Чтение онлайн

ЖАНРЫ

К последней полуночи (повесть о настоящем Деде Морозе)
Шрифт:
Ветви белой краской разукрашу,Брошу серебро на крышу вашу,Теплые весной придут ветраИ меня прогонят со двора…

Девочка, катившая санки с малышом, похожим на меховой шар, остановилась, глядя на нас, и восторженно раскрыла рот.

— Ты — Дед Мороз? — спросила она.

— А то! — лихо ответил я.

— Настоящий? — в голосе засквозило подозрение.

— А как отличить настоящего от ненастоящего? — в свою очередь задал вопрос я.

— Настоящий —

он добрый, — ответила девочка.

— А я какой? — сорвалось с губ.

Девочка пристально смотрела на меня чуть ли не минуту.

— Ты — добрый! — наконец, сказала она.

Я протянул ей шоколадку, одновременно поворачиваясь к Снегурочке. Смотри, милая, что про меня люди говорят. Дети малые, они врать не станут.

Девочка зубами оторвала уголок обёртки и понюхала тёмную плитку.

— Настоящий, — сказала она то ли про меня, то ли про шоколад.

— Пополам, — запротестовал укутанный седок, ранее не подававший признаков жизни.

— На, — девочка разломила плитку на почти ровные половинки и большую отдала малышу. Послышалось чмоканье. Девочка улыбнулась и поволокла санки дальше.

— Вот так и становятся настоящими Дедами Морозами, — хвастливо улыбнулся я Снегурочке. — Не жалеешь, что купили шоколадки?

Снегурочка счастливо замотала головой. Я чувствовал, что могу перевернуть Землю без всякого рычага.

Дорогу преградила тёмная фигура. Ещё улыбаясь, я двинулся навстречу. Но улыбка мигом сползла, потому что я опознал «Канзас» и норковую шапку. Я ещё надеялся, но надежды разбила изящная трость, черкающая по сугробам загогулины, издали похожие на математические формулы.

— Подарочек хотите от Деда Мороза?

Зачем я это сказал, не знаю. Но, с другой стороны, а что я ещё мог сказать? Что?!

— Не надо, — качнулась в сторону норковая шапка. — Так уж получилось, что Дедам Морозам выдаю я.

Реактивным истребителем трость метнулась к небу и ожгла мне лицо. Сквозь боль, я сообразил, что впечатался в сугроб. Мир перед глазами поплыл. Свет фонарей дрожал, застилаемый слезами обиды.

— Запомни Зимнего Снайпера, — склонилась надо мной громада тьмы.

И пропала. Рядом стояла оторопевшая Снегурочка.

Я поднялся. Никуда он не делся. Просто отошёл. Глаза по-прежнему скрывала тень. Но губы кривились злорадной ухмылкой победителя.

Я задрожал. Я пригнулся. Я изготовился, чтобы врезать в ответ.

— Щщёл бы ты домой, — прошепелявил мой обидчик. — Знаешь ведь, Новый Год завтра. Двигай давай, а то праздновать некому будет.

Плотная фигура повернулась ко мне спиной. Трость чиркнула по стене и отковырнула почтовый ящик. Мелькнула молнией и перерубила его одним ударом. Ящик жалко завалился в сугроб. Из растерзанного брюха водопадом посыпались открытки. Назвавшийся снайпером проткнул несколько из них тростью, поднял, рассмотрел брезгливо и отшвырнул, словно дохлую лягушку. Порыв ветра разметал яркие картинки. Почему-то они мне напомнили растоптанные иконы.

Я поостыл. От противника исходила аура силы. И несокрушимая уверенность. Рука играла тростью. Эти зигзаги бликов в морозном воздухе тоже не обещали лёгкой победы.

Так что же? Взять и спустить обиду? На виду у Снегурочки! Нет, дядя, не выйдет. Не тот у нас сегодня расклад, что бы над Дедом Морозом можно было вот так запросто изгаляться.

А если не получится?

Тогда меня просто затопчут сапожищами. И Снегурочка будет наблюдать, как рушатся идеалы в непобедимость того, кому она доверила быть своим Дедом Морозом.

А пускай. Кривая усмешка преобразила моё лицо. На долгую драку я не рассчитывал. Габариты не те. Но если попробовать и вложиться в один единственный удар.

Я взглянул на ухмыляющуюся морду. И приготовился. И наметил, куда ударю. Не в лицо, нет. За него. Сквозь него. В тёмное ядро. Вдарить так, чтобы пробить все рубежи обороны. Я перестал ощущать мир. Я позабыл о Снегурочке. Я наливался яростью. Превращался в беспощадного зверя, который если уж вцепится, то в глотку. И намертво.

— Не торопись, — раскрылась тёмная яма рта. — Тот, кто хоть раз превращался в зверя, теряет право быть Дедом Морозом.

Он повернулся и неторопливо пошёл к трамвайной остановке, не дожидаясь моего выбора. Он не оглядывался, словно в его планы входил любой из вариантов.

Я решил, что в зверя мне превращаться ещё рано. Если уж стать зверем, то после того, как отработаю смену Дедом Морозом. Чтобы потом было, что рассказать внучкам. Даже в случае, если внучками будут злоглазые волчата.

10

— Испугался? — спросила Снегурочка.

— Ещё чего, — вырвалось у меня.

Снегурочка скептически покачала головой. Не поверила. И правильно, что не поверила.

Конечно, я испугался. Ещё как испугался. Дрожал, словно через меня пропустили высоковольтную линию. Но соврал. Почему мы врём? Врём на автомате. Врём даже в естественных и безобидных ситуациях. Хотим, наверное, чтобы оценили, как крутого. А нас оценивают, как вруна. Всегда так получается, пытаясь угадать правильный ответ, выдаёшь чушь, которая всё портит.

В небе над лесной опушкойСвечи яркие зажглись.Месяц ёлочной игрушкойВ синем воздухе повис.

Снегурочка заботливо отряхнула снег с моей спины.

— Тогда идём, — сказала она.

Я кивнул. Я был ей благодарен уже за отсутствие недовольного взгляда, за небурчание по поводу, как надо было поступить, и как от кого-то никогда не дождёшься… Мы любим перебирать косточки поступкам, которые не изменишь, любим колоться ошибками, которые не исправишь. Мы любим… И губим любовь вот этим самым «любим», потому что любить должны были совсем другое.

Хотя «должны» не то слово. Словно тропинка ведущая к спорам о том, что никому и никогда мы ничего не должны. «Никому!» Вот вам! «Ничего!» Ну нисколечко! «Никогда!» Не дождётесь!

Чтобы никогда больше не смог…

Рваное предложение снова перечеркнуло мысли.

Ведь первую стадию я уже прошёл. Осталось две.

Я остановился.

Снегурочка понимающе кивнула.

— Значит, домой? — ласково спросила она. Не с подколом. Не заковыристо. Шанс прямо падал в ладони. Шанс сойти с опасного приключения.

— Ещё чего, — вырвались те же слова.

Почему? Что мешает сказать правду? Что мешает сбежать?

Ведь это так просто отказаться от сущности. Перестать быть Дедом Морозом и снова превратиться в рядового среднестатистического россиянина.

Поделиться с друзьями: