Извращенное Притяжение

Мой голос звенел от нетерпения и темного голода. Я провел рукой по волосам, кровь стучала в моих венах.

Динара внимательно посмотрела мне в лицо.

— Похоже, ты много думал об этом.

Я криво улыбнулся.

— Я Фальконе. Извращенное дерьмо у меня в крови.

Она придвинулась ближе и склонилась надо мной, толкая меня назад. Ее волосы закрывали наши лица, когда она оседлала мои бедра. Она стала серьезной.

— Есть только одна вещь, которая может помочь мне двигаться дальше. Не наркотики, и уж точно не прощение.

— Скажи мне.

Но в глубине души я знал, чего она хочет, о чем попросит, и с той же уверенностью знала, что я не откажу ей. Дерьмо, я хотел, чтобы это случилось. Я не должен так сильно этого желать.

— Помоги мне убить ее, помоги мне убить каждого из них.

Она резко поцеловала меня, затем протянула руку между нами и грубо потерла меня через джинсы. Схватив ее за шею, я ответил на поцелуй с еще большей силой. С рычанием я перевернул нас и стянул с нее шорты, прежде чем расстегнуть молнию на джинсах. Сдвинув ее трусики в сторону, я вошёл в нее одним сильным движением. Она со стоном выгнулась. Мы встретились взглядами, и в ее глазах светилось доверие и эмоции, в которых мы оба не могли признаться. Только наши стоны заполнили пустоту, когда тела сливались воедино. Больше, чем физический аспект, я чувствовал, как этот момент сблизил нас на эмоциональном уровне.

Потом мы лежали рядом, молча глядя в звездное небо. Динара достала сигарету и закурила, потом глубоко затянулась и протянула мне. Я пытался снова бросить курить, но сегодня не самый подходящий день, и я сомневался, что следующие несколько недель станут лучше. Я взял и глубоко затянулся.

— И? Ты мне поможешь?

Я выпустил струю дыма, затмив прекрасное ночное небо.

— Да.

В моем голосе не было ни малейшего колебания, ни тени сомнения.

Динара положила голову мне на плечо, и я обнял ее.

— Я никогда никого не убивала. Даже по-настоящему никому не делала больно.

Я не мог сказать то же самое. Будучи Фальконе, я с ранних лет привык к насилию.

— Если ты не можешь, я могу сделать это за тебя.

Динара приподняла голову.

— Нет, я не хочу использовать тебя в качестве убийцы. Это никогда не входило в планы. Черт, когда я появилась здесь, чтобы узнать больше о своем прошлом, я не думала, что это закончится тем, что я планирую пойти на убийство с тобой.

Я посмотрел на неё. В ее голосе не было и намека на ложь.

— Но тебе было любопытно, что я и мои братья убили нашу мать.

— Конечно. Если ты встретишь кого-то, кто вонзил нож в свою мать, это обязательно будет самой интересной вещью о них, даже если твоя жизнь, вероятно, включает в себя много интересных инцидентов.

— Твой отец Пахан. Твоя жизнь, конечно же, тоже не была скучной.

Губы Динары сжались в тонкую линию.

— Папа пытался подарить мне жизнь принцессы, вернее, царицы. В моем гардеробе больше платьев, чем я когда-либо смогу надеть, и у меня есть драгоценности, которые стоят много миллионов. В нашем доме имеется персонал для каждого маленького спроса. Я посещала балы в России и вечеринки в Чикаго. Я прожила скучную жизнь.

— Звучит так, будто ты жила жизнью кого-то другого. Не могу представить тебя в бальном платье, обменивающейся любезностями с высокомерными людьми.

— Я чувствовала себя самозванкой.

— Тогда зачем ты это делала? Почему не сказала отцу, что это не ты?

— Он знает, что это не я, но надеется, что это то, кем я могу стать. Он думает, что это признак моих продолжающихся страданий, что я не наслаждаюсь бессмысленными кутежами, как многие другие девушки в нашем кругу. Он думает, что сможет исправить меня, показав мне эту сторону жизни. И я потакаю ему, потому что это заставляет его чувствовать себя лучше. Я считаю это своей работой, и мне очень хорошо платят.

Я усмехнулся.

— Это один из вариантов. Но вальсировать по танцполу это лишь малая часть того, что ты делаешь.

— Дима брал меня с собой на приключения, на гонки и вечеринки, в те части Чикаго, где мне не следовало появляться.

— Но твой отец обо всем знал.

— Дима его человек. Он рассказывает ему все, но папа принял неукротимую часть меня и позволил мне жить ею, пока ему не пришлось стать свидетелем этого.

— Может быть, он в конце концов примет, что ты такая, какая ты есть, неукротимая и сильная, потому что ты хочешь ею быть, а не как знак прошлых ужасов.

— Возможно, — согласилась она, но в слове прозвучало сомнение. — Ты упомянул, что у твоего брата есть имена и адреса мужчин, которые связаны со мной.

— Я позвоню ему утром и попрошу прислать список мне по электронной почте.

— Он, вероятно, разозлится, если узнает, что я втягиваю тебя в эту историю.

Римо был полностью за месть и кровавую вендетту, особенно если они связаны с ужасными матерями, но он определенно устал от мотивов Динары. Он думал, что все еще должен защищать меня, когда я был вполне способен постоять за себя.

— Я подумываю попросить Диму помочь мне, может быть, даже папу. Они оба убьют каждого, кто причинил мне боль.

— Я же сказал, что помогу. У тебя нет причин просить кого-то еще, особенно потому, что Римо не обрадуется, если твой отец вторгнется на нашу территорию.

— Я бы сделала это, показывая тебе, что я здесь не потому, что мне нужна твоя помощь. Я не хочу, чтобы ты думал, будто то, что между нами происходит, служит тому, заставляя тебя помочь мне. Нет. Мне нужна была информация, вот и все. Теперь, когда она у меня есть, ты мне больше не нужен, особенно теперь, зная, что Римо готов предоставить мне всю информацию, в которой я нуждаюсь, чтобы отомстить.

— Ой, — сухо сказал я. — Приятно знать, что я тебе больше не нужен. — я саркастически улыбнулся ей.

Она закатила глаза.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Я здесь, потому что мне нравится быть с тобой, секс, разговоры, все. Я здесь, потому что хочу быть.

Я провел пальцами по ее волосам, наслаждаясь их шелковистым прикосновением к моей коже. У Динары были самые мягкие волосы, какие я только мог себе представить.

— Нет места, где я предпочел бы быть, чем рядом с тобой, даже если это связано с жестокой местью.

Динара вздохнула.

— А что будет потом? Когда месть закончится. Мы те, кто мы есть.

— Ты уже говорила это раньше, — пробормотал я. — Как насчет того, чтобы наслаждаться одним днём за другим?

— Договорились, — сказала она, прежде чем замолчать на пару минут. Напряжение, охватившее ее тело, подсказало, что ее мысли вернулись в прошлое. — Я думаю, что мы должны заставлять их смотреть записи, когда наведываемся к ним — прежде чем будем расправляться.

— Это служит двум целям. Им напомнят об их грехах, и ты будешь достаточно зла, чтобы отомстить.