Изысканный адреналин

– Падла! – закончил свою пламенную речь Торчинский, отвесил Селивану пендель и захлопнул дверь. Артамонов, держась за челюсть и поскуливая от боли, метнулся на кухню к холодильнику, открыл морозилку, достал ледницу…

В дверь снова позвонили.

Селиван выронил ледницу на пол, засеменил к двери и припал к глазку. К счастью, это был не продюсер, но визит вчерашнего лысого чебурашки, с которым ночью ушел из клуба Редников, Артамонова слегка озадачил.

– Здрасьте, – распахнув дверь, недоуменно промычал он. Лысый молча отстранил Селивана с порога, захлопнул дверь, по-хозяйски прошелся по квартире, вернулся и схватил Артамонова за грудки.

– Где она?

– Кто? – проблеял певец.

– Девушка.

– Уехала домой.

– Не ври! Дома ее нет! Мобила в отрубе. На работе она тоже не появлялась. Что ты с ней сделал? Говори, сука, иначе загрызу! – Лысый сделал страшное лицо и съездил Селивану по челюсти.

– Ничего я с ней не делал! – заорал Артамонов, влепившись в противоположную стену.

– Так, вижу, ты меня не понял, гомодрил, – надвигаясь на певца, сурово нахмурился бритый.

– Не трогайте меня! Я все скажу! Трахнул я ее! Такую грех не трахнуть! – заверещал Артамонов.

– Трахнул? – лысый сурово посмотрел на Селивана. – Чем?

Артамонов икнул и покрылся красными пятнами.

– Отвечай, чем ты ее трахнул? – заорал лысый.

– На помощь!!! – забил кулаками в стену Артамонов.

В дверь снова позвонили.

Артамонов вывернулся из цепких рук бритого и распахнул дверь.

– Здрасьте, – растерянно отступил он с порога.

– Добрый день, – вежливо поздоровался посетитель, высокий, светловолосый, в очках и мокром пиджаке. – Меня зовут Леонид Штерн, – представился он и дал Селивану по челюсти. Артамонов хрюкнул, сполз по стенке вниз и затих.

– О! Приветствую, гроссмейстер. Какими судьбами? – радостно воскликнул Макс.

– Здравствуйте, господин Чижиков, какая неожиданная встреча, – потирая кулак, буркнул Штерн. – Где ваша милая помощница?

– Знал бы, не пришел бы в гости к Селивану. Пропала она, а по имеющимся у меня данным, Мэрилин провела ночь с ним.

– Странно… По имеющимся у меня данным, Селиван провел вчерашнюю ночь не с вашей помощницей, а с другой девушкой.

Чижиков гоготнул.

– С очкастой уродиной с лошадиными зубами и косичками? – спросил он.

– Нет, с ослепительно красивой блондинкой с длинными вьющимися волосами.

– Не понял, вы что, вчера были в клубе «Красный монах»? – озадаченно почесал лысую макушку Чижиков.

– Случайно забрел, – торопливо объяснил Штерн и покраснел.

– И видели, что Селиван уехал не с очкастой уродиной, а с красивой блондинкой? – Леонид кивнул. – А куда делась очкастая?

– Она увидела измену Селивана, очень расстроилась и уехала из клуба. Собственно, я как раз по этому поводу и съездил певцу по лицу, – объяснил Леонид. – А теперь вот разыскиваю Маню. Хотел адрес ее попросить у Селивана. А вы знаете бывшую девушку певца?

– Кого? – оператор вытаращил глаза. – А… Ну конечно! Бывшую девушку Селивана я знаю, – хмыкнул оператор. – Еще как знаю! Собственно… А зачем она вам, собственно, нужна? Бывшая девушка Селивана? Вообще-то, я ее тоже разыскиваю, – в очередной раз гоготнул Чижиков, с недоумением таращась на гроссмейстера.

– Надо бы его в чувство привести, – вздохнул Штерн, игнорируя вопрос оператора. Мужчины, не сговариваясь, подняли Артамонова за руки и за ноги.

– Так зачем вы Маню разыскиваете? – еще раз поинтересовался Чижиков, втащив Селивана в туалетную комнату.

– Хочу на ней жениться, – откровенно признался Штерн, и Чижиков от неожиданности отпустил руки Селивана – раздался глухой стук, и голова Артамонова оказалась на мокром кафеле.

