Каббала власти

Не забывайте, Родезия была упразднена за тот же грех — этническое и расовое превосходство.

Ощущение того, что «евреи — это особая статья», нашло отражение в поступках Кена Ливингстона и принца Гарри. Кстати, я слышал, что на следующем костюмированном балу принц Гарри будет одет в костюм Кена Ливингстона. История Кена проста: мэр оскорбил писаку. «Сам будучи журналистом, я симпатизирую этому журналисту, однако сносить обиды — наш профессиональный риск». Однако оскорбление раздули до невероятных размеров. Если бы Кен оскорбил подобным образом члена королевской семьи, его бы простили, а может быть, даже поддержали. Но тут Кена решил осудить даже «Студенческий союз».

Ваши антирасистские настроения не имеют к этому отношения. Недавно я смотрел по ВВС «Жёсткий разговор» (Hard Talk) с Тимом Себастианом. Тим допрашивал бизнесмена-азиата из Уганды, живущего в Англии. Он говорил: в Уганде вы, азиаты, участвовали в махинациях на черном рынке, контрабандой вывозили за рубеж валюту, презирали местных жителей и отказывались заключать с ними браки. Практически те же обвинения обычно предъявляли евреям. Если бы только Тим попытался сказать такое еврею, его бы в тот же день вышвырнули с работы. Однако применительно к мусульманину это не вызвало сенсации. Это был всего лишь «Жёсткий разговор». Так что это не «антирасизм». По моему мнению, такой непропорциональный отклик на поступок Кена свидетельствует о таинственной связи между евреями и Новой Империей.

Одна из причин — в том, что евреям нравится Империя. Если придётся выбирать между Англией и Империей, евреи предпочтут Империю. Профессор Бенджамин Гинсберг, преподающий политэкономию в университете Джона Хопкинса, написал книгу под названием «Евреи и государство: роковые объятия», которая подтверждает любовь евреев к Империи. К любой империи: Франц-Иосиф, последний император Австро-Венгрии, говорил, что самые лояльные из его подданных — евреи. В вашей стране приверженный идее строительства Империи Дизраэли гордился своим еврейским происхождением.

Я вам расскажу еврейский анекдот о двух братьях-евреях в революционной Одессе: «Один из братьев эмигрировал в Англию и стал пэром королевства, другой остался в России, страдал, как и все остальные, и, в конце концов, «британец» пригласил брата в Лондон. Брат приехал, получил английское гражданство, чудесно провёл время, посетил Ковент-Гарден и Вестминстер. Когда вечером братья вернулись домой, «русский» заплакал. «Не плачь, — утешает его «англичанин», — ты прожил свою жизнь, я свою, могло случиться и наоборот». «Ты не понимаешь, — говорит русский, — я плачу об Индии, которую мы потеряли».

Любовь к Империи объясняет лёгкость, с которой евреи меняют предмет своей верности. В самом деле, те же люди, что работали на благо российской, французской или британской Империи, сейчас стали горячими сторонниками американской Империи.

Недалёкие люди называют это «предательством», но на самом деле это любовь к Империи как таковой. Неважно, кто номинально возглавляет Империю: евреи служат Империи, пока Империя служит им.

Сейчас в Англии возникла крупная процветающая мусульманская община. По моему мнению, ислам — это форма христианства, причём он даже ближе к никейскому символу веры, чем пятидесятники или другие американские деноминации. Что ещё более важно, сейчас они на стороне свободы, противостоят Империи и не боятся сторонников иудейских ценностей, будь они евреями или гоями. Эта община может сыграть очень важную роль и переломить ситуацию. Будем надеяться, что её возникновение повлияет на будущее Англии.

Настало время преодолеть разделение на левых и правых: если Майкл Говард стоит на правых позициях и за свободы, а Блэр на левых и за антимусульманское законодательство, полицейский контроль и войну, значит термины «левый» и «правый» утратили значение. Во всех главных политических партиях есть друзья и враги Империи; и во все партии одинаково свободно проникают сионисты. Требуется перегруппировка и объединение антиимперских сил, стоящих за полный вывод британских войск из зарубежных стран, за независимость Англии от Американской Империи и симметричный ответ Бостонскому чаепитию.

