Изумруды, рубины, алмазы мудрости в необъятном песке бытия
Шрифт:
Потому что вокруг меня, в настоящем, такая ночь, такая кровь, такая тьма, такое рабство, такая нищета, что мой взор невольно устремляется назад, в прошлое, где бродят все великие Пророки…
Там вечная жизнь… а вокруг меня — тленная, суетная… Только мой осел глядит в будущее…
Только осел глядит в будущее, алчет, ищет будущего… верит в будущее…
У мудреца спросили, когда он печально летел на бешеном самолете, а потом мчался на столь же бешеной машине:
— Мудрец,
— Я люблю родную древнюю пыльную верблюжью Азью мою…
Когда я бреду пешком по тропе в соседний кишлак — то это любимая мной Пешая Цивилизация… Сладкая!
Когда я еду трясусь в далекий кишлак на ветхом осле моем — то это Ослиная Цивилизация… Утомительная! (куда? зачем стремлюсь на четырех ослиных ногах, когда Аллах дал мне две мои?..)
Но есть! есть Третья Азиатская Цивилизация — возлюбленная моя: когда я лежу на речной траве и дремлю, а чудится людям, что это мудрец размышляет о Вселенной…
Но нет ни одной мысли в голове веющей блаженной моей, а есть в голове — только река и камень у реки…
И это Третья Возлежащая Цивилизация — возлю
бленная моя… Когда мне даже две ноги скучны и не нужны… И какие тут сатанинские колеса? крылья? моторы?
даже во рту горько, тошно от слов этих, как от вчерашнего прогорклого табака-насвая…
Детство — это песня, молодость — это поэма, зрелость — это трагедия, старость — это притча, смерть — это афоризм… эпитафия…
А вся жизнь — это многолетняя молитва…
Лев — царь зверей… Роза — царица цветов…
И многогривая голова льва похожа на обильнолепестковую главу ширазской златистой розы! да! а шипы розы — пламенные когти льва! да!..
Роза — львица цветов, а лев — роза зверей…
Лучше тащиться на дряхлом осле в соседний пыльный безымянный кишлак, чем мчаться в Нью-Йорк на Коне Апокалипсиса…
Хотя в Последние Времена даже утлые ослы станут бешеными, ужаленными Конями Апокалипсиса…
И повлекут нас в пропасти, в пропасти, в пропасти бездонные…
Великий человек, родившийся в маленьком, безвестном, богозабытом селенье, подобен золотому шмелю среди смоляных муравьев…
Они найдут к нему дорогу, но лишь когда он падет, златоусопший, сойдет с небес на их землю…
И они будут сладостно поедать золотое, былое, неприступно певучее тело его…
Поэты — это люди, которые и на брегу океана бродят самовлюбленно упоенно в луже собственной мочи…
Мудрец — это остывший поэт…
Пророк — это разгневанный Мудрец…
… Если цветущую розу сильно смять, сдавить — она утратит, упустит пленительный аромат свой и будет пахнуть отдавать обычной, скучной, сырой, бедной, землистой травой… увы! увы…
Так
и поэт одержимый, объятый, удавленный, утесненный земной суетой…В молитве сказано: «Омрачихся аз умом в страстех житейских…»
У мудреца спросили:
Что может сравниться с бесконечностью Вселенной?..
Голова новорожденного, талого младенца, идущая из лона юной, молочной матери-роженицы…
Молодость — это горсть жгучих изумрудов, брошенных в медный таз с песком. Опустил руки в песок — и нашел изумруды, и набрел перстами на изумруды…
Старость — это горсть изумрудов, рассыпанных, рассеянных, потерянных в пустыне Кызыл-Кум неоглядной.
Опусти, окуни безнадежные руки в пустыню бескрайнюю — и где они, твои изумруды горящие?..
Жизнь — это огромный валун… а мудрец — это малый камень…
Камень бьется, тщится о валун и является искра мудрости…
Сноп искр — сноп мудрости.
Мудрец бьется о жизнь — и рождается сноп мудрости…
Чем сильней бьется камень о валун — тем ярче сноп искр…
И потому любит мудрец горе жизни, горечь бытия…
Мудрец одинок, как пустынник в самодельном чапане-халате-саване…
А весь мир — лишь одинокий необъятный гроб, саркофаг его…
Мудрец одинок, как дитя, свернувшееся во чреве матери…
Истинный мудрец иль поэт должен быть безвестным…
Тогда он жив и прекрасен, и полон желаний, как таинственная, огненноперая кочующая, вольная рыба в море…
Слава убивает мудреца…
Рыба, выловленная из моря — уже не рыба, а мясо, еда, пища рыбаков…
Гений редко бывает добычей современниковволков, алчущих свежей дичи…
Чаще всего гений — это хладный пир потомковгиен…
Когда ты пишешь свои строки — ты говоришь со всеми людьми, а когда идешь к человеку — тогда ты общаешься только с ним, отбирая сладость встречи у других одиноких…
И потому мудрец одинок с мыслями всечеловеческими своими…
Мудрец беседует с человечеством, а не с человеком… увы…
Самое печальное в этом мире — это лик дряхлого льва и хмельное, предмогильное собранье ветхих масхарабозов-циркачей-клоунов, когда истинные лица их стали, как маски чудовищ…
И они не знают, где — маска, а где — лицо…
Где слезы дряхлого льва… где слезы ветхого клоуна… старость однообразна…
Мудрость и жизнь — несоединимы…
Жизнь — враг мудрости…
Далека мудрость от жизни — как вечноснежные, блаженные вершины Памира от благодатной, гиссарской долины-кормилицы тучной, обильной…
Жизнь движется страстьми, а не мудростью…
Творец дал человекам страсти, но оставил в небесах мудрость… как звезды…