Извращенная гордость

Киара покраснела. Она улыбнулась так, словно хотела извиниться, и, подойдя к Нино, положила руку ему на грудь. Я не слышала, что она говорит, но выражение его лица оставалось непреклонным. Он качнул головой, и Киара вздохнула.

Она подошла ко мне. Я с опаской смотрела на нее. Она не только была Витиелло, но и Фальконе. Ни одна из этих фамилий меня не обнадеживала.

– Прости. Он пытается меня защитить, – улыбнулась она.

Я окинула Нино взглядом.

– Это видно.

Его лицо застыло, словно маска. Римо порой ухмылялся или кидал на меня свой фирменный устрашающий взгляд, но это было лучше, чем непроницаемое лицо Нино, поскольку я не сомневалась, что он такой же жестокий и необузданный, как и его братья, но из-за выражения лица было непонятно, чего от него ждать.

Киара протянула мне руку.

– Зови меня Киара.

Я замерла, но потом ответила на рукопожатие.

– Серафина.

– Прости, – она тепло посмотрела на меня.

– Это не ты должна извиняться, – заметила я и снова села на постель.

– Боюсь, мои извинения будут единственными, которые ты услышишь, – неодобрительно произнесла она. По крайней мере ей, кажется, не нравилось, что ее сумасшедший деверь меня порезал.

– Мне не нужны извинения от Римо. Я хочу, чтобы он лежал у моих ног в луже собственной крови.

Я улыбнулась Нино, пытаясь понять, о чем он думает, но ни один мускул на его лице не дрогнул. С таким же успехом он мог быть не человеком, а ледяной статуей. Если бы я могла спровоцировать его или заставить проявить неосторожность, я смогла бы проскочить мимо. И если я когда-нибудь попытаюсь сбежать, надо будет убедиться, что его нет поблизости.

Киара села рядом со мной на постель и разгладила ладонями подол платья.

– Тогда встань в очередь. В мире полно тех, кто хочет его убить.

Она мне нравилась.

– И ты одна из них? – спросила я, сдерживая улыбку.

– Нет, – ответила она и сжала губы.

– Так это он причиняет тебе боль? – Я кивнула на ее хладнокровного мужа, и только теперь заметила опасный огонек, мелькнувший в его глазах. Очевидно, он не был так же беспристрастен, когда дело касалось жены.

Киара бросила взгляд на Нино и одарила его улыбкой, которая меня удивила.

– Нино никогда меня не обидит. Ведь я его жена.

Ее слова звучали искренне, и в них было столько любви. Я слышала слухи о том, что с ней случилось и что Фальконе сделали с ее дядей. Возможно, она была им благодарна.

– Зачем ты пришла? – спросила я.

– Я думала, тебе понравится женское общество.

– Я хочу домой, к своей семье. И хочу, чтобы Римо прекратил все это. Вот что мне на самом деле нужно, – зло прошептала я. Мне было жаль обижать Киару, но я не могла сдержаться.

– Знаю, – кивнула она.

– Вряд ли ты хочешь предложить свою помощь. Ты предана Фальконе.

– Все так. – Она снова посмотрела на Нино. – Они моя семья.

Я отвернулась, думая о своей семье, о Самюэле, и сердце мое словно сжали тиски. Киара придвинулась ближе, и я немного испугалась, а Нино напрягся и распрямился. Но, не смотря на его опасения, она приблизила губы к моему уху и прошептала:

– Эти мужчины жестоки и властны, но это не все качества, которые у них есть. Думаю, ты можешь достучаться до Римо. Надеюсь, вы поймете друг друга. – Она отодвинулась и встала. – Посмотрим, что я могу для тебя сделать. Возможно, тебе разрешат выходить из комнаты. Мы могли бы сидеть в саду. Я не вижу причин, по которым твое заточение должно быть невыносимым.

Я внимательно посмотрела на Киару. Она меня удивила, но если она действительно думала, что я могу достучаться до Римо, значит, жизнь в Вегасе окончательно промыла ей мозги.

Глава 7

Серафина

В комнате не было часов, но я предположила, что сейчас почти полдень. Я ничего не ела и не пила, кроме куска холодной пиццы и водопроводной воды. Наверное, это была еще одна задумка Римо.

Глядя в окно, я пыталась понять, где заканчиваются владения Фальконе, но с моего наблюдательного пункта казалось, что садам семейства нет конца.

Что сейчас делает Самюэль? Я закрыла глаза. Он будет винить себя в том, что произошло. Я знаю брата. Он всегда был моим защитником. Как бы мне хотелось услышать его голос, сказать, что он не виноват. А мама и папа…

Я надеялась, что они по крайней мере смогли утаить правду от Софии. Она еще слишком юная и невинная, чтобы знать об ужасах нашего мира.

Стук в дверь, сопровождающийся щелчком замка, заставил меня обернуться. Я поморщилась от тупой боли в голове в районе лба. Подросток в боксерских шортах и майке зашел в комнату. У него были каштановые вьющиеся волосы, худощавое, но мускулистое тело.

– Привет, – нерешительно произнес он. Взгляд его карих глаз был добрым. – Римо прислал меня за тобой.

– А ты кто? Его мальчик на побегушках? – не сдвинувшись с места, спросила я.

Парень улыбнулся беззаботной, искренней улыбкой. Не многие в наших кругах могли позволить себе такую.

– Я самый младший из братьев, так что практически да.

Его доброта меня обезоружила. Она казалась настоящей. Я посмотрела на его руку – на ней не было татуировки Каморры с ножом и глазом.

– У тебя не было посвящения?

– Оно будет через пару дней. – Его улыбка погасла.

– Но ты этого не хочешь? – с любопытством произнесла я.

Выражение дружелюбия на его лице сменилось настороженностью.

– Не будем заставлять Римо ждать.

Он открыл дверь шире и жестом попросил меня выйти в коридор. Интересно, что он сделает, если я откажусь подчиниться? Он выше меня и намного сильнее, но отчего-то мне казалось, что этому парню не понравится применять силу. Если бы он был моим единственным противником, я бы воспользовалась шансом, но Римо был внизу.

Я последовала за ним через длинный петляющий коридор.

– Кстати, я Адамо, – представился он.

– Серафина. – Я бросила на него взгляд.

– Знаю.

– Наверняка все Фальконе принимали участие в моем похищении, – пробормотала я.

Он свел брови, но ничего не ответил. Но в его глазах было нечто вроде стыда и неодобрения.

Через несколько минут мы спустились в нижнюю часть дома, в какую-то комнату вроде игровой, с баром, диванами, телевизором и боксерским рингом. На полу в пыли и кусках штукатурки валялась боксерская груша, и Римо стоял над ней с таким выражением лица, словно груша оскорбляла его взор. Он тоже был в бойцовских шортах. И только в них.