Кабинет диковин

Девушка завизжала, вскочила на ноги, оступилась, упала, поднялась и бросилась бежать. Молния на джинсах осталась расстегнутой, а легкая блузка развевалась у нее за спиной. Пол поднялся и услышал треск кустов, через которые не разбирая дороги продиралась его подруга. Все это произошло настолько быстро, что казалось ему каким-то дурным сном. Он чувствовал, как умирает в нем желание, уступая место ужасу. Надо было бежать. Но прежде чем удариться в бегство, Пол машинально обернулся, чтобы убедиться, что все это не сон. Нет, все было именно так. Пальцы на руке были слегка согнуты, и белая кожа покрыта грязью. А в полутьме под густой зеленью он увидел и все остальное.

Глава 2

Доктор Билл Даусон, опершись на раковину, без всякого интереса изучал свои аккуратно подстриженные ногти. Еще один жмурик – и ленч. Слава Богу. Чашка кофе и сандвич с беконом скрасят его существование. Доктор не знал, почему ему захотелось съесть именно такой сандвич. Не исключено, что мысли о беконе навеял ему серовато-багровый цвет последнего трупа. Как бы то ни было, но работающий в заведении на углу доминиканец возвел приготовление сандвичей в ранг подлинного искусства. Даусону даже показалось, что он уже ощутил во рту вкус салата и приправленных майонезом томатов...

С блокнотом в руках в прозекторскую вошла сестра, и доктор поднял глаза. У нее была короткая стрижка и очень аккуратное тело. Доктор посмотрел на блокнот и, не прикасаясь к нему, спросил:

– Что там у нас?

– Убийство.

Доктор демонстративно вздохнул и закатил глаза.

– Как это прикажете понимать? Четвертое за день. Видимо, открылся охотничий сезон. Что у него? Очередной огнестрел?

– Нет. Многочисленные ножевые ранения. Труп обнаружили в Центральном парке – в «Лабиринте».

– В некотором роде на свалке, – сказал доктор. – Что ж, все закономерно. Надо же, еще одно вшивое убийство. – Он взглянул на часы и произнес: – Волоки его сюда.

Доктор посмотрел вслед уходящей сестре. Миленькая, очень миленькая. Через несколько секунд сестра вернулась с каталкой, на которой лежало прикрытое зеленой простыней тело.

– Как насчет того, чтобы вместе поужинать сегодня? – спросил он, не сделав и шага в сторону покойника.

– Думаю, что это не самая хорошая идея, доктор, – улыбнулась сестра.

– Почему так?

– Я уже вам говорила, что не встречаюсь с врачами. И особенно с теми, с которыми работаю.

Доктор улыбнулся, опустил на нос очки и спросил:

– А вы разве забыли, что у нас с вами родственные души?

– Боюсь, что это не совсем так, – ответила она улыбкой на улыбку.

Однако доктор видел, что его интерес ей льстит. «Не будем форсировать события, – подумал он. – Не те времена. Сексуальные домогательства и все такое...»

Патологоанатом вздохнул, натянул на руки свежую пару перчаток и сказал:

– Включайте видеокамеру. – Взяв из рук сестры записи, он начал: – Итак, мы имеем женщину европейского типа, идентифицированную как Дорин Холландер, двадцати семи лет от роду. Постоянно проживала в Пайн-Крик, штат Оклахома. Опознание провел ее муж.

Он пробежал взглядом оставшуюся часть записи, повесил блокнот на каталку, натянул на лицо хирургическую маску и с помощью сестры переложил прикрытое простыней тело на прозекторский стол из нержавеющей стали.

Почувствовав за своей спиной чье-то присутствие, доктор резко обернулся и увидел в дверях высокого стройного мужчину. Кожа рук и лица незнакомца была на удивление бледной, резко контрастируя с его черным костюмом. За спиной мужчины торчал коп в синем мундире.

– В чем дело? – спросил Даусон.

Человек подошел ближе, открыл бумажник и сказал:

– Моя фамилия Пендергаст, и я – специальный агент ФБР. А мой спутник – сержант О'Шонесси из департамента полиции Нью-Йорка.

Даусон внимательно посмотрел на агента. Правила запрещали присутствие посторонних при вскрытии. Кроме того, этот человек выглядел довольно странно – почти белые волосы, чрезвычайно светлые глаза и ярко выраженный акцент южанина.

– И что же из этого следует?

– Вы разрешите нам присутствовать при вскрытии?

– Этим делом занимается ФБР?

– Нет.

– Где ваше разрешение?

– Такового у меня не имеется.

– Вам известны правила, – раздраженно бросил Даусон. – И выступать в качестве зрителя здесь никому не позволено.

Агент ФБР приблизился еще на шаг, что Даусону крайне не понравилось. Он с трудом поборол искушение отступить назад.

– Послушайте, мистер Пендергаст, выправите нужные бумаги и возвращайтесь. О'кей?

– Это займет слишком много времени, – сказал человек по имени Пендергаст. – И существенно замедлит вашу работу. Я был бы весьма вам благодарен, если бы вы разрешили мне присутствовать при вскрытии.

В тоне человека было нечто такое, что звучало гораздо жестче тех слов, которыми была изложена просьба. Патологоанатом начал испытывать некоторую неуверенность.

– Послушайте, при всем моем уважении...

– При всем моем уважении, доктор Даусон, у меня нет никакого желания обмениваться с вами любезностями. Приступайте к вскрытию.

Голос агента теперь звучал холодно и сухо, и Даусон вспомнил, что диктофон давно работает. Он почувствовал, что очень скоро ему придется испытать унижение. Все это будет скверно выглядеть и может в дальнейшем доставить неприятности. Ведь этот парень так или иначе служит в ФБР.

– Ну хорошо, Пендергаст, – вздохнул он. – Только наденьте на ноги бахилы.

Когда они вернулись, доктор одним движением сдернул простыню с трупа. Тело лежало на спине. Молодая блондинка со свежей кожей. Прошлая ночь была довольно прохладной, и разложение еще не коснулось трупа. Даусон склонился к микрофону и приступил к описанию, а агент ФБР с интересом разглядывал мертвое тело. Представитель департамента полиции, напротив, демонстрировал нервозность, переминаясь с ноги на ногу и плотно сжав губы. «Только блевотины мне здесь не хватает», – подумал доктор.

– Как вы считаете, он выдержит? – негромко спросил Даусон у Пендергаста, кивая в сторону копа.

– Вам не обязательно смотреть на это, сержант, – сказал агент ФБР.

Полицейский судорожно сглотнул, посмотрел на Пендергаста, бросил взгляд на покойницу и сказал:

– Подожду вас в комнате отдыха.

– Бросьте бахилы в бачок у двери, – саркастически сказал Даусон, испытывая при этом полнейшее удовлетворение.

Дождавшись, когда коп уйдет, Пендергаст сказал:

– Я бы порекомендовал перевернуть тело на живот, до того как вы приступите к рассечению грудины.