К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер

Трибуны

Панси, Гермиона и Блейз ликовали, они кричали и радовались. Внезапно, изо рта Гермионы пошёл горячий пар. Она не могла понять по какой причине, ведь зима уже закончилась, и такого не должно было произойти. Держась за перила, она увидела, как они покрылись льдом, и сразу же вспомнила замёрзшее стекло в поезде перед нападением дементора. Страх, который окутал её, заставил друзей поволноваться.

Не успела Гермиона и понять, что произошло, как снизу, прямо перед трибуной появляется дементор. Гермиона испугалась не на шутку, и уже хотела отступить назад, как почувствовала холод. Она вновь вспомнила все те ужасные моменты, которые произошли с ней в прошлом, добавилась ещё предшествующая казнь Клювокрыла и последняя ссора с Драко.

— ГЕРМИОНА! — воскликнула Панси.

— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!

Послышался голос Гарри, и дементор отступил. Гермиона упала на пол, но сознание полностью не потеряла. Голова кружилась, она не понимала, что происходит, туго соображала. Как вдруг через темноту увидела падающего с метлы Гарри.

— ГАРРИ! — закричала Гермиона. Она быстро вскакивает на ноги, и вытаскивает палочку, — ИМПЕДИМЕНТА! — благодаря заклинанию Гермионы, Гарри без особых повреждений упал на землю. Послышался крик МакГонагалл, и Гермиона с остальными увидела несколько вспышек света, один был феникс, другой оборотень, это были патронусы Дамболдора и Люпина. Дементоры отступили.

Комментарий к Глава 18. Кончено, Малфой Как вы думаете, кто подарил Гермионе волшебное зеркало?)))

====== Глава 19. Тайны становятся общими ======

— Гермиона, — очень осторожно поинтересовался Блейз, помня, что, отвлекая ее от занятий, в последнее время легко попасться под горячую руку, — ммм… ты уверена, что правильно записала время вот здесь?

— Что? — Гермиона сердито схватила свое расписание и пробежала глазами. — Да, уверена.

— Наверное, нет смысла выяснять, как это ты собираешься быть на двух экзаменах одновременно? — спросил Гойл.

— Наверное, нет, — коротко ответила Гермиона. — Панси, ты не видела моей «Нумерологии и грамматики»?

— Ну, разумеется, это я ее одолжила — почитать перед сном, — едва слышно пробормотала Панси.

— На стол посмотри, — послышался голос Драко. Гермиона спокойно повернулась, и увидела на столе в гостиной учебник, который искала.

Тут из окна послышался шорох и влетела Букля, сжимая в клюве записку. Гермиона удивилась этому, и, взяв письмо, параллельно давая Букле поесть, развернула записку:

«Апелляция назначена на шестое. Состоится здесь. Приедет кто-то из Министерства и… и палач».

— Это последний день экзаменов, — заметила Гермиона, закатывая глаза и садясь в кресло. К ней подошли Блейз и Панси.

— Они везут на апелляцию палача? Но ведь это… это означает, что у них уже все решено! — возмутилась Панси.

— Да, похоже, — медленно проговорила Гермиона.

Но у Гермионы было скверное предчувствие, что под давлением мистера Малфоя Комиссия по обезвреживанию опасных существ уже приняла решение. К Драко, поутихшему после гриффиндорского триумфа в Кубке по квиддичу, в последние дни явно вернулись прежняя наглость и апломб. По ехидным замечаниям, случайно долетевшим до Гарри, было ясно, что у Малфоя нет сомнений в предстоящей казни Клювокрыла, и он весьма доволен тем, что способствовал этому. При теперешних обстоятельствах единственное, что мог сделать Гарри — изо всех сил сдерживать себя, чтобы вслед за Гермионой не закатить ему хорошую оплеуху. Но хуже всего было то, что у друзей не было ни времени, ни возможности навестить Хагрида, поскольку драконовские меры безопасности никто не отменял, а у Гарри не хватало духа пойти и забрать мантию-невидимку из подземелья под одноглазой горбуньей.

С началом экзаменационной сессии на замок опустилась удивительная, почти неестественная тишина. В понедельник, ближе к обеду бледные и замученные третьекурсники выходили с экзамена по трансфигурации, обсуждая результаты и горько жалуясь на трудность заданий — требовалось, например, превратить фарфоровый чайник в черепаху. Сетования Гермионы из-за того, что ее черепаха получилась уж очень похожей на морскую вместо обычной, вызывали только всеобщее раздражение; остальным подобные проблемы казались откровенно смехотворными.

— Носик от чайника так и остался вместо хвоста, вот кошмар-то… — вздохнула Милисента.

— Кто-нибудь слышал: могут черепахи дышать паром? — спросил Гойл.

— Смотрю, а на панцире синий узор от чайника. Думаете, снизят за это баллы? — не унимался Блейз.

Затем торопливый ленч и снова, без передышки, наверх, на экзамен по заклинаниям. Гермиона оказалась права: профессор Флитвик и в самом деле решил вынести на экзамен Веселящие чары. Гарри, разволновавшись, слегка переборщил и довел Рона, на котором демонстрировал свое искусство, до припадков истерического хохота, так что беднягу на целый час пришлось поместить для успокоения в отдельную комнату, прежде чем он сам смог взяться за выполнение задания. Гермиону поставили в пару с Симусом, так что Симус легко отделался её мастерством. После ужина студенты поспешили в Общую гостиную, но не отдыхать, а готовиться к следующим экзаменам — по уходу за магическими существами, зельям и астрономии.

Утром первым был уход за магическими существами. Лесничий пребывал в полном расстройстве чувств, его мысли были явно где-то далеко. Он принес в класс объемистый чан с флоббер-червями и объявил, что экзамен сдаст тот, чьи черви будут все еще живы к концу часа. А поскольку эти малосимпатичные существа для своего благоденствия нуждались лишь в том, чтобы их не трогали, то экзамен получился самый легкий из всех, а Гарри, Рон и Гермиона наконец-то получили долгожданную возможность переговорить с Хагридом.

— Клювик что-то загрустил, — вполголоса поведал лесничий, наклонившись к Гарри словно бы затем, чтобы проверить самочувствие его червей. — Взаперти, верно, слишком долго сидит…. А там… Послезавтра так или иначе решится — одно или… или уж другое.

В тот же день их ожидал и экзамен по зельям, который обернулся полным провалом. Как Гарри ни бился, он не смог сгустить Морочащую закваску, и Снегг, наблюдавший за ним с мстительным удовольствием, нацарапал в своих записях нечто, подозрительно похожее на ноль. Гермиона лучше всех приготовила зелье, получив высший балл.

Затем была астрономия — темной ночью, на площадке самой высокой из башен. За ней в среду история магии. Писали сочинение, где Гарри спешно припоминал все, что слышал от Флориана Фортескью о средневековой охоте на ведьм, и в душном классе ему нестерпимо хотелось мороженого с фруктами, каким Фортескью угощал его. После обеда в среду сдавали травологию — экзамен проходил в оранжереях, на солнечном пекле, и у многих обгорели шеи. И, вернувшись в Общую гостиную, все только и мечтали о блаженном часе завтрашнего дня, когда все будет позади.

Предпоследним экзаменом — в четверг утром — была защита от темных искусств. Профессор Люпин устроил самое диковинное испытание, какое только можно вообразить, — полосу препятствий на пересеченной местности. Надо было перейти вброд глубокую заводь — в ней засел гриндилоу; преодолеть цепочку канав, полных красных колпаков; прошлепать по участку болотной топи, не поддаваясь на сбивающие с пути хитрости фонарника. И, в конце концов, забравшись в дупло старого дуба, сразиться с очередным боггартом.