К востоку от Эдема. Том 2

В сером полумраке комнаты слышалось только ее возбужденное свистящее дыхание.

— Зачем вы в него выстрелили? — снова спросил Кейл.

— Затем, что он не хотел отпускать меня. Я ведь и убить его могла, правда? Только зачем? Мне просто надо было вырваться.

— И вы никогда не жалели, что не остались с нами?

— Жалела? Господь с тобой! Я еще девчонкой умела настоять на своем. Никто не понимал, как это мне удается. Мои-то думали, что чин-чином меня воспитывают. Нет, ничегошеньки они обо мне не знали. Ни одна живая душа не знала. И сейчас не знает. — У Кейт вдруг мелькнула догадка. — Послушай, мы ведь как-никак одной породы. Может, ты весь в меня. Я бы не удивилась.

Кейл встал, заложил руки за спину.

— Скажите, когда вы были маленькая, вы… — он умолк, стараясь найти подходящие слова. — У вас не было такого чувства, будто вам чего-то не хватает? Вот у других это есть, а у вас нет… Ну, вроде все остальные знают какой-то секрет и не хотят с вами поделиться? Вы это не замечали за собой?

Едва он заговорил, лицо у Кейт сделалось непроницаемым, а когда умолк, она окончательно замкнулась в себе. Между ними словно стена выросла.

— Разговорилась ни с того ни с сего! — спохватилась она.

Кейл разнял руки и засунул их в карманы.

— И с кем? С мальчишкой-сопляком. Совсем свихнулась.

Лицо Кейла светилось от возбуждения, глаза широко раскрылись, словно он увидел что-то неожиданное.

— Эй, чего это ты? — сказала она.

Кейл стоял не шелохнувшись, на лбу у него заблестел пот, руки сами сжались в кулаки.

Кейт умела, как ножом, уколоть человека бессмысленной жестокостью.

— Я, может, наградила тебя кое-чем, вроде вот этого… — Усмехнувшись, она выставила вперед скрюченные пальцы. — Но вот если припадки будут, то, извини, это не от меня.

Она глядела на сына лучезарными глазами, предвкушая удовольствие от его растерянности и испуга. Но Кейл заговорил легко и свободно:

— Теперь я пойду. Нечего мне тут больше делать. Ли правильно сказал.

— Что Ли правильно сказал?

— Я боялся, что в вас пошел.

— Конечно.

— Нет, я в себя самого пошел. Не обязательно быть таким, как мать.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю и все. Я только сейчас все сообразил. Если и есть во мне злоба, то это не от вас, а от меня самого.

— Наслушался всякой чепухи у своего китайца. Ты чего так на меня смотришь?

— И совсем вам не режет глаза от света, — сказал Кейл. — Вы просто боитесь и поэтому прячетесь.

— Что?! — вскрикнула Кейт. — Вон отсюда! Убирайся!

— Я и сам уйду, — отвечал Кейл, берясь за ручку двери. — Ненависти у меня к вам нет, но я рад, что вы боитесь.

Кейт хотела крикнуть: «Джо!», но вместо этого у нее вырвалось какое-то карканье.

Кейл толкнул дверь, вышел и захлопнул ее за собой. В гостиной болтали Джо и одна из девиц. Оба слышали частые легкие шаги, но едва они успели поднять головы, как мимо них пронеслась какая-то фигура, выскользнула из комнаты, и тут же громко хлопнула наружная дверь. Потом кто-то спрыгнул с крыльца.

— Что за чертовщина? — удивилась девица.

— Бог его знает, — отвечал Джо. — Мне иной раз незнамо что мерещится.

— Мне тоже, — вздохнула она. — Я тебе говорила, что у Клары истерика была?

— Должно быть, тени от иголки испугалась, — сказал Джо. — Чем меньше знаешь, тем лучше — я так считаю.

— Что верно, то верно, — согласилась девица.

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

1

Утопая в подушках, Кейт бессильно откинулась на спинку кресла. Ее била нервная дрожь, по телу ползли мурашки, волосы шевелились на голове.

— Успокойся, — негромко твердила она себе. — Возьми себя в руки. Не обращай внимания. Ни о чем не думай. Сопляк паршивый!

Ей вдруг вспомнился один-единственный человек, который вызывал у нее такой же панический страх и жгучую ненависть. Это был Самюэл Гамильтон — седобородый, румяный, своими насмешливыми глазами он словно сдирал с нее кожу и заглядывал в самую глубь ее существа.

Забинтованным указательным пальцем Кейт подцепила тонкую цепочку и вытянула из-за корсажа прикрепленные к ней два ключа от сейфа, золотые часики с булавкой в виде лилии и маленький стальной патрон с кольцом на крышке. Она не спеша отвинтила крышку, расправив юбку, вытряхнула из трубочки желатиновую капсулу, поднесла ее к свету: внутри шесть белых кристалликов морфия — верное, безотказное средство. Потом аккуратно опустила капсулу в патрон, завинтила крышку и опустила цепочку за лиф.

«Вы просто боитесь и поэтому прячетесь», — звенели у нее в голове слова Кейла. Чтобы избавиться от навязчивого звучания, она повторила их вслух. Звон перестал, но перед ее внутренним взором возникла отчетливая картина, и она не гнала ее прочь — ей надо было оживить воспоминания.

2

Это случилось перед тем, как Кейт велела сделать пристройку. Она получила чек, оставленный ей Карлом. Чек был обменен на крупные казначейские билеты, и билеты стопками лежали в сейфе Монтерейского окружного банка.

Как раз тогда ей начало крючить пальцы от боли. Она могла уехать. Денег у нее было предостаточно — останавливала только возможность выжать из заведения побольше. Кроме того, лучше подождать, пока она совсем поправится.

Но совсем Кейт так и не поправилась. Нью-Йорк казался холодным и очень далеким.

Однажды она получила письмо, подписанное: «Этель». Какая еще Этель? Женщин с таким именем — как собак нерезаных. И вообще — что за наглость клянчить деньги! Письмо было написано какими-то каракулями на плохой линованной бумаге.

Немного погодя Этель заявилась собственной персоной, и Кейт едва узнала ее.

Сидевшая за столом Кейт встретила гостью спокойно, холодно и настороженно.

— Давненько тебя не было видно, — сказала она. Этель держала себя, как старый солдат, заглянувший навестить своего сержанта, который когда-то его муштровал.

— Болела я. — Этель расплылась и огрубела. Ее старательно вычищенная одежда выдавала бедность.

— Где ты?.. Где проживаешь-то? — спросила Кейт, нетерпеливо дожидаясь, когда эта старая развалина перейдет к делу.

— В гостинице, в «Южно-Тихоокеанской»… Комнату там сняла.

— Значит, не работаешь больше?

— Так и не сумела устроиться. Зачем ты меня прогнала, Кейт? — Краем матерчатой перчатки Этель промокнула выступившие на глазах крупные слезы. — Плохи у меня дела, ей-ей плохи. Первый раз попалась, когда новый судья к нам заявился. Три месяца дал, хотя за мной ничего такого не числилось, то есть здесь, в городе, не числилось. Вышла я, значит, и с нашим Джо слюбилась. Знать не знала, что подцепила заразу. А от меня наш бывший клиент… симпатичный такой, десятником на путях работает. Ну он, само собой, трепку мне, нос повредил, четыре зуба вышиб. Судья, значит, новый еще на полгода меня упек. А за полгода, сама знаешь, всех растеряешь, клиентов-то. Будто тебя и нет больше. Вот и не сумела я снова бизнес наладить.