К.И.Р. 3
Шрифт:
Но с Хаджи было все совершенно иначе. Самая они наняли с большой охотой, и чаще всего использовали его ганг как «карательный отряд». Если надо было кого-то наказать или «уговорить» несговорчивых коммерсантов — это была работенка для Самая и его «ребятишек», которые подобрались под стать самому Самаю — такие же отмороженные и отбитые на всю голову.
Едва только троица вошла в переулок, стоявшие и курившие там «игроки», вылезшие из казино, бросились врассыпную. Ждать приближения Самая никто не хотел — кто знает, что стрельнет в его голове? Он вот так, по ходу, мог взять и пристрелить кого-то,
Стоит только косо на него посмотреть, обронить случайную фразу, даже не выразить «уважения во взгляде», и ты труп.
Так испытывать судьбу азартные и бывалые игроки не желали, поэтому быстро исчезли.
Самай в сопровождении своих «быков» преспокойно добрался до лестницы, спустился вниз, и там врезал громиле на входе, который оказался недостаточно расторопным, чтобы вовремя убраться с пути ганга.
Попав внутрь казино, Самай сразу направился в кабинет «управляющего».
— Эй! Бамбо! Хамбад недовольны! — начал он с самого порога. — Говорят, ты им в прошлый раз не допла…
Самай резко оборвал сам себя, так как Бамбо, управляющего казино, в кабинете не было.
Зато там стоял четырехрукий тип, которого Самай отлично знал, и пару раз даже с ним пересекался с последствиями для себя.
— Привет, Самай, — поздоровался четырехрукий.
— Вобан? — опешил Самай. — Ты что тут делаешь?
— Это моя точка, — ответил тот.
— Здесь хозяева — Хаджи, — насупился Самай, — и когда они узнают, что…
— Для тебя и твоего ганга есть работенка, — перебил его Вобан.
— Что? — не понял Самай. — Какая?
— Доставить сообщение.
— Кому?
— Всем, кто работает с Хаджи.
— Не поня…
В этот момент двоих бойцов из ганга Самая сзади ударили электрошокерами.
Самай попытался выхватить ствол, но его руку схватил Вобан, а в следующее мгновение его тяжелый кулак впечатался в лицо Самая, «выключив свет» в его голове.
Полицейский аэрокар приткнулся у тротуара, заспанный дознаватель вылез из-за руля машины и огляделся.
Полицейских машин тут было целых пять, стояли они, перекрыв улицу и освещая все вокруг бликами своих «мигалок». Сами копы оцепили периметр, за которым уже торчала небольшая толпа зевак.
Дознаватель направился к сержанту, заполнявшему что-то на планшете.
— Ну, чего тут у нас? — спросил дознаватель.
— Трое, все из войдов, — ответил тот.
— Разборки? — попытался угадать дознаватель.
— Не совсем. Я бы сказал, показательная порка.
— Порка? — нахмурился дознаватель.
— Ага, — кивнул коп, — думаю, эти — предупреждение остальным, что работать с Хаджи себе дороже…
— С Хаджи? — переспросил дознаватель.
— Эти трое — ганг Самая. Он недавно начал работать на Хаджи. Ну и, похоже, доработался…
Дознаватель в этот момент оглядывался по сторонам.
— А где, собственно, трупы? Уже увезли, что ли?
— Нет, еще не увезли, — коп вдруг поднял руку и показал куда-то наверх.
Дознаватель задрал голову и поглядел в сторону, куда указывал коп.
Там, под мостом, висели три трупа, привязанные за шею. На груди одного из них была табличка:
«Смерть Хаджи, смерть предателям!».
— Кажется,
скоро начнется очередная бандитская война, — вздохнул дознаватель.— Уже началась, — хмыкнул сержант, — только что поступило сообщение — кто-то покрошил в фарш Хаджи в их же забегаловке…
— Ну просто класс! — буркнул дознаватель и тяжело вздохнул. Похоже, сегодня поспать ему не судьба…
Кафе «Алкара» было с виду вполне обычным, вот только попасть в него случайному прохожему, пожелавшему что-то выпить или перекусить, с недавних пор было невозможно.
Нет, зайти в кафе может и получится, если на входе не стоит крепкий чернявый хлопец, который обычно таких «случайных» посетителей тут же и заворачивал назад. Но даже если «хлопца» нет или мимо него удалось проскочить, то внутри «клиенту» ничего не светило. Бармен ничего не нальет, официантов с тех пор, как это кафе «захватили» Хаджи, не было, а хмурые ребятки за столиками, увидев непрошеного гостя, в лучшем случае объяснят, что сюда заходить не стоило, и тут же выпроводят «посетителя» вон. И это в лучшем случае, а в худшем…
Так что когда возле «Алкара» остановилась видавшая виды машина, стоявший на ходе охранник удивленно на нее уставился. «Свои» на подобной рухляди не ездили — их бы просто засмеяли, а «гостей» тоже не ждали. Да и «гости», кем бы они ни были, к Хаджи на таком хламе не ездят.
Охранник решил, что это какой-то обычный работяга по незнанию припарковался, и потому сразу двинул к машине, состроив самую страшную из возможных рож, чтобы сразу и быстро объяснить, куда этот доходяга должен исчезнуть.
Вот только тонированные стекла развалюхи резко ушли вниз, и из окон высунулись стволы.
Охранник успел лишь вскинуть брови, как раздались очереди. Пули ударили по стеклам, принялись ломать мебель, рвать людей, сидевших за столами, выбивать крошку из стен, куроча все, что попадалось на пути.
Когда в кафе не осталось ни одного целого стекла, как и живых людей внутри, когда охранник распластался на тротуаре, из-под него растеклась огромная лужа крови и он, наконец, перестал дергаться в конвульсиях, оружие, торчащее из окон тарантаса, исчезло. Стекла в дверях стали на место, а сам тарантас, натужно рыкнув двигателем, не спеша отчалил и медленно покатил вперед…
Небоскреб «Галакон» считался самым дорогим зданием во всем городе, и речь шла не о стоимости его строительства, хотя и там суммы были просто астрономические. Дело в том, что номера этого «отеля», которые по сути дела являлись полноценными квартирами, были просто заоблачными. Далеко не каждый, кто сидел среди директората самых больших корпораций, имеющихся на планете, мог себе позволить жить в этих апартаментах.
Натуральное дерево, стекло, хром — мебель в каждом из номеров была настоящим произведением искусства. Техника, которой были оснащены «квартиры», была не по карману даже очень богатым людям. Жить здесь — это не просто комфорт, а показатель статуса и успешности, так что никого не удивило, что после вторжения Хаджи одну из квартир снял Эгери — предводитель клана Хаджи, считающийся старшим среди прочих. Фактически Эгери был главой всех Хаджи, заполонивших город.