Изумрудный шифр

Маркус схватил ее за плечи и встряхнул.

– Я работаю в магазине, в котором есть отдел по обслуживанию электроприборов. – Он ласково посмотрел на нее.

– Хочешь сказать, что ты их чинишь? И для этого тебе необходим паяльник? – спросила Луиза Фернанда.

– Естественно! И почему ты так испугалась, увидев инструменты? Они тебе что-то напоминают?

От досады Луиза Фернанда готова была прикусить язык, ведь она только что едва не сказала, на что похожи эти предметы. Она глубоко вздохнула, упрекнув себя в излишней подозрительности, и повернулась к Маркусу.

– Ладно, извини. Давай, рассказывай, что ты придумал.

Маркус подвинул стул близко к столу и поправил лампу так, чтобы свет от нее падал прямо на колье. Он взял лупу и стал внимательно рассматривать переплетения тонких нитей белого золота.

– На металле ничего нет, чистый и без царапин, – медленно констатировал он и переключил внимание на камни. – Качественная огранка. Да, дорогие, судя по размерам и чистоте. Слушай, некоторые из них пронумерованы.

Луиза Фернанда беспокойно заерзала на стуле, увидев, как Маркус погрел паяльником металл, потом взял щипцы в руку и, приложив немного усилий, вынул один из камней. Подцепив бриллиант пинцетом, он снова начал рассматривать его через лупу.

– На нем выгравирован номер сорок два, – объявил он и начал вынимать остальные помеченные цифрами камни.

Из тридцати шести бриллиантов семь были с номерами. Маркус сложил их в ряд и записал цифры на листке бумаги.

– Тебе это о чем-нибудь говорит? – дотронулся он рукой до плеча Луизы Фернанды.

Она отрицательно покачала головой.

– Маркус, Армандо подарил подарки всем нам четверым. И Глория сказала, что все презенты были украшениями. Как ты думаешь, только в моем подарке камни помечены?

Маркус пожал плечами и задумался.

– Если бы были помечены лишь бриллианты этого колье, то охота велась бы только за тобой. Кроме того, ты сказала, что убийца Глории сорвал с ее ушей серьги. Значит, для него они представляли ценность. Я думаю, что на них тоже были выгравированы цифры или что-нибудь другое.

– Всех убили из-за подарков, – горько сказала Луиза Фернанда. – Но я не понимаю, для чего нужны эти цифры и как их можно применить.

– Вспомни, может, Армандо что-нибудь упоминал по этому поводу.

– Господи! Подумай головой! Если он так таинственно преподнес нам эти чертовы подарки, неужели ты думаешь, что он поставил бы нас в известность, как их использовать? Мы были всего лишь их хранителями, не более. Сейфы для хранения, которые взломали, – Луиза Фернанда пошатнулась и рассмеялась. – Нас ограбили!

Она заметалась по кухне, пытаясь привести мысли в порядок.

– Так, подарки были у всех. Я не знаю, что именно забрали у Макса и Эдуардо. Меня не пристрелили только потому, что я удачно опоздала домой. У Глории сорвали серьги с ушей.

Маркус с удивлением смотрел на Луизу Фернанду, с трудом понимая, что именно она пытается сказать. Ее речь была бессвязна и беспорядочна, но он боялся перебить и уточнить непонятные ему моменты.

– У Глории сорвали серьги с ушей, – продолжала повторять Луиза Фернанда. – Постой… Когда я спросила, что Армандо подарил ей, она сказала… он лежит. Ты понимаешь? Они украли не то, что надо! Если бы подарком были серьги, она сказала бы «они», а не «он».

– Может, она просто ошиблась?

– Глория сказала, «он лежит». Если бы это были серьги, я уверена, что она сказала бы или дотронулась до них. Но нам помешали. Я сейчас же еду к ней домой.

Маркус быстро поднялся с места и схватил за руку Луизу Фернанду, собиравшуюся выйти из кухни.

– Сейчас почти утро. – Он указал рукой на окно, за которым начало светлеть. – Глорию наверняка уже обнаружили, и это значит, что квартира будет опечатана.

– Не имеет значения, – пыталась вырваться Луиза Фернанда, но он усадил ее на стул.

– Если убийца ошибся, то он давно это понял. Возвращаться к Глории небезопасно.

– Но я же вернулась к себе и, видишь, еще жива.

– Всего лишь везение, не более. Сейчас ты ляжешь спать, а после мы решим, что будем делать дальше.

Луиза Фернанда не нашла слов, чтобы возразить. Она покорно поднялась со стула и прошла в спальню. Сон пришел мгновенно, но не смог унять охватившее ее беспокойство. Мучившие кошмары заставляли тревожно вздрагивать и жалобно стонать. Во сне Луиза Фернанда от кого-то убегала, пытаясь спрятать колье. Сквозь туман ей улыбался Эдуардо, но, когда она пыталась до него дотянуться, он таял. Человек в маске смеялся ей в лицо, стреляя в зеркало, за которым она находилась. Его грубый смех все еще стоял в ушах, когда она, испугавшись привидевшегося, вскочила и дико осмотрелась по сторонам.

Часы показывали восемь. Луиза Фернанда вышла из комнаты и обнаружила, что находится в квартире одна. Со стола в кухне пропали бриллианты и исчезли все вещи Маркуса. Она побледнела и села на стул. Лишь одна мысль кружилась в голове, заставляя чувствовать на языке привкус горечи. Слезы обиды застилали глаза, и Луиза Фернанда, опустив голову на стол, громко разрыдалась.

– Фернанда, – где-то в глубине слышала она обеспокоенный голос, но не поднимала головы, думая, что это ей всего лишь снится, потому что такое предательство могло случиться только во сне.

Сильные руки сжали ее в крепких объятиях, и тогда Луиза Фернанда поняла, что все происходит на самом деле. Она со всхлипом посмотрела в взволнованное лицо Маркуса.

– Разве ты не бросил меня? – спросила она, вытирая мокрые от слез щеки.

– А что, должен был? – улыбнулся Маркус, поняв причину ее рыданий. – Глупая, я перевез свои вещи в квартиру приятеля, который уехал отдыхать. Будет лучше, если мы отсюда съедем. Бриллианты я положил в твою сумку. Хотя надо было бы их украсть и продать. В этом случае безбедное существование было бы мне обеспечено, – хохотнул Маркус.

– Я испугалась, что ты сбежал.

– И поэтому выла так громко, что подняла на уши всю улицу? Ладно, иди умойся и приведи себя в порядок, а я сварю кофе.

Луиза Фернанда причесала волосы и нанесла макияж, затем достала из чемодана темно-синее платье. Оно не было длинным, но скрывало повязку на ноге и не стесняло движений. В чемодане Луиза Фернанда отыскала балетки и, надев их, с удовлетворением посмотрела на себя в зеркало. Лицо было спокойным, лишь золотые глаза горели каким-то непонятным блеском. Когда она вошла в кухню, Маркус восхищенно присвистнул: