К чему снится Император?

Парадоксальным выглядело и отношение Александра к вредным привычкам населения. Неожиданно пьянство и курение стало ограничиваться. Началось всё с того, что государь внезапно запретил курение во дворце. Пошли слухи, что император якобы ненавидит запах сигарет. Чиновники передавали друг другу слова государя, что он не терпит, когда от человека прёт куревом и перегаром. Гибкая верхушка власти перестраивалась быстро, а за ней неожиданно подтягивались и остальные. Алкоголиков внезапно перестали терпеть, как было прежде, и выгоняли не только с хорошей работы, но и с уважаемой компании.

Массово стал развиваться спорт в Российской империи. Александр организовал и провёл первый футбольный матч в стране. Что-то подобное было и в Англии, но в России он стал более организованным. Играли везде и всегда, невзирая ни на какую погоду. Настоящим удивлением стало появление хоккея, быстро полюбившегося всем. В добавление к русской борьбе и кулачным боям появились и разные единоборства в стране. Император первоначально лично организовывал и соревнования разного уровня. В итоге в Россию потянулись мастера боевых искусств практически всех стран.

Была, к сожалению, и обратная сторона данной медали. Бурным цветом рассвело букмекерство, — ставки на спорт стали явлением буквально массовым. Кроме того, сразу же обозначилось расслоение на богатые и бедные виды спорта. Экипировка, хороший тренер стоили серьёзных денег и были доступны не всем. В итоге элита стала отличаться не только своими финансовыми и интеллектуальными возможностями, но ещё и физическим состоянием, а также знанием боевых искусств.

Поменялся и отдых…Пьянство в ресторанах, разгул с гулящими девками постепенно уходил на обочину интереса высших слоёв общества. Под влиянием государя, интересовавшегося искусством и наукой, возникал всё больший интерес к творчеству художников, писателей, поэтов, музыкантов. Незаметно сами русские люди становились другими, — им теперь казалось важным то, что раньше они ранее считали никчёмным, и наоборот. Стали удивительными споры, считавшееся прежде невозможными. Теперь часами могли дискутировать из-за содержания какого-либо произведения, ругаться из-за известных спортсменов и даже выяснять отношения по поводу какой-то научной теории. Да, такими были далеко не все, но их становилось всё больше.

Дети государя в этом плане ничем не отличались от остальных. Они также занимались спортом, учились, играли, спорили из-за спортсменов или героев книг. Особенно в этом плане выделялся наследник императора Николай, пытавшийся начать писать свои первые наивные книги в новомодном тогда жанре фантастики. К слову сказать, в этом он не был одинок. Если до эпохи Александра этот жанр имел больше религиозную направленность по типу фантастических произведений Гёте или Гофмана, то теперь возникло совершенно иное. Император написал пару фантастических рассказов о летающих кораблях и, буквально, взорвал общественность. Поначалу люди подумали, что это на самом деле правда. Многие пытались узнать, где можно посмотреть на эти чудо-корабли, но когда выяснили всё-таки, что это на самом деле вымысел, то вместе с разочарованием неожиданно для себя открыли новое чувство. Так, у целого поколения родились мечтания о покорении воздушного пространства, и даже о посещении других небесных светил. Но чем сильнее Россия менялась внутренне, тем ожесточённее становилась внутренняя борьба. Словно символ этого противостояния стали пожары…

Пожары в столице начались в мае и продолжались больше двух недель, охватив Большую Охту и центральные районы. «Московские ведомости» так описывали эти события. «В 2 часа утра начался пожар на Малой Охте, в Солдатской слободке, которая и сгорела вся до основания (40 домов). Около половины четвёртого пополудни загорелось в Гороховой между Семёновским мостом и Садовой. Сгорело много лошадей в конюшнях. Государь приехал на пожар в десятом часу утра, братья Константин и Михаил позднее. Пожарные выбивались из сил. Им помогали добровольцы из офицеров, студентов, чиновников, которые поодиночке и, образуя вольные команды, вытаскивали людей, их жалкий скарб, рубили перекрытия, чтобы затруднить распространение огня. Горели жилые дома, лавки, магазины, амбары, трактиры, постоялые дворы, министерства, Пажеский корпус, Апраксин двор».

Красный дым вился над кровлями. Стёкла трещали, сыпались, пылающие брёвна падали, раздавались жалобные вопли и крики: «Горим. Помогите, Помогите!». Именно эту картину наблюдали очевидцы данных событий.

Обер-полицмейстер Аненнков в это время издал распоряжение следующего характера: «Пожары, волновавшие в течение последних дней весь город, выходят из разряда обыкновенных несчастных случаев, и по гибельным своим последствиям, требуют самых деятельных и энергичных мер к отвращению подобного зла на будущее». Власть призывала усилить внимание за своими домами, указывала на запрет курения на улицах. Общественность не оставалась равнодушной, — в пользу погорельцев собирались значительные суммы, а сами несчастные размещались в палатках на Семёновском плацу и в армейских казармах…

Глава 23

Следственной комиссии удалось выявить несколько поджигателей. Выяснилось, что существовал единый план по поджогу Петербурга и ряда других городов. При расследовании дела была составлена вся ужасающая картина преступления. Началось всё с того, что на конспиративных квартирах, дачах и прочих местах собирались работники заводов, интеллигенция и студенты. На этих встречах распространялись социалистические, антирелигиозные и революционные учения, здесь же родилась мысль о необходимости толчка к народным волнениям. Но как его произвести? Социалисты решили воспользоваться опытом Французской революции. Там начавшемуся хаосу способствовали пожары. Дело казалось относительно несложным, — Петербург, да и остальные города империи были по большей части деревянными. Уничтожение жилья и имущества народа, несомненно, по мнению революционеров, должно было привести к общему возмущению, перед которым власть оказалась бы бессильной…

К чести полиции и III Отделения, надо отметить, что первоначальный план всеобщего поджога не сработал. Было арестовано множество пропагандистов, открыто говоривших в артелях о необходимости сжечь Петербург. Жандармы смогли захватить и несколько членов глубоко законспирированной революционной организации под названием «Земля и воля». Допросы с пристрастием раскрыли шокирующие планы этого объединения. Именно данная организация выступила вербовщиком множества недовольных для подготовки целого ряда пожаров по всему городу. Но что самое неприятное было, так это что данное мероприятие «Земли и воли» оказалось профинансированным некоторыми представителями крупной буржуазии, интересующимися скупкой нужной им земли по бросовым ценам. К сожалению, весь список «благотворителей» выяснить не удалось. Члены исполнительного комитета революционной организации, которые знали полную информацию, ещё не были выявлены.

В это же время, часть явно проплаченной прессы попыталась снять возникшее подозрение в революционерах, как ответственных за эти пожары. Так, в одной из статей известной в то время газеты говорилось: «Слава богу, пожары, кажется, прекращаются! Вместе с ними прекращается и то тревожное состояние умов, которое заметно было в последнее время…Но кто же эти злодеи? Какая цель такого страшного братоубийства? Грабёж, воровство, отвечают одни. Совершенно иные намерения видят во всём этом другие: они видят связь между пожарами и теми листками, прокламациями и воззваниями, которые с некоторого времени стали распространяться в Петербурге. Они думают, что для успеха своих намерений бессмысленные агитаторы хотят создать пролетариат, которого у нас нет, и который легче всего идёт на обещания и посулы…Но мы отвергаем такое объяснение. Если есть поджигатели — это разбойники, воры, но не демагоги. События возбудили сочувствие к Государю на пожаре и ненависть к виновникам страшных бедствий…И этого не может быть! Мы не верим, не хотим верить, чтобы у людей, действующих во имя любви к ближнему, поднялась бы рука жечь на огне этих ближних, подвергнуть их страшным бедствиям, лишая их с семейством крова, имущества и средств к существованию».

Ладно бы, если эта пресса просто пыталась отвести подозрения от революционеров, — произошло гораздо хуже. Чернышевский в своём «Современнике» и Герцен в «Колоколе» стали недвусмысленно намекать на виновность самих властей. Последний с крайней наглостью вдруг написал: «…А в полиции виновных не искали? Не попробовать ли?» Но если, находящегося в Лондоне Герцена было не достать, то Чернышевский получил своё….В этот момент данный автор выступал с откровенными революционно-демократическими лозунгами. Было и подозрение в его тесной связи с организацией «Земля и воля». По представлению Шувалова, государь дал согласие на арест Чернышевского и помещение его в Петропавловскую крепость. Само издание «Современника» было приостановлено. Остальным же оппозиционным газетам был выписан огромный штраф и вынесено предупреждение.

Государь столкнулся с новой проблемой, — ликвидировать ли совсем оппозиционную прессу? Он понимал, что в случае её прямого закрытия, она перейдёт в подполье. Вопрос был сложным и не мог быть решён грубым запретом. Император поручил цензуре усилить контроль над печатными изданиями и на этом всё. Приходилось мириться с альтернативными взглядами не только в высшем образовании, но ещё и в части журналистики.

Описывая характер «прогрессивно» настроенной молодёжи, выдающийся русский писатель Иван Сергеевич Тургенев в своём произведении создал образ Базарова как самого ярого нигилиста. Надо сказать, что этот противоречивый герой автора привёл к смешанной реакции общества. Часть радикально настроенного населения обвиняла Тургенева в мракобесии, а консервативные слои критиковали его за низкопоклонство перед молодым поколением.