Кабинет доктора Либидо. Том V (Л – М)

После рождения детей М.-А. превратилась в трепетную и заботливую мать. Однако, ее и без того небезупречную репутацию окончательно погубила афера, вошедшая в историю как «Дело алмазного колье» (Diamond Necklace Affair). Главным участником оказался кардинал де Роган (Louis Ren'e 'Edouard de Rohan, 1734–1803). Он принадлежал к одному из самых богатых и аристократических семейств Франции. Обладал непомерным тщеславием и амбициями. Служил посланником в Австрии, но мечтал занять место премьер-министра, подобно своему предшественнику кардиналу А. Ришелье. В письмах к друзьям Л. де Роган хвастал, что «уложил в постель половину венских дам» и что сама императрица Мария-Терезия «дожидалась своей очереди». Л. де Рогана задевало враждебное безразличие М.-А. и он готов был любой ценой добиться ее благосклонности.

В 1772 Людовик XV заказал известным парижским ювелирам Бемеру и Бассенжу алмазное колье для мадам Ж. Дю Барри. На его изготовление ушло более года; стоимость бриллиантов и работы составила более двух миллионов ливров. В 1774 король умер, а заказ так и остался неоплаченным. Ювелиры несколько раз пытались продать колье, однако покупателей не находилось из-за чрезвычайно высокой цены.

Ситуацией ловко воспользовалась графиня Жанна де ла Мотт (Jeanne Saint-R'emy de Valois de la Motte, 1756–1791), дочь одного из незаконных сыновей Генриха II. С помощью поддельных писем, изготовленных ее любовником Рето де Вийетом (Armand Gabriel R'etaux de Villette, 1759–1797), она убедила Л. де Рогана, что М.-А. желает заполучить драгоценность, но не располагает нужными средствами. Для большей убедительности в августе 1784 Ж. де ла Мотт устроила в одном из версальских павильонов свидание Л. де Рогана с некоей дамой, которая назвалась М.-А. Позднее выяснилось, что под вуалью скрывалась парижская проститутка Николь д’Олива (Nicole Lequay d’Oliva), внешне отдаленно похожая на королеву.

Кардинал Л. де Роган попался на удочку мошенников. 21 января 1785 он письменно поручился за М.-А. на сумму два миллиона ливров. Ж. де ла Мотт предъявила расписку Бемеру, забрала у него колье и мгновенно переправилась в Англию на быстроходном корабле. В ее намерения входило разобрать ожерелье на отдельные камни и продать их по отдельности.

Спустя полгода ювелир Бемер осторожно напомнил М.-А. о долге. Грандиозный скандал разразился прямо на глазах публики во время репетиции пьесы Бомарше «Фигаро». Последствия его были ужасны. 15 августа 1785 кардинал Л. де Роган, высшее духовное лицо Франции, был посажен в Бастилию. Спустя три дня полиция доставила в Париж графиню Ж. де ла Мотт. Среди подозреваемых оказался также знаменитый чернокнижник и авантюрист граф Калиостро. Нескольких месяцев вся Европа с замиранием сердца следила за перетряхиванием грязного белья августейшего семейства.

31 мая 1786 королю и королеве пришлось явиться на заседание парламента. Народные избранники оправдали Л. де Рогана, который, по их мнению, был введен в заблуждение и сам оказался жертвой. Наказанием за легковерие ему стала ссылка в отдаленное аббатство Шез-Дье. Вина Н. Лекей д’Олива осталась недоказанной. Графиню Ж. де ла Мотт приговорили к клеймению, публичной порке и заключению в тюрьме Сальпетриер. Впоследствии графине удалось бежать, переодевшись в мужскую одежду. Она укрылась в Лондоне, где опубликовала мемуары «M'emoires Justificatifs», в которых свалила всю вину на М.-А.

