К полюсу!
Шрифт:
В журнале «National geographic magazine» (сентябрь 1978 года) — официальном издании американского Географического общества — приведена карта маршрутов различных полюсных экспедиций. На ней самолет Ричарда Бэрда поворачивает назад, так и не достигнув вершины планеты.
Несомненно, американские историкогеографы могут полнее, чем кто-либо, проанализировать все обстоятельства полета и все «свидетельские показания». Возможно, Бэрд и Беннетт действительно побывали лишь вблизи полюса. Однако рассуждения о метеообстановке и завышенной скорости полета выглядят неубедительно. «Признание» Беннетта ничем документально не подтверждается. В итоге создается впечатление, что и это «признание» давно
Даже если Бэрд и не долетел до полюса, у нас нет оснований обвинять его в преднамеренной фальсификации.
Так или иначе, полеты Ричарда Бэрда, как и полеты Руаля Амундсена, Хьюберта Уилкинса, как полеты советских летчиков, свидетельствовали о том, что наступает эра авиации.
В 1934 году, когда у побережья Чукотки был раздавлен льдами ледокол «Челюскин», советские летчики сделали то, что казалось невозможным.
Вспомните катастрофу дирижабля «Италия». Тогда — шесть лет назад — на дрейфующих льдах терпели бедствие десять человек. Было лето, на помощь спешили корабли и летели самолеты многих стран мира.
После гибели «Челюскина» на льду осталось сто четыре человека, в том числе женщины и дети. И не под боком у Европы — вблизи Шпицбергена, а у берегов далекой необжитой Чукотки. Февраль, зима... Нечего было и думать, что к челюскинцам сможет пробиться ледокол. Самолеты! Только самолеты!
Опыта зимних полетов в Арктике не было, но — мир воспринял это как чудо! — все 104 человека были вывезены с дрейфующих льдов.
«Что вы за страна? — удивлялся Бернард Шоу. — Полярную трагедию вы превратили в национальное торжество».
Тогда и было введено звание Героя Советского Союза. Первыми Героями стали полярные летчики А. В. Ляпидевский (Золотая Звезда № 1), С. А. Леваневский, В. С. Молоков, Н. П. Каманин, М. Т. Слепнев, М. В. Водопьянов, И. В. Доронин.
«Не летайте в глубь этих ледяных полей, — совсем недавно писал Руаль Амундсен. — Мы не видали ни одного годного для посадки места... Ни одного-единого!»
В 1937 году четыре четырехмоторных самолета с красными звездами на крыльях совершили посадку в районе полюса! Первая в мире научно-исследовательская станция на дрейфующих льдах начала работать в самом центре Арктики!
А перед этим был еще один героический полет, о котором почему-то вспоминают нечасто.
...Базой для последнего прыжка на полюс выбрали, как и многие другие экспедиции, остров Рудольфа. Прежде чем переправить на Северный полюс людей и грузы, было совершенно необходимо разведать погоду по трассе. 5 мая 1937 года с острова Рудольфа стартовал маленький самолет-разведчик. Обычный серийный Р-6. Пожалуй, даже для своего времени он несколько устарел. В кабинах пилота и штурмана выл ветер, температура здесь была та же, что и за бортом. Для второго пилота места вовсе не предусматривалось, поэтому командир самолета не мог даже на минуту оторвать руки от штурвала или снять ноги с педалей руля поворота, чтобы немного согреться.
Р-6 как бы прокладывал путь. Ему не ставилась задача достигнуть полюса, да и горючего, но расчетам, на это хватить не могло.
И вдруг — уже с восемьдесят девятой параллели — командир самолета Павел Георгиевич Головин радировал, что он продолжает полет на север.
На острове Рудольфа это сообщение вызвало немало волнений.
— Вернуть его, конечно, уже поздно. Попробуй верни, когда до полюса осталось всего сто километров, — сказал командир летного отряда М. В. Водопьянов.
— Почти невозможно, — согласился начальник экспедиции О. Ю. Шмидт. И, улыбаясь, добавил: — Я бы тоже не вернулся.
В 16
часов 23 минуты Р-6 сделал вираж над полюсом. На лед полетели три целлулоидные куколки: белая, черная, желтая — символ единства человеческих рас на Земле...Если самолет Бэрда действительно не смог достичь цели, тогда следует считать, что первым над вершиной планеты был советский самолет с экипажем: летчик — Павел Головин, штурман — Анатолий Волков, радист — Николай Стромилов, старший механик — Николай Кекушев, механик — Валентин Терентьев.
...Горючего на обратный путь хватило, Головин все рассчитал точно.
Из книги радиста Николая Николаевича Стромилова: [35]
«С ходу, экономя горючее, Егорыч (Головин) по ветру идет на посадку. Еще до завершения посадки один за другим останавливаются оба мотора — бензин кончился. Неуправляемый самолет скользит по крутому склону к обрывистому берегу моря! Неужели полет так бесславно закончится? Нет! Кекушев и Терентьев выскакивают на ходу из самолета и виснут на стабилизаторе: движение замедляется, и вскоре самолет останавливается. Выбираемся из машины. Егорыч снимает очки, маску, шлем, и наконец-то мы снова видим лицо командира. На лбу крупные капли пота, вздулись вены, под глазами мешки, которых перед полетом не было, набрякли веки, как у человека, только что выполнившего тяжелую работу. Молчим: почему-то кажется, что первые слова после этого полета должен произнести он, Егорыч. И он их произносит, простые слова:
35
Стромилов Н. Н. Впервые над полюсом. Л., 1977.
— Ну как, ребята?!
К нам бегут взволнованные товарищи, обнимают и поздравляют нас».
Вслед за Р-6 пришли к полюсу и совершили здесь посадку тяжелые АНТ-6 летчиков М. В. Водопьянова, В. С. Молокова, А. Д. Алексеева, И. П. Мазурука.
А меньше чем через месяц — 18 июня 1937 года — из Москвы стартовал самолет АНТ-25. Конструктором этих замечательных самолетов был Андрей Николаевич Туполев — последующая блистательная серия его Ту известна всему миру.
Рекорды, даже самые феноменальные, со временем устаревают. Но полет Валерия Чкалова, Георгия Байдукова, Александра Белякова на АНТ-25 до сих пор вызывает почтительное удивление. Москва — Северный полюс — Америка!
Скорость самолета, созданного специально для побития рекорда дальности, была невелика — около 170 километров в час. Но он мог взять много горючего, обладал отличными летными качествами и высокой надежностью. Вынужденная посадка в Ледовитом океане, пусть даже удачная, все же была смертельно опасной. И все-таки предпочтение было отдано одномоторному самолету. Как пошутил перед полетом Чкалов, «один-то мотор — сто процентов риска, а четыре — четыреста». Дело, конечно, не в этом. Чкалов и его товарищи абсолютно верили в надежность мотора, сконструированного А. А. Микулиным.
Несколько раз угроза вынужденной посадки становилась вполне реальной. До этого считали, что верхняя кромка облачности в Арктике не поднимается выше 3000 метров, но действительность опровергла теоретические рассуждения.
Чкалов: «Облака нагнали нас. Температура — минус 30°. Высота — 5700 метров. Снова летим вслепую. Самолет бросает. Егор (Байдуков) напрягает все усилия, чтобы удержать машину. Сантиметровый слой льда покрыл почти весь самолет. Лед абсолютно белого цвета, как фарфор. «Фарфоровое» обледенение — самое страшное. Лед необычайно крепок. Достаточно сказать, что он держится в течение 16 часов, не оттаивая. Пошли вниз...