Изверги-кровососы

Наконец до него дошло, и он ответил — сначала старался целовать так же безудержно, а потом и стараться уже не стоило. Когда вылезли клыки, она оторвалась от Томми, направила его в себя, а он застонал. Джоди зарычала откуда-то из глубин груди, отвернула ему голову чуть в сторону и впилась в шею.

— Ай! — возопил Томми. Джоди держала его, чтоб не рыпался, и ворчала ему в кожу.

В воздух поднялась пыль от старого матраса, ее клубы телепались от движения их тел.

— Оййесус! — крикнул Томми, впиваясь пальцами ей в ягодицы. Кончая, Джоди ответила ему кошачьим воплем, затем рухнула ему на грудь и слизнула кровь, стекавшую из ранок на шее.

Она вздрагивала и содрогалась, пока он снова и снова твердил «Оййесус», то и дело хватая воздух ртом. Через несколько минут Джоди скатилась и легла рядом, ощущая, как питательное тепло разливается по всему ее телу.

Томми потер шею.

— Здорово, — сказал он. — Невероятно. Ты…

Джоди повернулась к нему.

— Томми, я должна тебе кое-что сказать.

— Ты прекрасна, — произнес он.

Джоди улыбнулась. Потребность уже пригасла, и ее грызла совесть. «Я ведь могла его убить», — подумала она.

Томми протянул руку и потрогал ее губы.

— Что у тебя на зубах? Ты поранилась?

— Это кровь, Томми. Твоя кровь.

Он вновь ощупал шею — та уже совершенно зажила.

— Моя?

— Томми, я раньше никогда так не поступала. Я никогда такой раньше и не была.

— Я тоже. Ну здорово же!

— Я вампир.

— Это ничего, — сказал Томми. — Я в старших классах одну девчонку знал, так она мне засос поставила на всю щеку.

— Нет, Томми. Я на самом деле вампир. — Джоди посмотрела ему в глаза и не улыбнулась. Отворачиваться тоже не стала. Она ждала.

Томми сказал:

— Ты мне только баки не заколачивай, ладно?

— Томми, ты когда-нибудь видел, чтобы так снимали джинсы?

— Так это мой животный магнетизм, нет?

Джоди встала с матраса, дошла до двери и закрыла ее. Свет из большой комнаты пересох.

— Ты что-нибудь видишь?

— Нет, — ответил он.

— Покажи мне пальцы. Только не говори, сколько.

Он показал.

— Три, — сказала Джоди. — Попробуй еще.

Он показал.

— Семь.

— Ничё себе, — сказал Томми. — Что ли, ты ясновидящая?

Джоди открыла дверь. Вновь затек свет.

— У тебя неописуемое тело, — сказал Томми.

— Спасибо. Еще пять фунтов надо скинуть.

— Давай еще раз, только теперь разуемся.

— Томми, ты должен меня выслушать. Это важно. Я тебя не разыгрываю. Я вампир.

— Да ладно тебе, Джоди, иди сюда. Я тебя сам разую.

Джоди возвела глаза к потолку. В двадцати футах над ними тянулись стальные балки.

— Смотри. — Она подпрыгнула, уцепилась за стропило и повисла. — Видишь?

— Ничё себе, — сказал Томми.

— У тебя тут книжка есть?

— В чемодане.

— Тащи.

— Осторожней. Смотри не свались.

— Тащи книгу, Томми.

Тот сходил в большую комнату, не спуская с Джоди глаз, когда проходил под ней. Вернулся с томиком Керуака.

— И что теперь? Спускайся оттуда, а? А то я волнуюсь.

— Закрой дверь и открой книжку.

Он послушался, и в комнате опять стало темно. Джоди прочла вслух полстраницы, потом он открыл дверь опять.

— Ничё себе, — сказал он.

Джоди отцепилась от балки и спрыгнула на пол. Томми попятился от нее и сел на матрас.

— Если ты хочешь уйти, я пойму, — сказала она.

— Когда мы это… ты внутри вся холодная была.

— Послушай, я не хотела делать тебе больно.

Глаза у Томми расширились.

— Так ты и впрямь вампир, а?

— Прости меня. Мне нужна была помощь. Мне кто-то был нужен.

— Ты и впрямь вампир. — На сей раз это было утверждение.

— Да, Томми. Я он.

На секунду он задумался. Потом сказал:

— Круче этого в жизни я ничего не слышал. Давай еще раз, только разуемся.

Часть II ГНЕЗДОВАНИЕ

ГЛАВА 15 Разучиваем гаммы языком

Они разулись и сделали это еще раз. Теперь все было не так отчаянно, и они постарались произвести друг на друга впечатление соответствующими репертуарами матрасных кунштюков. Джоди старалась не показывать, что слишком опытна, а Томми — припомнить все, что когда-либо читал, от «Пентхауса» до «Нэшнл джиогрэфика», и не подавать виду, что слишком наивен. Сам же подавлял в себе позыв орать «Ничё себе!» при каждом ее движении. В общем, с обеих сторон в процессе участвовало чересчур много мыслей, а завершился он мыслью общей: ну что, все получилось не так уж плохо. Клыки Джоди не вылезали из-за резцов.

Она спросила:

— А что ты кричал под конец?

— Это любовный клич племени банту. По-моему, в переводе значит что-то типа «О детка, заполируй скорей мою губную пластину».

— Интересно, — сказала Джоди.

Они немного полежали просто так, не разговаривая. Обоим было неудобно и чуть-чуть неловко. Физическая интимность не поддерживалась эмоционально. Они были чужими друг другу.

Томми чувствовал, что должен признаться в чем-то личном — как-то уравновесить то оголтелое доверие, которым прониклась к нему она и оттого поделилась своим секретом. И в то же время ему было любопытно — и страшновато. Будто она ему показала татуировку в укромном месте. Она — вампир. Что этому противопоставишь? Какую бирку к такому прикрепить? «Приключение», — подумал Томми. Я хотел приключения, и вот оно.

— Томми, — сказала она, не глядя на него и обращаясь более-менее к потолку. — Я пойму, если ты не пожелаешь остаться, но я этого хочу.

— Я ни с кем никогда раньше не жил. Все это мне в новинку. То есть у тебя, наверно, в таком гораздо больше опыта.

— Ну, не вполне. С несколькими парнями я жила.

— С несколькими?

— С десятком, по-моему. Но не при таких обстоятельствах.

— С десятком? Ты же, должно быть, древняя. Не обижайся. В смысле, я знал, что ты старше меня, но я думал — всего на несколько лет. Не веков.

Джоди перекатилась на бок и посмотрела Томми в глаза.

— Мне двадцать шесть.

— Ну да, ты и выглядишь на двадцать шесть. Но ты же наверняка так выглядишь уже много лет. Ты ж, поди, с Авраамом Линкольном еще фотографировалась, нет?

— Нет, мне ровно двадцать шесть. И столько мне примерно полгода.

— А сколько… то есть… Ты что же, родилась такой…

— Вампир я всего четыре дня.

— Значит, тебе двадцать шесть.

— Я тебе это и говорю.

— И ты жила с десятком парней?