К черту моральные принципы

Добралась я вовремя. Дверь открыл папа — как всегда в подобных случаях, в пиджаке и при галсту­ке. Он не был рафинированным интеллигентом, из тех, перед которыми водители такси извиняются, что сидят к ним спиной. Просто у старшего поколения нашей семьи принято красиво одеваться к любым домашним праздникам и застольям. Я со своими джинсами нагло нарушала негласное правило, но мне как чаду младшему и непутевому это прощалось.

Все остальные члены семьи были уже в сборе. Не удивительно: папа, мама и младший брат Леня здесь живут, а старшая сестра Маргарита отличается гиперпунктуальностью.

— Ну здравствуй, здравствуй, — радушно прогудел папа, обнимая меня за плечи. — А у нас уже все готово, только тебя и ждем!

Я в ответ чмокнула его в щеку.

— Надо же, не опоздала сегодня! А мы собрались уже без тебя начинать! — поприветствовала меня мама, явно гордая этим маленьким достижением.

После всех положенных ритуалов и приветствий мы торжественно проследовали к столу. В комнате церемония встречи продолжилась: я чопорно раскланялась со старшей сестрой и простецки, но сердечно обнялась с младшим братишкой.

Пафос момента был несколько подпорчен юным террористом Петей — четырехлетним отпрыском Маргариты. Улучив момент, когда все присутствующие смотрели на только что прибывшую меня, этот славный ребенок потянул на себя край скатерти. Стоявший на краю бокал с шампанским полетел вниз и с мелодичным звоном разлетелся на осколки, расплескав свое содержимое по ковру. За ним последовала уже початая бутылка, несколько тарелок и почти полный салатник.

К счастью, кроме бокала, ничего не разбилось, но салат! Мой любимый салат с языком!!! Пребывая в полном восторге от получившегося «бумм!», противный ребенок попытался заныкать отбившуюся хрустальную ножку, порезался и заревел.

Поднялся переполох. Маргарита кинулась успокаивать и бинтовать мальчишку, мама начала читать строгую нотацию о недопустимости подобного поведения, папа попытался собрать осколки и, конечно, тоже порезался о них, я побежала за тряпкой. Минут через пятнадцать нам с папой удалось ликвидировать почти все последствия Петиной выходки. Только остатки майонеза не желали расставаться с ковром. Все это время мать с сестрой продолжали спорить о методах воспитания:

— Ребенок должен понять, что доставил своим поступком много хлопот близким людям. Я настаиваю на наказании. Петр, почему ты улыбаешься? Тебе должно быть стыдно!

— Не кричи на ребенка! Он маленький! И уже наказан. Петенька, сильно болит?

— Я должна вмешаться. Иначе Петя вырастет гадким, эгоистичным человеком, которому наплевать на чувства близких людей!

— Мама, перестань. Петенька, ну хватит плакать!

Спор сопровождался хныканьем моего племянника. Судя по его блестящим глазам и довольной рожице, выходка оправдала его надежды, и сейчас Петя наслаждался всеобщим вниманием к своей персоне.

— Ну как, как ты его предлагаешь наказать? — взорвалась моя сестра.

— Высечь кнутом и приковать к позорному столбу, — высказал свое мнение Леня, за что удостоился уничтожающего взгляда от обеих женщин.

— Оставить без сладкого, — спокойно сказала мама. — Ребенок должен понимать, что любой проступок влечет наказание. Именно так я воспитывала вас, и вы выросли порядочными людьми.

Ага, верно. А еще мы (по крайней мере мы с Леней) замечательно научились скрывать как свои проказы, так и последствия шалостей, врать и изворачиваться. Маргарита вместо нарушения строгих родительских правил предпочитала искать в них лазейки и обходные пути, и тоже довольно успешно.

Услышав бабушкино предложение, Петя громко, пронзительно заплакал. Все, кроме Маргариты, поморщились.

— Ну нельзя же так, — беспомощно произнесла Рита. — Я не смогу есть торт у него на глазах.