– Упс, – поднял бровки Чижиков. Штерн поморщился.

В ванне была налита вода и плавали обрывки мыльной пены.

– Холодненькая, – довольно сообщил Макс, потрогав воду, и снова взял восходящую поп-звезду за руки.

Раскачав тело певца, мужчины плюхнули его в воду. Селиван тут же очнулся, вытаращил глаза и попытался вскочить, но сильная рука оператора легла певцу на голову и придавила сверху. Селиван притих, испуганно глядя на двух мужчин с серьезными лицами.

– Извини, – оскалился оператор, – ошибочка вышла. Я совсем другую девушку искал. Фанатку твою. Думал, ты ее по башке чем-то тяжелым трахнул и прибил, потому как на такое польстится разве что… – оператор покосился на Штерна и свою мысль продолжать не стал. – Короче, гуд бай, злобный коршун! И спи спокойно, к тебе я ночью не приду-у-у, – пропел Чижиков и заржал от собственной остроты.

– Вы сказали, фанатку? – устремился следом за оператором Штерн.

– Угу, – весело отозвался Чижиков – происходящее его невероятно веселило.

Мужчины вышли на улицу.

– Значит, Маня меня обманула и Селиван не ее парень? – не отставал Леонид.

– Нет.

– Все ясно! Она подглядывала за своим кумиром, смотрела в замочную скважину, как Селиван занимается любовью с другой женщиной. Мерзость какая! – Леонид изобразил на лице такую жуткую гримасу, что оператора тоже перекосило. – Послушайте, а откуда вы эту девушку знаете? – спросил гроссмейстер. – Вы что, снимаете репортаж о кумирах и их поклонниках?

– Что-то вроде того. Значит, Мэрилин все-таки засняла компромат на Торчинского, – задумчиво пробурчал себе под нос Чижиков, опомнился и поднял глаза на Штерна. – Вы себя хорошо чувствуете, гроссмейстер?

Но Леонид Штерн не отвечал, он стоял, прислонившись к фонарному столбу, и держался за сердце.

Чижиков вздохнул и, подхватив гроссмейстера под локоток, повел его к своей машине. Оставлять несчастного в одиночестве в подобном состоянии не позволило оператору пролетарское сердце.

* * *

Артамонов, лежа в ванне, напряженно прислушивался к звенящей тишине. Вернее, тишина была не звенящей, а гнетущей – у певца просто в ушах и голове звенело, – но сути это не меняло: Селиван прислушивался к тишине, лежа в ванне, и боялся услышать звонок в дверь.

В дверь больше не звонили, ее открыли ключом.

– Здравствуй, Селиванушка! – улыбнулся Редников, прошел в туалетную комнату и присел на корточки, облокотившись локтями о бортик ванны и глядя на друга странным взглядом.

– Редников, ты это, не смотри на меня так, – нахмурился Селиван.

– Я все знаю, Селиванушка, – пропел Егор, схватил певца за волосы и окунул его в воду.

– Ты что?! – отплевываясь, проорал Артамонов.

– Догадайся, – сказал Редников и окунул певца еще раз. Потом еще раз. И еще раз. Наконец Егору надоело купать Артамонова, он вытащил его голову за волосы из воды и поднялся. – Я ухожу, Селиванушка. Торчинский сказал, что больше в моих услугах не нуждается. – Артамонов, тяжело дыша, уставился на Егора. – А что ты так на меня смотришь, дружище? Думаешь, я твои капризы терпел и роль телохранителя и воздыхателя бесплатно исполнял? Ко мне такие мальчики-зайчики в очередь становятся! Впрочем, с тобой было забавно… Восходящая звезда, мля! Ален Делон, мля, из Мухосрани! Шампанского, мля! Шампанского! Всегда любопытно наблюдать, как из дерьма золото пытаются сделать. Только ведь философский камень еще не изобрели, Селиванушка. Злобный коршун любви-и-и-и-и, – мерзко завыл Редников. Селиван закрыл уши и нырнул под воду: он не хотел, чтобы Редников видел его слезы. Когда он вынырнул, Егора рядом уже не было. Селиван выбрался из ванны, стянул мокрый халат, завернулся в полотенце и уселся на кафельный пол.