Извращённое Королевство

Мои щеки горят, будто их подожгли. Все тело пылает.

Жажда в голосе Эйдена заразительна. Это тот тип желания, который хватает тебя за шею и не отпускает.

— Поговори со мной, милая. Дай мне услышать твой голос. — он делает паузу. — Забудь. Прикоснись к себе, словно я рядом, с тобой.

Моя свободная рука уже путешествует под майкой, лаская нежную кожу груди. Они тяжелые, ноющие.

— Как ты хочешь, чтобы я прикасалась к себе? — я спрашиваю.

— Сними свою одежду. — его хриплый приказ проходит через мое ухо и попадает прямо в сердце. — Делай это медленно, будто я наблюдаю.

Зажав телефон между плечом и ухом, я стягиваю шорты. Несмотря на их мягкий материал, они создают сводящее с ума трение о разгоряченную кожу.

Я кладу телефон на подушку и стягиваю майку через голову, позволяя ей упасть рядом.

Прохладный воздух в комнате вызывает мурашки, которые покрывают мою горящую плоть. Соски напрягаются, напрягаются, требуя прикосновений.

— Сделано, — бормочу я, снова берясь за телефон.

Стон прорезает другую линию.

— У тебя твердые соски?

— Да. О-они...

— Они что?

Я почти могу представить, как напряглась его челюсть.

— Они ноют.

— Они ноют, да?

— Да.

— Почему они ноют, милая?

— Потому что они хотят, чтобы твои руки оказались на них, — выпаливаю я, резко втягивая воздух.

— Прикоснись к ним, как делаю это я.

Так много власти. Это самая эротичная вещь, которую я когда-либо слышала.

Я обхватываю большим и указательным пальцами один сосок и сжимаю. Стон срывается с моих губ.

— Не так я прикасаюсь к тебе, — рычит он.

— Н-не так?

— Нет. Ущипни их так же жестоко, как я бы это сделал.

Подавляя стон, я сильнее сжимаю свой чувствительный сосок, мучая его, словно это делает Эйден.

Я представляю его здесь, со мной, как его губы обхватывают другой мой сосок, втягивая его в свой горячий рот. Как он покусывает бутон, посылая покалывание прямо между моих ног.

— Эйден...

— Хм, милая?

Я чувствую его рычание на своей коже вместо того, чтобы слышать его.

— Еще. Я хочу большего.

— Ты мокрая для меня?

— Да.

Сто раз, да. Мое возбуждение покрывает мои бедра и пропитывает воздух.

— Раздвинь ноги и погрузи средний палец в эту мокрую киску.

Мне не нужно повторять дважды.

В тот момент, когда мой палец оказывается внутри, я отрываюсь от кровати. Как будто Эйден здесь, вводит в меня свой длинный палец, пробуя на вкус.

— Добавь еще один.

— Но...

— Сделай это.

О, Боже. Почему его приказы так возбуждают сегодня? Это больше, чем слова и прямые орудия пыток.

Осторожно я добавляю еще один палец. Мои глаза закатываются от того, как сильно я их скручиваю.

— Двигай ими для меня, милая. Дай мне услышать те звуки, которые ты издаешь.

Я двигаю пальцами. Все это время я представляю пальцы Эйдена внутри себя. Его тело, подавляющее мое. Его сильные мышцы, напрягающиеся с каждым движением.

— Прикоснись к своему клитору.

Мой большой палец касается опухшего бугорка. Наслаждение проносится сквозь меня мучительными вспышками. Я держу телефон между щекой и плечом, а другой рукой покручиваю свой твердый, ноющий сосок.

Закрыв глаза, я отдаюсь ошеломляющим ощущениям. Может, это я прикасаюсь к себе, но не я стою за этим удовольствием.

А хриплые приказы Эйдена.

Это почти так, как если бы он входил и выходил из меня, дразня мой клитор и играя с моим соском. Он приближает меня к краю с каждым прикосновением.

— Эйден.. О, Боже мой, Эйден.

— Верно, мать твою, твой Бог.

Мои движения ускоряются, в ушах гудит, а желудок сжимается. Простыни подо мной кажутся жесткими и болезненными на разгоряченной коже.

— Сильнее, — приказывает он с ворчанием. — Быстрее.

Я следую его команде, сердцебиение учащается с каждым движением.

— Черт. — на другом конце его дыхание становится глубже. — Блядь!

Мысль о том, что он прикасается к себе из-за моих стонов и всхлипываний, сводит меня с ума.

Я могу представить, как он стоит в ванной, его брюки и боксеры спущены. Он двигает рукой по своему члену грубым, мужским способом, как будто сердится. Как будто его тело жаждет моего так же, как мое жаждет его. Как будто его душе нужно, чтобы моя душа была целой.

При этой мысли мои движения становятся все более неистовыми и неконтролируемыми.

Я чувствую вкус освобождения на своем языке.

— Ох.. Эйден.. Я т-так близко...

— Я собираюсь кончить. — он хмыкает. — Ты готова для меня, милая?

— Да.. Да...

Я задыхаюсь, когда волна обрушивается на меня, как искры в беззвездную ночь.

Я кричу, а затем прячу лицо в подушку, заглушая звук.

Мои пальцы все еще глубоко внутри, скользкие от возбуждения. Это почти так, как если бы Эйден наполнял меня, а не мои собственные пальцы.

Хотя было бы больше эйфории, если бы он был здесь лично. Глубокое рычание наполняет мое ухо, когда Эйден достигает своей кульминации. Я тяжело дышу в трубку. Хотела бы я, чтобы он был здесь, чтобы я увидела его лицо Бога секса, когда он кончит.

— Это было... — я дышу. — Удивительно.

— Мы еще не закончили, — громыхает он.

— Нет?

— Убери свои пальцы.

Я убираю.

— Готово.

— А теперь соси. Дай мне попробовать тебя на вкус.

Мои щеки пылают от этой мысли, но я засовываю указательный и средний пальцы в рот.

Попробовать себя на вкус это интимно, но тот факт, что я притворяюсь Эйденом, еще более интимен.

Я провожу языком по пальцам, издавая тихие звуки.

— Ты знаешь, о чем я фантазирую?

Его низкий, глубокий голос почему-то заставляет меня сосать сильнее.

Я издаю отрицательный звук, не убирая пальцев.

— Я фантазирую об этих пухлых губках, обхватывающих мой член, когда я трахаю тебя своим языком.

Меня пронзает волна удовольствия, и я испытываю искушение снова прикоснуться к себе.