Более всех пострадала именно М.-А. Она подверглась ожесточенным и оскорбительным нападкам. Толпа разразилась улюлюканьем и неодобрительными выкриками при ее посещении парижской Оперы. Лишь немногие современники решились выступить в ее защиту. Большинство критиков считали М.-А. позором нации. Радикальная пресса называла ее «матерью всех распутниц», «французской Мессалиной», «австрийской наседкой», «мадам Дефицит» и др. По рукам ходили скабрезные карикатуры, изображающие М.-А. в самом неприличном виде («Les Amours de Charlot et Antoinette», «L’Autrichienne en Goguette» и др.). В 1789 появился анонимный памфлет «Le Godmich'e Royal», автор которого приписал М.-А. все мыслимые пороки, включая зоофилию.

На этом фоне робкие попытки М.-А. заниматься благотворительностью не нашли понимания у простого народа. Волну гнева вызвало ее наивное высказывание «Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные» («S’ils n’ont plus de pain, qu’ils mangent de la brioche»). Эта фраза вошла в историю как образец цинизма, хотя нет прямых доказательств, что она принадлежит М.-А.

В жизни М.-А. наступил последний и самый мрачный период. Один за другим умерли двое ее детей — младшая дочь, а затем старший сын. Политическая обстановка в стране накалилась до предела. В мае 1789 Людовик XVI был вынужден созвать Генеральные штаты. Депутаты третьего сословия объявили себя Национальным, а затем Учредительным собранием. Попытка разогнать депутатов привела к народному восстанию, штурму и падению Бастилии 14 июля 1789. Эта дата считается днем рождения Французской республики. Лично для М.-А. она стала началом четырехлетней мучительной агонии.

После безуспешных попыток удержать власть, Людовик XVI вместе с женой и двумя детьми бежал в сторону немецкой границы. Побег организовал глубоко преданный королеве А. фон Ферзен. В свое последнее путешествие супруги отправились обремененные хозяйственным обозом, что существенно затрудняло их передвижение. Проехав ок. двухсот миль, беглецы были опознаны в Варенне местным патриотом Жаком Друе (Jacques Drouet). Под усиленной охраной они были возвращены в Париж и заключены в замок Тампль, который заменил коммунарам разрушенную Бастилию.

В июле 1792 во Францию вторглась прусская армия. Опасаясь реставрации монархии, вожди революции провозгласили революционный террор под лозунгом «Отечество в опасности». Осенью 1792 тысячи аристократов по всей стране были посажены в тюрьмы или уничтожены. Одной из жертв стала принцесса Т. де Ламбаль, которая сохранила верность М.-А. Она была растерзана толпой, а ее голова, груди и гениталии насажены на пики и выставлены перед окнами королевского замка. 21 января 1793 был казнен король Людовик XVI, обвиненный революционным трибуналом в измене.

В июле 1793 у М.-А. отобрали восьмилетнего сына Луи-Шарля и отдали его на попечение сапожнику Симону (Simon). Мальчик умер спустя два года от недоедания и грубого обращения. 2 августа 1793 М.-А. перевели в тюрьму Консьержери на острове Сите. Она содержалась в сырой одиночной камере под неусыпным наблюдением. Тюремщики присвоили М.-А. номер 280 и называли просто вдова Капет по родовой фамилии мужа. По воспоминаниям очевидцев, М.-А. изменилась до неузнаваемости: сильно исхудала, поседела, стала плохо видеть. На рисунке, сделанном художником Давидом с натуры, 38-летняя М.-А. выглядит убитой горем старухой.

Ночью 14 октября 1793 М.-А. разбудили и доставили в трибунал. От нее вновь потребовали объяснений по поводу громадных трат, сношений с австрийским двором, «Дела алмазного колье» и т. п. Самым кощунственным стало обвинение в растлении собственного сына. М.-А. была так потрясена, что ответила только после продолжительного молчания: «Такое обвинение оскорбляет саму материнскую природу». Судьи не приняли во внимание доводы защиты и вынесли смертный приговор.

Утром 16 октября 1793 М.-А. остригли, связали за спиной руки и повезли на мусорной телеге к месту казни на площади Революции (ныне площадь Согласия). Чернь осыпала осужденную градом насмешек и свистом. В 12 часов 15 минут М.-А. взошла на эшафот и склонилась перед гильотиной. Палач Ш. Сансон высоко поднял отрубленную голову, затем бросил ее на дно телеги и наступил ногой. Тело М.-А. закопали в общей могиле возле церкви Мадлен.