К сожалению твоя

— Хорошо. — Воу воу воу. Август начал потеть. — Натали? В ловушке?

— С тобой все в порядке? — спросила женщина.

— Ага. — Нет. Нисколько.

— Где ты застряла?

— Халли пыталась тебе сказать, — заметила Натали.

— Это было много информации сразу. — Он провел краем футболки по лбу. И его пульс учащался слишком быстро, чтобы наслаждаться тем фактом, что Натали сильно прикусила губу при виде его живота. — Теперь я готов ко всему остальному. — Я никогда не буду готов к остальному.

От внимания Августа не ускользнуло, что Джулиан больше не читает правила, а вместо этого очень внимательно за ним наблюдает. Кто мог винить парня? Август быстро терял хладнокровие. Потому что Натали была в опасности из-за пожара четыре года назад. Действительно? Чертов огонь? Он даже не был в стране четыре года назад. Недостаточно близко, чтобы что-то сделать. Тысячи миль отсюда.

— Пожар приблизился гораздо быстрее, чем предполагалось. На несколько часов быстрее, чем нам сказали. Между темными бровями Джулиана образовалась бороздка.

— Она застряла в сарае, когда перевозила оборудование туда и обратно к грузовику. Там только один вход, и он заблокирован пламенем.

— Но Джулиан успел вовремя. Он вбежал, закрыл мне лицо и вытолкал меня. — Август не осознавал, как он напрягся, пока Натали слегка его не толкнула, и он чуть не рухнул на бок, как опрокинутая статуя. — И это тоже хорошо, потому что я жива сегодня вечером в этом баре, чтобы надрать тебе задницу метанием топора.

Хэлли вскрикнула и подняла бокал с вином.

— Я знаю, что это правильно.

— Твоя очередь, Август, — подсказал Джулиан. Он ухмылялся?

Август даже не почувствовал топор в руке, когда поднял его. Он перевернул его несколько раз, посмотрел вниз и обнаружил, что он трясется. Проклятие.

— Э-э, кто-то еще хочет по очереди?

— Ходы должны идти по порядку, — сказал Джулиан, указывая на лист правил.

Не имея выбора, Август убедился, что никто не стоит слишком близко, затем бросил оружие, с кислым желудком наблюдая, как оно приземлилось на внешнем кольце. Никто ничего не сказал, когда он отступил назад и жестом пригласил Натали перейти на свою очередь. Она с любопытством посмотрела на него, пока шла к барьеру, поднимая рукоять своего клинка. На этот раз она поймала среднее кольцо, а затем Халли сделала то же самое. Джулиан попал в яблочко. Все они говорили и планировали следующий раунд, но Август не мог сосредоточиться на том, что говорилось. Все, что он мог видеть, это Натали, пойманная в ловушку и напуганная, и ему нужно было подышать воздухом. Сейчас.

— Я скоро вернусь. — Август попытался улыбнуться, но был уверен, что выглядит готовым к броску. — Просто выйду на минутку.

— Эй. — Прежде чем он успел сделать шаг, Натали протянула руку и схватила его за запястье. — Ты не злишься, потому что проиграл пари, не так ли?

— Какая ставка?

Она моргнула.

— Давай пошли. — Она потащила его сквозь толпу к двери. — У тебя психический срыв. Либо так, либо ты только что понял, что отказался от возможности посмеяться надо мной из-за тридцатиминутной процедуры макияжа, так что ты симулируешь амнезию.

Господи, ему нужно было взять себя в руки.

— Я помню. — Они ступили в прохладный вечер, на пустой тротуар перед магазином Джеда, последние остатки раннего заката придавали воздуху пурпурное сияние. Или, может быть, у него действительно был просто психический срыв. Может ли воздух иметь фиолетовый вкус? — Но я как бы рассчитывал на победу.

— Что случилось? — спросила Натали.

— Я не очень хорошо чувствую себя беспомощным. Вот что я почувствовал, услышав эту историю. — Он оглядел ее с ног до головы, едва сопротивляясь желанию протянуть руку и провести руками по ее коже. — Ты в порядке? Нигде не обожглась?