ТРИЛИСТНИК И КРЕСТ

На многоцветной карте Ханса Бюнтинга (1581) наш мир выглядит как цветок, три лепестка которого соответствуют трём континентам — Европе, Западной Азии и Африке, соединённым Святой Землёй. Но допустимо и другое прочтение карты: цветок есть символ веры в Христа и Богородицу, а три лепестка означают ислам, католицизм и православие. В то время, как на Западе предпочитали противопоставлять ислам христианству, христиане Востока, в особенности святой Иоанн Дамаскин, рассматривали ислам как ещё одну ветвь христианской церкви наравне с западной католической церковью. Действительно, ислам, почитающий Христа и Ситт Марьям, отстоит от православия не дальше, чем кальвинизм, не признающий ни икон, ни священников и отказавшийся от почитания Пресвятой Девы. Эти три религии предлагают различные толкования одной и той же идеи: православие уделяет больше внимания Христу Воскресшему, католицизм — Христу Распятому, а мусульмане следуют Святому Духу. Непризнание православием принципа филиокве тоже роднит его с исламом; здесь мы видим сходство теологических взглядов, основанное на географическом соседстве.

Чтобы понять смысл войны на Ближнем Востоке, необходимо увидеть в исламе третью из великих церквей нашей ойкумены. На самом деле, существует множество способов интерпретации этого конфликта: политэкономия, демография, геополитика и расовая теория предлагают различные объяснения, часто противоречащие друг другу. Проблема в том, что ни одно из них не подходит полностью. Осознание того факта, что ситуация требует объяснения, основанного на религии, нашло своё выражение в доктрине Хантингтона о «схватке цивилизаций», рассматривающей противостояние ислама и христианства как повторение средневековых крестовых походов. Её упрощённую, популярную трактовку можно встретить во всех ведущих газетах Запада, от New York Times до империи Берлускони, а Ориана Фаллачи и Энн Каултер возвели её в крайнюю степень.

Но конфликт между тремя величайшими церквями окончен — к худу или к добру, но благородные рыцари в красных плащах поверх сверкающих лат давно перестали скакать по холмам Палестины и полям Пуату восклицая «Lumen coeli!», несясь в бой против не менее храбрых и доблестных сарацин, осенённых зелёным знаменем. Теперь они имеют установившиеся сферы влияния, а такие вещи, как небольшие пограничные стычки или «улавливание душ» просто не дают им утратить бдительность. Больше нет никакой «мусульманской угрозы католицизму» или «католической угрозы православию», несмотря на то, что многие люди уверены в обратном.

Православные христиане Греции и России, Палестины и Сирии полностью разделяют взгляды мусульман и относятся к американскому вторжению с не меньшей враждебностью. Попытки насаждения проамериканских настроений в Москве и Афинах неизменно проваливаются. «Воззрения православных греков обнаруживают больше сходства с общественным мнением в Каире или Дамаске, нежели в Берлине или Риме», — признает Wall Street Journal. Поэтому дурацкая гипотеза о столкновении христианства и ислама не основана на реальности. На мой взгляд и в этой статье понятие «христианство» включает в себя не только великие апостольские церкви Востока и Запада, но и ислам.

Несмотря на свою ошибочность, теория Хантингтона опирается на фундамент теополитики — это слово, неизвестное словарю Microsoft Word, ввёл в употребление Карл Шмитт. Определить принадлежность этого великого мыслителя к тому «ли иному философскому течению непросто, его считали своим нацисты и неоконсерваторы, деконструкционисты и антиглобалисты, такие разные мыслители, как Лео Штраус и Джорджо Агамбен, Хантингтон и Деррида. По мнению Шмитта «все наиболее содержательные концепты современного учения являются секуляризованными теологическими концептами».