.

Елена прошла по регулярному парку и спустилась к реке. Низко над водой летали ласточки, склевывая последних насекомых с поверхности воды. Совсем скоро они улетят на зимовье в Африку, и парк останется без песни «вить — вить». Они свили свое гнездо, вырастили потомство и с чистой совестью могли отдохнуть, но до мест отдыха им предстоял долгий перелет, а перед этим не мешало подкрепиться.

Боготворила Елена осенний парк, она совершила свою последнюю прогулку, зная, что вернется сюда вместе с ласточками, не раньше. Ветер усилился. Листва закружилась в прощальном хороводе, подгоняя девушку к новым делам. Когда летом она уезжала из отеля, администратор ей принесла прелестного, но крупного щенка. Да, ей подарили красивую собаку. Но кто? Теперь шикарная собака сидела в кресле и наблюдала за девушкой. Елена прекрасно знала, что Лика (так она назвала собаку) не любила это маленькое кресло! В нем нельзя вытянуть ноги! Она любила уютный мягкий диванчик в рост человека, с мягкими подлокотниками, с мягкой спинкой. Лика была изнеженная и гордая собака.

Кушать Лика любила со столика. Столик стоял для нее в небольшой комнате, на этот стол ставили разные миски, достаточно красивые для благородной Лики. Еду для нее Елена варила специально и косточки ей поставляли на заказ. Лика признавала тех людей, которых признавала Елена. Если Елена говорила, что этот человек свой, значит свой. Лика была не прочь погулять с красивой хозяйкой. Она шла ровно, но иногда забывала об осанке и изгибала свое длинное и худощавое тело. Цвет ее великолепной шерсти был бежевый с отливом, он напоминал короткий мех норки.

Местами кожа, покрытая мехом, собиралась в складочки. Складочки ее не портили, а только украшали. Лика не боялась выстрелов, она привыкла сопровождать хозяйку везде и всюду, даже на стрельбище, где Елена стреляла по тарелкам. Еще она считала своим домом машину хозяйки. Лика вальяжно лежала на заднем сидении огромного лимузина и смотрела в окно, снизу вверх. Она немного хитрила и не любила, чтобы на нее смотрели из проезжающих машин. Лика не была ленивой. С собакой работал лучший дрессировщик. С ним она изучала все команды, все права и обязанности собаки. Все ничего, но жизнь у нее была очень напряженной и расписанной по минутам, как у детей вундеркиндов. С ней гуляли, с ней занимались дома, ее дрессировали на площадке для собак хороших пород.

Как Лика иногда уставала! Ей так хотелось лечь на диванчик и вытянуть ноги! А ее опять куда-то везли. Вот и сейчас Лика сидела в кресле, а то могла бы Елена заставить лежать ее на полу. Хотя на полу, если там лежит красивый ковер с высоким ворсом, тоже неплохо, а вот если дадут косточку — игрушку, тогда совсем и не скучно. А то еще неплохо полежать и погрызть пластинку — шоколадку для собак, и отдыхаешь и ешь.

Лика любила Елену преданно и молчаливо. Она знала, кто готовит ей вкусную еду. О, главное, в любви к хозяйке — это не показывать свою любовь к ее гостям. Хозяйка, всегда должна видеть, что ее она любит больше всех. А иначе нельзя. Еще Лика не любила маленькие квартиры в высоких домах. В них надо было заходить в узкую темную будку, двери в будке закрывались, и будка ехала то вверх, то в низ.

Лика любила дачи в два или три этажа. В таких домах можно бегать по лестницам. Рядом с таким домом можно бегать или ходить без хозяина. Все-таки она породистая собака и любила свободу, которая ей изредка перепадала. Елена привыкла к собаке, и иногда командовала своим нежным голосом красивой и рослой собакой, не давая ей долго сидеть в кресле.

Перед тем, как уехать в командировку, Елена решила пристроить Лику к маме. Собака просто шикарная с богатой шкурой, но везти ее с собой девушка опасалась. У Елены был один недостаток: она не любила говорить по телефону, она обходилась компьютерной сетью. Ей всегда казалось, что лучше выдумать чужую жизнь, чем жить в реальной жизни всеми своими помыслами. Да, она далеко не пролив, чтобы разделять материки или разбивать чужие семьи.

Два шага от цивилизации всегда ведут в буреломы. Дело в том, что новый мужчина Елены до чертиков боится своей мамы. Он ее так боится, что, вряд ли она дождется от него внуков. Они оба приверженцы ленивой чистоты, у них дома все на своих местах с момента переезда.

Спрашивается: зачем тогда он ей нужен? Этого Елена не знает, но другого не дано. Она попыталась найти ему замену через сеть, зашла на страницу знакомств, оставила свои координаты и фото. Мужчины ее изумили предложениями нормальных постельных отношений. Они, как оказалось, в буреломы идти не собирались, и площадь простыни их более чем устраивала, но не ради получения потомства.

Елену такие отношения не устраивали. Она обратилась за советом к знакомой мамы по санаторию. Елене всегда казалось, что раньше люди были мудрее! Она в детстве войну видела, вторая мировая война прошла через ее дом. А дальше, как у многих: двое детей от двух отцов и тьма любовников, самое темное не ради денег. Посмотришь на нее — кремень, а мужики к ней липли. Она и сейчас работает, как санитарка на передовой, где каждый день умирают люди. Работает в больнице в самом трудном отделении.

Великая в чем-то женщина, но эта судьба не для Елены. Она не кремень.

Села Елена в такси, едет.

Таксист остановил машину и предложил заняться нормальными любовными отношениями на природе, сказав, что у него жена Аня беременная, ее трогать нельзя. А Елену, значит, можно? А вокруг лесной бурелом. Мог бы до города довести. Елена на юг ездила, прилетела домой и налетела на чужого сердобольного мужа.

А на юге? Вышла она на пляж. Солнце, море, она и поплыла, забыв о береге. Силы кончилась, повернула к берегу. А берег далеко, кругом волны.

Елена взмолилась:

— Боже, если ты есть, помоги!

Хотите — верьте, хотите — нет, но Елену нечто подбросило над волной. Она передохнула и поплыла дальше. Пока плыла, ее некая сила подбрасывала вверх. Доплыла до первых камней, а на них сидит аквалангист и улыбается. Это он ей помог доплыть до берега.

Павел успел соскучиться, и решил разделить квартиру матери на две части. Елена от него этого не ожидала, а он нашел заброшенную квартиру, надо было только в ней ремонт сделать. А мать его нашла деньги и выкупила у сына свою квартиру. В общем, у Елены есть теперь квартира для личных отношений. Она должна бы быть счастлива: такая жертва любви на простыне без буреломов!

Но от такой жертвы счастья не прибавилось. У нее исчезла последняя степень свободы. На юг он ее теперь не пускал, возил ее сам на своей машине. Она стала жить под надзором собственного мужчины! Взгляд влево, шаг вправо — ревность!

К чему стремилась то и получила. Что-то в этой ситуации неправильно. А что? Если жить на территории мужчины, то он становится дважды властелин и подчинение женщины более чем естественно. А если жить на территории женщины?

Они проверили и эту ситуацию, пока шел ремонт квартиры. Отношения между нами были сносные.