От этих слов Петя зарыдал еще горше.

— Тогда давайте выставим ребенка из-за стола, — раздраженно отозвался папа.

Ревущего и брыкающегося племянника отнесли в соседнюю комнату и закрыли дверь. Теперь ор стал немного потише, хотя не умолк. Петя протяжно тянул одну ноту, периодически прерываясь, чтобы набрать воздуха и продолжить. Хорошие у парня легкие, с такими одно удовольствие дайвингом заниматься.

Рита сама чуть не плакала. У себя на работе она командует коллективом из десяти человек, но Петька вьет из нее веревки с первого дня своего появления на свет.

— Не переживай, — утешил ее папа. — Когда он успокоится, мы вернем его к столу и покормим.

— Но без сладкого, — решительно вмешалась мама. — Наказание никто не отменял.

Демонстративно не обращая внимания на Петин ор, мы продолжили торжественную часть застолья. Папа и Леня удалились в другую комнату и вернулись со свертками. Я внутренне подобралась, готовясь к худшему. Мужская половина нашей семьи обладала уникальным талантом выбирать и дарить подарки. Их суровая мужская логика в этом вопросе настолько расходилась не только с нашей, женской, но и вообще с общечеловеческой, что результаты ее применения всегда создавали в женской части семьи определенный фурор.

При этом нельзя сказать, что к выбору подарков они подходили халатно. Напротив, поиски «того самого», особенного, достойного родных женщин презента начинались задолго до праздника. Проводились совещания, составлялись планы военной кампании, все мало-мальски интересные магазины подвергались строгому досмотру. Как при таком подходе им каждый раз удавалось выбрать и купить самый нелепый, бессмысленный и неподходящий подарок, для меня было и остается загадкой.

Помню, на прошлый день рождения мне презентовали огромную аляповатую вазу, размерами и формой напоминающую биде. А несколько лет назад они подарили всем нам троим совершенно одинаковых огромных плюшевых медведей. Встретив полнейшее непонимание этой инициативы с нашей стороны, мужчины сопроводили вручение плюшевых монстров почти часовой лекцией о том, какая нужная и полезная в хозяйстве вещь плюшевый медведь и почему он просто необходим каждой современной женщине.

С годами мы смирились с этой особенностью папы и Лени и с тем, что никакие уговоры «ничего не дарить» не действуют. Мы даже научились довольно убедительно изображать радость. Нам с Маргаритой было легче, поскольку мы все-таки жили отдельно и родственники у нас бывали не часто. Мама же не только не имела возможности избавиться от злополучных подарков, но и вынуждена была время от времени пользоваться ими, чтобы не дай бог не обидеть проживающих рядом мужчин.

— Первым делом, — папа достал небольшую коробочку, упакованную в нежно-розовую бумагу с синими сердечками, — мы хотим вручить подарок самой лучшей в мире жене и матери. Умной, доброй, чуткой, внимательной и красивой. Надеемся, что он поможет тебе в путешествиях и убережет на дорогах.

Вручение подарка сопровождалось поцелуями. Мы с сестрой затаив дыхание наблюдали за тем, как мама расправляется с оберткой, даже Петя перестал орать — то ли устал, то ли проникся красотой момента. Сине-розовый ужас скрывал всего лишь алкотестер. Красивый, компактный и недешевый. Я хихикнула, пытаясь держать серьезное лицо.

Дело даже не в том, что мама почти не пьет. Главное — она просто помешана на следовании всяческим правилам. Она из тех людей, кто даже дорогу без «зебры» не перейдет. Водит мама всегда маниакально аккуратно: соблюдает все требования скоростного режима, разворачивается только в положенных местах, не пытается проскочить на желтый свет, пропускает пешеходов. И очень гордится тем, что за пятнадцать лет водительского стажа у нее нет ни одного штрафа.Надо отдать должное нашей маме. Она нашла силы улыбнуться и тепло поблагодарить за заботу.Теперь речь держал Леня: