К ноге, Принцесса

– Боже! Что теперь делать? – меня колотит, пробирает паническим ужасом.

– Милая, они денег хотят, – слышу странные звуки, чьи-то разговоры на заднем фоне. – Огромных денег. Но у меня таких нет. Помоги, я умоляю тебя.

– Костя, но я… у меня тоже нет денег, – растерянно бормочу я.

– Но есть у твоего опекуна. Пожалуйста, Катя, – он говорит еще торопливее, будто время у нас ограничено. – Мне нельзя в тюрьму, милая. Я там не выживу. Прошу тебя! Скажи ему, я все отдам. Потом. Я отработаю. Все, детка, мне пора.

Он отключается, а я сижу, тупо глядя на трубку. В голове сумбур и паника. Перевожу взгляд на то самое фото и, решившись, иду собираться в добровольное рабство.

2

Андрей

– Андрей Федорович, к вам Катя, – мой начальник охраны старается оставаться непредвзятым, но я по голосу слышу, что он озадачен. Я тоже. Что ей нужно? Пару месяцев назад она прямо на кладбище у могилы отца кричала, что ненавидит меня, и что «никогда в жизни…»

– Пусть заходит, – отвечаю ему и отключаюсь. Прочищаю горло и делаю как можно менее заинтересованный взгляд. С трудом делаю.

Она ступает в мой кабинет и вместо обычной бравады вдруг тушуется, опускает глазки в пол, теребит край блузки. Возбуждение сразу же натягивает брюки так, что в глазах мутнеет – кажется, вся кровь туда слилась. Сглатываю сквозь горячий комок в горле. Такую хочу ее еще больше, чем обычно.

– Здравствуй, – говорю холодно. – Что ты хотела?

– Андрей… – выдыхает, а мой член дергается только от такого ее обращения. – Мне нужна помощь.

– Какая? – конечно. Помощь. Но я почти не могу терпеть твое присутствие рядом, детка. И мы оба об этом знаем.

– Мне… то есть, моему другу… В общем, мне. Так вот… – бессвязно лепечет она.

– Ты пришла просить деньги для друга? – скольжу взглядом по линии ее бедра, тесная ткать давит, мешает думать.

– Да. В смысле… – вскидывает на меня взгляд. – Ты поможешь?

– Помогу.

– Просто так? – недоверчиво спрашивает она.

– Конечно, нет. Кэт, если бы в моих правилах было помогать просто так, я не построил бы свою империю, – приподнимаю бровь, прощупываю – взбрыкнет и опять влепит мне этот свой обычный бред про то, что я убил ее отца, или действительно настолько дорог ей тот друг. Молчит, а я неприятно удивлен.

– Я другого от тебя и не ожидала, – поджимает губы она. – А как же твои слова про семью?

Если бы я не разобрался в своих сексуальных пристрастиях много лет назад, я бы ошибочно принял то, что во мне сейчас взорвалось, за ненависть. Но нет. Это похоть. Особая, ярко-алая, с черными прожилками.

– Ты же сама сказала, что я тебе не семья, – смотрю на ее надутые губки и представляю, как они обхватывают мой член.

– Вот уж точно, – фыркает, все же не может долго играть в покорность, но… Да, я хочу сломать. – Так что ты хочешь?

– Давай так, – поднимаюсь со своего кресла, выхожу из-за стола, не скрывая натягивающий брючную ткань стояк. – Я даю тебе деньги, а ты… – окидываю ее красноречивым взглядом. – Моя рабыня на ближайший месяц.

– Рабыня? – издает нервный смешок она, задерживает взгляд на моей ширинке. – Ты шейх, что ли?

– Ты можешь отказаться, – пожимаю плечами я. – И тогда твой друг…

Конец ознакомительного фрагмента.