Лариса и Олег Зарицкие

ИЗВРАЩЕНЕЦ

Сын влиятельного чиновника, возвращается в родной город после

очередного курса лечения. Он талантливый писатель, но прославился своим

откровенно распутным поведением и вызывающими выходками. Он берёт от

жизни всё, совершенно не страдая от угрызений совести, любит и мужчин и

женщин, а также "оригинальные" вечеринки. Одни его фанатично любят и

боготворят, а другие злобно ненавидят.

А он ненавидит отца, но боготворит театр.

Только игра талантливых актёров вдохновляет его жить и творить.

Написанная им, новая пьеса вызывает скандал и переполох в тихом

«королевстве» отца и он вынужден снова уехать и скитаться по городам и весям

в поисках смысла своей жизни…….

Пролог

Буду откровенным. Многим из вас я не понравлюсь.

Одни будут мне завидовать, а другие испытают откровенное отвращение.

А со временем неприязнь только усилится.

Женщины и мужчины, берегитесь!

Я всегда готов удовлетворить вас. И это не хвастовство, или чьё-то мнение.

Это твёрдокаменный факт, потому, что я сплю со всеми подряд.

И некоторые из вас, будут читать об этом и с отвращением вздыхать.

Ну и вздыхайте, или прекратите читать.

Но лучше вам вздыхать и делать выводы на расстоянии, чем если я реально

залезу к вам под юбку или в штаны.

Мужчины с жалкой кратковременной эрекцией.

Когда вы будете заниматься любовью, а вы обязательно ею будете заниматься,

не думайте обо мне. Но если мой человекоподобный образ отпечатается у вас в

паху, то, возможно вы сможете прочувствовать, каково мне было тогда, а

может даже понять, ощущал ли я тот же трепет, что и вы сейчас, или познал

нечто более сильное.

А может быть вам и не нужно биться головой о стену, а просто

живите, как жили……….

Вот, собственно и всё.

Никаких обещаний и заверений в том, что вам это будет интересно.

Разрешите представится - я Андрей Каюмов, сын губернатора

Каюмова. Тридцатилетний циник потому, что вижу всё иначе чем многие из

вас, и мне очень часто не нравится то, что я вижу, а вам, то что я думаю и

говорю по этому поводу. И есть лишь две вещи на свете, которые вдохновляют

меня жить – секс и театр.

Глава 1

Губернатор Каюмов, высокий, грузный мужчина с гладко

зачёсанными назад седыми волосами и очень суровым взглядом, уверенно шёл

по широкому коридору, выстеленному ковровой дорожкой в сторону своего

кабинета. За ним семенила «свита» во главе с первым замом Тарановым,

маленьким, лысым, с хитрыми, бегающими глазками на потном лице и

большим животом.

– Нужно срочно что-то делать, - запыхавшись, тараторил он, вытирая лицо

платком.
– Иначе завод уйдёт с молотка.

Губернатор отвечал ему, сочным басом, не поворачивая головы:

– Добавьте в договор о приватизации пункт, о недопустимости оплаты

«грязными» деньгами, все средства, поступающие на счёт администрации от

приватизации, должны иметь совершенно легальное и прозрачное

происхождение. Ещё что?

– Необходимо усилить вашу охрану.

– Лишнее. Кто на этом настаивает?

– Начальник вашей безопасности.

– Никто в этом городе не осмелится мне угрожать. Слышите, никто.

Они подошли к кабинету и вошли в приёмную.

Пышногрудая блондинка - секретарша в белой блузке с рюшами и

откровенным декольте, стояла как на параде, прижав руки к пухлым бёдрам.

Её глаза блестели, как блестят глаза у женщин при виде мужчины, который им

очень нравится.

– Доброе утро, Михаил Юрьевич, - произнесла она томным голосом.

– Доброе, Светлана, - сухо ответил он, чем сразу «сбил» улыбку на её лице.

Губернатор прошёл в свой кабинет.

Зам проскочил за ним и закрыл дверь. Поэтому, остальная «свита» осталась в

приёмной.

Губернатор снял пиджак.

Повесил его в шкаф, оставшись в белой рубашке с широким полосатым

галстуком. Сел в своё кресло и посмотрел на зама.

– Чего сопишь, как девка под мужиком. Говори, что там ещё!

Зам вытер пот со лба и испуганно заглянул в свою папку.

– Вы просили напомнить о выписке вашего сына.

Губернатор скривился, как от зубной боли.

– А что, уже полгода прошло?

– Да. И завтра нужно послать за ним машину.

– Ну, надо, так надо. Пусть Николай едет. Посмотрим, насколько помогло

лечение на этот раз. У тебя всё?

– Да.

– Иди. И скажи там, чтобы полчаса ко мне никого не пускали.

– Будет сделано, Михаил Юрьевич. Никто вас не побеспокоит.