Ее рот открывался и закрывался, ее поза менялась из стороны в сторону.

— Нет. Это было действительно страшно, но, несмотря на то, что я сейчас трижды проверяю детекторы дыма, я в порядке.

— Хорошо. — Прошел удар сердца. — Как ты можешь сомневаться в том, что твой брат любит тебя, когда он бросился в горящий сарай, чтобы спасти тебя? — Август сказал это не подумав, проводя все еще дрожащей рукой по лицу. Боже, ему действительно нужно было поблагодарить Джулиана за то, что он сделал. Он поблагодарит.

Как только он вернется внутрь.

На самом деле, он собирался попросить его быть его шафером.

— Его… его природа. Он всегда поступает правильно. — Щеки Натали залились румянцем. — После этого у него случилась ужасная паническая атака. У него было это беспокойство с тех пор, как мы были детьми, и я усугубила это, потому что не обращала внимания.

— Ага, Натали. Так невнимательно с твоей стороны. В следующий раз попробуй предсказать пожар.

— Ух ты. Хорошо. Использование логики, чтобы заставить меня чувствовать себя лучше. Это низко. — Ее губы слегка дернулись, давая ему понять, что она шутит, и его гребаное сердце просто сжалось в поклоне для нее. — Я провела много времени, думая, что он обвинил меня в своем эпизоде после пожара. Но он… нет. Он сказал мне, что не знает. Теперь, когда мы провели некоторое время вместе, нам намного лучше.

— Но?

Ее подбородок поднялся.

— Откуда ты знаешь, что есть но?

— Натур-обучение.

Подергивая губами, она на пару секунд оценила его.

— В этой семье мы все делаем это в одиночку. Но они… все были готовы действовать в одиночку задолго до меня. Теперь Джулиан и моя мама сближаются, и я независимая. Я такая: эй, помнишь, все говорили мне собраться и встать на ноги? Ну, я сделала. И никто… не заботился или не заметил. Теперь я должна приложить огромные усилия, чтобы восстановить связь? Нет. Я нашла то, что искала, в другом месте. Некоторое время. И я просто хочу вернуть это.

— В Нью-Йорке.

— Да, отсюда и наша предстоящая свадьба. — Она казалась нервной. — Мы можем сейчас вернуться внутрь?

— Нет. — Он сделал шаг в ее сторону и наклонил голову, глядя на нее свежим взглядом. Все такой же крепкий, как всегда, но раненый. Исправь это. Это то, что он хотел сделать, но понятия не имел, как. — Они должны были заметить.

Тебя всегда должны замечать.

Это застало ее врасплох, и она пробормотала слова благодарности.

— Это адский баланс — хотеть, чтобы твоя семья гордилась тобой, и в то же время держать их на расстоянии, чтобы ты мог быть самим собой. — То, что он хотел сказать дальше, казалось слишком личным. Это было о его лучшем друге, и его рефлекторной реакцией было держать это при себе. Тем не менее, он выдавил из себя слова, хотя казалось, что они проходят сквозь колючую проволоку в его горле. — Сэм много боролся с этим — его отец был командиром. Они отрезали часть своих отношений между отцом и сыном по необходимости. Чтобы в миксе не было отвлекающих эмоций — они могут убить человека в нашей сфере деятельности, понимаешь? Но когда у них было свободное время и они хотели восстановить связь, это было не так просто. Наверное, потому, что они видели, как гладко каждый мог… отделиться.

— Ага, — выдохнула она. — Совершенно верно.

Черт возьми, он что-то задумал? Был ли у него потенциал действительно помочь, просто будучи честным? Колючая проволока все еще была там, как и желание сохранить все свои воспоминания о Сэме, но он был полон решимости заставить Натали чувствовать себя лучше. Если бы он рассказал немного о Сэме, по крайней мере сегодня вечером, он добился этого, он сделал бы самое трудное.

— Вот почему Сэм и я были так близки. Он гостил у моей семьи на каникулах. Моя мама прислала ему поздравительные открытки с двадцатидолларовыми купюрами внутри. Папа брал его на рыбалку, даже когда меня не было рядом. Мы были братьями.