Изуродованная любовь

Она задохнулась. Из-за этого моя кожа покрылась мурашками. Ее бедра задрожали. Я наблюдал, как ее тело дрожит, потому что она делала глубокие вдохи. Я подождал, пока она приспособиться ко всей длине и толщине моего члена, а затем начал жестко врезаться в нее. Внутрь и наружу. Внутрь, наружу. Беспощадно, как одержимый. Возможно, я был именно таким этой ночью. Я вколачивался в ее влагалище с той беспощадностью, которой сам от себя не ожидал. Ее стройное тело дернулось от моего безжалостного нападения. Ее кожа блестела от пота.

Это неправильно. Я знал, что это было неправильно, и знание этого делало меня еще более безжалостным. Она уже брала верх надо мной. Шлепки моей кожи о ее были громкими в пустой комнате. Ее напряженные мышцы невольно сокращались и доили из меня все, что у меня было.

Моя кульминация была мощной и сильной. Я взревел, дернулся и с жаром, исходящим от меня, взорвался глубоко внутри нее. Мгновение я стоял на коленях на кровати, крепко сжимая ее бедра, с похороненным глубоко внутри нее членом, проливая последние капли моего семени.

Потом я вышел из нее. Я увидел кровь и почувствовал себя победителем. Нежная кожа ее вагины была порвана.

Я заклеймил ее. Она не сможет меня забыть на протяжении всей своей жизни. Даже когда она будет старой женщиной в кресле-качалке, она будет помнить эту ночь. Я посмотрел на ее влагалище. Оно выглядело опухшим и использованным. Она лежала неподвижно.

Я протянул руку и начал играть с ее складками. Размазывая наши соки и играя с клитором. Я почувствовал, как ее тело напряглось. Непроизвольная реакция воспламенила мою кровь так, как не смогла бы сделать это самая обольстительная женщина в мире. Это пронеслось по моим жилам. Я готов был снова взять ее, но я не сделал этого. Я понимал, что она не сможет принять меня. Я кружил по ее клитору, как хищник над своей добычей. Медленно, с полной сосредоточенностью.

Она кончила, как ни одна другая женщина, а их у меня было множество. Болезненное рычание вырвалось из ее горла. Ее кожа вспыхнула радужно-розовым, и ее тело и киска незамедлительно забились в конвульсиях. Пальцы на ее ногах невольно поджались. Ее крик был приглушенным: она прикусила матрас. Она тяжело дышала, когда я встал и оделся. Но оставалась все в том же положении. Когда я подошел к двери, то она заговорила. Впервые. И звук ее голоса, молодого, сладкого и чистого, был подобен ножу. Он порезал меня до костей.

– Теперь это моя жизнь? – спросила она, ее голос зазвенел словно колокол.

Я повернулся и посмотрел на нее. Ее лицо с завязанными глазами было обращено в мою сторону. Светлые волосы струились по ее шее и плечам. Несколько прядей были влажными и прилипли к ее лбу и щекам. Она, должно быть, прикусила губу, потому что на ней была кровь. Я использовал ее и надругался над ней. С ее губ и из влагалища текла кровь, она выглядела совершенно беспомощной, запачканной и жалкой. Я смотрел на ее, и она казалась мне светом, чистым и сияющим. Ведь это я был отвратительным и презренным. Толстые рубцы на лице горели. Время сильно отразилось на моей душе.

И тогда я понял, что мне никогда не победить в этой игре. Я никогда не смог бы господствовать над ней. В действительности я уже проиграл. Даже не увидев ее серые глаза.

Ничего не сказав, я открыл дверь и вышел из комнаты. Сиб услышал мое приближение и был уже тут как тут. Я прикоснулся к его безупречной голове. Мягкий мех. Странное чувство охватило меня. Я вдруг узнал его. Сильная вина. Я навредил ей. Было такое ощущение, что я предал ее. Я был каким-то образом связан с ней. А еще злился на себя. Я мог бы сделать все иначе. Это была ее вина. Ее молчание потрясло меня. Ее полное отсутствие эмоций.

Я достал мобильник и позвонил Мисти.

– Я закончил, - сказал я. Мой голос был холодным и сдержанным, но внутри я был в состоянии ужасного смятения. Ее кровь была на моих руках, на моем теле. Мне нужен душ. Мне нужно смыть с себя этот позор.

Глава 12

Лена

Дверь закрылась, и я услышала его удаляющиеся шаги. Некоторое время стояла тишина. Я немного подвинулась, пока не улеглась на бок, свернувшись в клубок. Цепи гремели. В голове было пусто. Наверное, это состояние шока. Я была далека от этой комнаты, от того, что только что со мной случилось. Я чувствовала себя потерянной и запутанной. Как будто только что проснулась. Я схватила простыню, на которой лежала, и крепко ее сжала, будто это могло удержать меня от падения в пропасть.

Я знала, что меня продали как объект чьего-то пользования, но никогда не задумывалась о том, как это будет. По правде говоря, я никогда не думала, что меня прикуют цепями и изнасилуют.

Поняла, что он высокий. Смогла определить это по тому, откуда доносился его голос. У него большие руки и большой член, который причинил мне боль.

Я услышала звук в коридоре. Затем открылась дверь, и послышался вздох Мисти. Ее шаги, когда они направилась ко мне, были легкими и быстрыми. Она сняла повязку с моих глаз.

– Он сделал тебе больно. У тебя кровь, – сказала она. В ее голосе слышался гнев.

Еще сильнее, чем стыд от того, что со мной сделал этот незнакомец, я чувствовала унижение из-за того, что она видела меня в таком состоянии. Я покачала головой.

– Ничего страшного.

Но она была в бешенстве.

– О, бедняжка, - разглагольствовала она. – Он сволочь. Я восхищалась им и думала, что он особенный, а теперь я вижу, что он просто монстр.

Чем злее она становилась, выступая в мою защиту, тем ужаснее и униженнее я себя чувствовала.

– Освободи меня, пожалуйста, - мой голос дрожал от стыда и смущения.

Она тут же это сделала. Я потерла свою кожу там, где остались красные следы от кожаных ремней.

Мисти протянула мне халат, и я быстро скрыла свою наготу. Я завязала пояс на талии и заставила себя взглянуть на нее. Она жалела меня.

– Пошли, - сказала она. – Я отведу тебя в твою комнату.

Я не хочу ни от кого жалости. Я вздернула подбородок.

– Нет, я знаю дорогу. Пожалуйста, вернись в постель. Со мной все будет в порядке. Мне просто нужно побыть одной.

– Ладно, если ты уверена.

– Да.

– Тогда спокойной ночи.

Она повернулась и направилась к двери.

– Мисти?

– Да?

– Спасибо.

Я стояла и смотрела на огонь, прислушиваясь к ее удаляющимся шагам. Потом посмотрела на кровать, кандалы, испачканную кровью простынь. Подойдя к кровати, я сорвала ее и скомкала. Прижала к своему животу и почувствовала холод и одиночество. Я бросила простынь обратно на кровать и подошла к окну. Раздвинув выцветшие бархатные шторы, я выглянула наружу. Была ночь, большая луна низко висела в небе.