Известность любви не помеха

Скала Епископа была самой высокой точкой на несколько миль вокруг. Хоуп неплохо знала дорогу через холмы, хотя последний раз была там много лет назад. Она остановилась, переводя дыхание, и с наслаждением осмотрелась по сторонам: Господи, она и забыла, как прекрасны ее родные места!

Пожалуй, Алекса Мэтьюсона не назовешь занудой — никаких романтических игр при свечах! Может, он предпочитает заранее проверять будущих подружек на выносливость? Хоуп лукаво усмехнулась и вдруг покраснела, сообразив, куда свернула у нее мысль.

У нее не было дружка. Когда-то она была увлечена Хью Гилмором, своим первым агентом; но это было давно и длилось недолго. С тех пор не было ни потребности, ни желания вступать в связь «просто так».

«Дружок…» — произнесла она чуть слышно, и ветер унес это слово. Нет, Алексу подобное определение не подходит — он настоящий мужчина!

Она уже собралась двинуться дальше, но тут ее внимание привлекло какое-то движение впереди слева. Хоуп повернулась и увидела Алекса на высокой куче камней, недалеко от старого дерева, обнаженные ветви которого трепетали на ветру.

Хоуп машинально проследила за его взглядом и заметила темную точку. Ястреб… Казалось, птица прямо падает на землю, но в последнюю секунду, вильнув, она опустилась точно на руку хозяина.

Восхищенная Хоуп замахала рукой. Алекс не ответил, и она решила, что он слишком занят пернатой охотницей.

— Почему вы не сказали, что у вас есть ястреб? — запыхавшись, еле выговорила она. Раскрасневшись от быстрой ходьбы, девушка завороженно смотрела на птицу, сидевшую на кожаной перчатке Алекса.

— Это соколиха. — В немигающем взгляде хищной птицы было больше теплоты, чем в его голосе.

Вытянув руку, Алекс сделал легкое движение вверх — и птица снова сорвалась в родную стихию.

— А вы не боитесь, что она улетит? «

— Время от времени она задерживается, но всегда возвращается. — Он слегка усмехнулся, и Хоуп поняла, что, по его мнению, подобная верность выходит за пределы ее понимания.

Весь романтический бред, который крутился у нее в голове по пути на это свидание, мгновенно улетучился.

— Вы, кажется, не в настроении?

— С чего вы взяли?

Это было сказано таким лениво-саркастическим тоном, что она чуть не задохнулась от возмущения.

— Да сойдите же вы с этих чертовых камней! Нельзя же разговаривать с человеком, если он стоит у тебя над головой, словно статуя! — Она не могла поверить, что еще вчера они так непринужденно болтали. — Слушайте, если вы сожалеете о нашей встрече — нет проблем, но с какой стати обливать меня презрением?

Алекс посмотрел на ее пылающее и такое невинное личико, и насмешливая гримаса скривила его губы. Пожав плечами, он легко спрыгнул с валунов.

Эта ловкость удивила Хоуп. Однако, если она думала, что говорить с ним лицом к лицу будет проще, ее ждало жестокое разочарование — глаза у него горели едва сдерживаемой яростью, и недоумение Хоуп отнюдь не уменьшилось.

Гладя ему через плечо, она увидела, как сокол ринулся на какую-то птичку — вероятно, голубя. Воображение тут же нарисовало острые когти, разрывающие добычу. Хоуп вздрогнула: этот человек и его птица отлично подходили друг другу.

— Почему вы спросили меня, женат ли я?

— Да потому, что я не… — Она запнулась — все вдруг встало на место. — А, понятно — вы прочитали какую-нибудь статью о…

— О вас и вашем женатом любовнике. Вы отлично воспользовались ситуацией, — ядовито процедил он. — Не забывайте, что я долго был в отъезде и многого не знал.

— Да уж, я такая — никогда не упущу случая заарканить беспомощного мужчину! Само собой, было бы куда интереснее, будь у вас жена и куча детей, — выговорила Хоуп сквозь зубы.

О Господи, а она-то решила, что ему нет дела до скандальных сплетен, что он способен на настоящие чувства!

— Матушка в инвалидной коляске, пожалуй, тоже не помешала бы. — Язвительность поможет, конечно, скрыть обиду, но какая же она все-таки наивная дура!

— Я не выношу притворства! — натянуто проговорил он, и Хоуп снова разъярилась.

— А я не выношу святош-лицемеров!

— Должно быть, вашей семьей приходится нелегко!

— Исключительно благодаря тупым занудам вроде вас!

— Не пытайтесь искать виноватых, Хоуп. Надеюсь, вы еще не разучились признавать вину?

— Ага. Как не разучилась совращать таких невинных ротозеев, как вы! — Вот теперь ей удалось задеть его за живое — в глазах Алекса сверкнула молния.

— Уверен, у вас немалый опыт по этой части — как-никак профессионалка.

Она ахнула и непроизвольно влепила ему пощечину.

— О Господи, вот до чего вы меня довели! — Хоуп не успела выкрикнуть это, как прямо ей в лицо спикировала серая птица. Алекс молниеносно сшиб девушку с ног, и сокол скользнул мимо.

Он присел возле Хоуп, когда она подняла голову и застонала.

— Ничего страшного, только царапина. Вам чертовски повезло.

— Ну так откройте шампанское, отпразднуем, — на большее ее уже не хватило. Голова кружилась, лицо покрылось холодным липким потом, к горлу подкатывала тошнота.

— Не волнуйтесь, следов не останется. — (Она отпрянула, когда он бережно коснулся ее щеки.) — Царапина неглубокая.

— Да не в этом дело… — Она отчаянно пыталась избежать нового унижения. — Меня вот-вот стошнит! И все из-за вас! — Ее всегда тошнило после вспышек ярости.

Ему хватило такта удалиться. Несколько минут спустя Хоуп поднялась и обогнула валун, на который он присел.

— Вы беременны?

От неожиданности она потеряла равновесие и, замахав руками, с трудом удержалась на ногах.

— Интересно, неужели на вашем месте я повела бы себя так же? — Она выбрала валун с относительно округлыми краями и не слишком близко от Алекса. На щеке, где ее царапнул сокол, ощущалось слабое жжение. Хоуп достала платок и старательно поплевала на него. — Говорят, слюна оказывает обеззараживающее действие, вы не слышали? — Она промокнула капельки крови.

— Ей показалось, будто вы напали на меня.

Очень чувствительная птица.

А она, значит, бревно бесчувственное. Ну-ну, Хоуп Лейси, ты долго выбирала!