К чёрту мечты!

— Яни, нет ничего такого в том, что командир заехал за одним из членов своего отряда.

— Тогда давай ты завтра за Треем заедешь?

— А чего не за Лизаветой?

— У неё есть мобиль!

— У Трея тоже! Это бессмысленный спор. Расскажи лучше, как учёба?

— Нормально. Там не преподают ничего для меня нового: все эти вводные курсы я изучила ещё в пятнадцать.

— Вот и прекрасно! А что у тебя с боевой магией?

— Отлично всё у меня с ней!

— Как это? Ты же целитель…

— Мой учитель всегда говорил: «тонка грань между пользой и вредом, который может нанести маг жизни». Так что, не целитель, а маг жизни я. Например, я могу погрузить в сон, замедлив сердцебиение или надавив на нужные точки, а могу и совсем остановить сердце.

— Ты меня пугаешь, кровожадная моя.

— Конечно, пугаю! На самом деле я и мухи не обижу.

Вот и пойми её: шутит или угрожает! Огонь, а не женщина! Моя! Так и добрались до особняка, перебрасываясь подколками.

Дома переоделись в лётные костюмы и на трассу полетели на пегасах, оставив мобиль в поместье. Как, всё-таки, удачно я придумал разместить Сэма с Бумерангом у себя: обратно тоже вместе вернёмся.

Ну а дальше была тренировка, и вся команда, а в особенности Альт, убедилась: Янгелис не слабое звено, а очень неожиданный и неприятный сюрприз для соперников. Она летала, как комета и по скорости уступала лишь нам с Громом, и ведь это не на Метелице! Умница девочка моя!

— Ну как тебе физическая форма нашей команды? — улучил я минутку в конце тренировки, поинтересоваться у Степа.

— Прекрасно! Даже не ожидал! Твоя Янгелис — просто сокровище!

— Я знаю!

Ещё днём я выделил Яни комнату в нашем особняке, чтоб было где переодеться и принять душ после тренировки. С далеко идущими планами, естественно, которые воплотил в жизнь, не откладывая в долгий ящик.

Дал ей несколько минут, чтоб успела раздеться и встать под воду, а потом присоединился к ней. Сопротивлялась она недолго и вяло, подозреваю, что она даже меня ждала, ну а я не подвёл и оправдал её ожидания с превеликим удовольствием.

Глава 17 Чем дальше, тем запутаннее

Янгелис

Где-то в глубине души я догадывалась, что никакой недели на раздумья Бест мне не даст, и как бы я не старалась держать его на расстоянии — ничего у меня не получится. Ведь я хотела быть с ним, вопреки всем доводам разума.

Я вообще не удивилась, когда он присоединился тогда ко мне в душе, поломалась вяло для видимости: больше следуя инструкциям Лолис, чем по зову сердца, и с удовольствием ответила на его поцелуи с ласками, погрузившись в омут нашей страсти с головой.

Я знала, что мой мужчина очень сильный, но не представляла, что настолько: он запросто удерживал меня навесу, когда я обвила его ногами, и двигался во мне, не сбавляя темпа, как будто я ничего не весила и до этого мы не убивались два часа на тренировке.

Потом мы долго мыли друг друга ароматным гелем, размазывая его по телу прямо руками и не переставая целоваться. Наверно, мы с Бестом какие-то поцелуйные маньяки.

Поговорили только когда вышли из ванной. До этого всё делали молча, под сопровождением стонов и вздохов.

— Ну и как тебе верить, Бест? — вздохнув, спросила я, натягивая трусики.

— Как хочешь, так и верь! Но сейчас, из нас двоих, я один честен, а ты постоянно ломаешься и лукавишь.

Ага, кристально честен: я на тебе не женюсь, но пусть все знают, что мы спим. В тот день я спорить не стала, была слишком умиротворённой после совместного душа. И на следующий тоже.

В общем, с того самого дня первой тренировки, душ мы принимали вместе ежедневно, ведь на трассе мы гоняли регулярно, и каждый раз оказывались вечером в его особняке.

Ну и Бест был прав: мы оба одинаково сильно хотели друг друга. Единственное, на чём я смогла настоять, так это то, что на базе мы вместе не спали и официальной парой себя не объявляли. Мы даже немного поругались по этому поводу, но мне удалось не отступить от своей точки зрения.

— Нет, нет и нет! — решительно заявила я спустя неделю после начала тренировок. — Я на это не пойду! Моя семья смотрит трансляции, я сгорю со стыда! Как я буду выглядеть, когда соревнования закончатся, и мы разойдёмся в разные стороны?

— А ты уверена, что разойдёмся?

— Конечно! Ты сам сказал, что не женишься на мне никогда!

— Яни, ты такая дура! Я не так говорил!

— Сам дурак! У меня хорошая память. Или скрываемся, или ничего не будет!

— Может память у тебя и хорошая, а умишко так себе.

— Что? Объясни мне, глупой, что я не так поняла?

— Сама догадайся и сделай выводы!

— Да пошёл ты…

— Ладно, не продолжай, надеюсь, что ты поймёшь смысл моей фразы, но разжёвывать я тебе её не стану!

Я честно не понимала, чего он от меня хочет. Прекрасно помню те его слова! Неужели он ждёт от меня, что я буду валяться у него в ногах, признавая ошибку и объясняясь в любви? Таким способом он надеется убедиться, что я не меркантильная стерва? Нет уж!

Не дождётся! Я точно этого не сделаю: хочет быть со мной, пусть принимает такой, какая я есть.

— Мне не надо ничего разжёвывать! По-твоему на этот раз не будет! Я могу перевести Сэма и Бумеранга в дом к тёте и сделаем вид, что просто знакомые и ничего нас не связывает, кроме состязаний!

— Ещё чего! Но пусть будет по-твоему, раз ты такая упёртая: хочешь играть в шпионские игры — будем играть. Видишь, какой я у тебя покладистый?

И мы играли. хотя, думаю, что команда обо всём догадывалась. А как иначе? Бест не очень-то старался и практически никогда не оставлял меня одну, только на занятиях в академии. А уж за нашими милыми перебранками все следили с понимающими улыбками, даже Лизавета. Кстати, со временем, когда она осознала, что ей ничего не светит, и Бест на неё совершенно не реагирует, мы даже подружились.

Все эти месяцы мы с Бестом жили, как на вулкане. Недомолвки жутко выматывали: нам бы уже смириться с чувствами и поговорить откровенно, но нет. Ни он, ни я признаваться друг другу в любви первыми не желали. Я боялась, что он только этого и ждёт, чтоб ударить меня побольнее за прошлую обиду, а он…не знаю, не хотел признавать поражение, наверное.

Зато, когда дело доходило до секса, крышу сносило у обоих. Каждый наш раз был страстным, жарким, неповторимым, уносящим в небеса и долго не отпускающим на землю. Возможно, только так, в момент, когда наши тела соединялись в единое целое, мы были искренны и нежны друг с другом, безмолвно произнося главные слова посредством прикосновений.