Качели времени. Мама!

– Ничего не понимаю. – встревоженно сказал он. – Мы перенеслись к Сашам, у твоей мамы немного закружилась голова. Она посидела, вроде бы, пришла в себя. Потом даже помогала мне, но вдруг резко потеряла сознание!

Папа одновременно говорил, и резал корнеплоды, тер их на терке. Получалось это у него неважно. Поэтому я отобрал растения, и сам занялся ими. У меня в школе уже началась ботаника, да и родители часто готовили отвары при мне, и учили нас, детей, это делать. Так что приготовить снадобье я могу. Отец, верно оценив собственные силы и мои возможности, сел на стул, и продолжил рассказ.

– Вот так и происходит смена поколений… Мы привели в сознание твою маму, и даже Александра вскочила с кровати. Поставь кастрюльку на медленный огонь. Ей померили давление, сахар, температуру… Все очень низкое, как будто она истощена до предела. Помешивай до кипения, пожалуйста. Алекс напоил Елену сладким горячим чаем, уложил Александру – а то она и сама-то едва на ногах стояла. И мы отправились домой. Там от нас сейчас мало толку, лишь внимание на себя отвлекаем. Спасибо, мой хороший, дальше я сам.

Я послушно освободил отцу место у плиты. Он процедил отвар, а я уже достал из холодильника лед. Папа кивнул, и поставил кружку на лед, остужаться.

– И что теперь? Ты вызовешь врача?

– Уже, сынок. Врач скоро будет. А сейчас пойдем к маме.

Отец взял отвар, а я глянул на Антея – он задремал в манеже. Ничего страшного, если пару минут он побудет один. Мы пришли в родительскую спальню, где Александра читала маме вслух, а та лежала, прикрыв глаза. Но когда мы вошли, мама сразу же посмотрела на нас.

– Выпей, дорогая. – отец помог ей принять отвар. – Врач скоро придет.

И правда – в дверь тут же позвонили и я побежал открывать. Затем мы с сестрой отправились на кухню.

– Это ведь временное недомогание, да? – взволнованно спросила сестра, глядя на мирно спящего Антея. – Мама же поправится?

– Обязательно. – заверил я ее, и обнял. – Иначе и быть не может.

– Я не переживу, если что-то с ней произойдет.

– Я тоже.

Мы так и стояли в обнимку, и надеялись на лучшее. Но на ум некстати пришли мои видения, которые утверждали совершенно обратное. Я же изо всех сил надеялся, что это просто дурное влияние агата. Все будет хорошо, мама быстро поправится, и у нас больше не будет поводов для тревог.

Вскоре к нам присоединился отец, проводивший врача. Эскулап заявил, что действительно выглядит так, словно мама сильно истощена. Он предположил, что путешествие между временами ее сильно утомило, и выписал направление на анализы, которые нужно сдать завтра.

Маме полегчало после отвара, но мы попросили ее оставаться в постели, и сами занимались домашними делами. Спать в этот вечер все легли рано и снова в родительской спальне. Однако кровать отдали полностью в мамино распоряжение, чтобы не тревожить ее. Нас с сестрой отец уложил на кушетке, благо, места там хватало. Антей спал в своей колыбельке, а сам папа, невзирая на наши протесты, устроился в мягком кресле у кровати, чтобы иметь возможность наблюдать за всеми нами. Мы с сестрой свернулись клубочками, и взялись за руки. Я вздохнул, подумал, что вряд ли смогу уснуть, но уже через секунду понял, что ошибся.

Глава десятая. Камень

Однако, в каком неуютном месте я нахожусь! Какой-то старый навес с крышей и стенами, кажется, из рубероида, а опорой материалу служат деревянные столбы, потемневшие от времени и влаги. Последней тут было предостаточно, ведь шел дождь. Впрочем, «шел» – это слишком мягко сказано. Вода падала с неба сплошным потоком, капли сливались друг с другом. И я ничего не видел, кроме этой плотной, серовато-белой стены. Впрочем, иногда к этому добавлялись вспышки молний, будто прорезавшие ее. А затем густо рокотал раскатами гром. Кроме него я слышал только шуршание – это был звук льющейся с неба воды. Хотя вообще-то приличный дождь должен звучать иначе! Да и выглядит он по-другому, а не как смесь воды и тумана. Казалось, что за этой непроницаемой стеной находится что-то невидимое и страшное. Хорошо хоть, судя по звуку, оно стоит на месте, а не приближается.

Из запахов же тут было только амбре гниющего дерева, да немного попахивало пластмассой. Но это уже от меня – я почему-то одет в полиэтиленовый дождевик, и это тоже странно. На нашей планете никогда не станут использовать материал, который не разлагается в течение столетий – мы еще помним печальную судьбу Садроди. И химические красители тоже не в чести, а мое одеяние имело ядовито-зеленый оттенок. Я бы такое в жизни не надел. К тому же оно банально неуютное, да и постоянно сползает, шуршит – не так сильно, как дождь, но противно. Словом, никаких приятных ощущений.

Однако я не слишком сетовал на неудобства, надеюсь, временные. Больше всего меня волновал вопрос: где я очутился? Это явно не Эдем! Наверное, надо выйти из укрытия в дождь, и постараться хоть что-то разглядеть через потоки воды, льющиеся с небес. Но прежде чем я успел сделать хоть шаг, из этой самой водяной стены, словно призрак, прямо на меня шагнула высокая черная фигура.

Я в ужасе отшатнулся от монстра из дождя, но в следующее мгновение понял, что ошибся. Это явно был человек, просто на нем тоже дождевик, черного цвета. Человек поднял руку, откинул капюшон, и я почувствовал, как вся кровь ударила мне в голову. Нет, я не ошибся, это самый настоящий монстр. Ведь передо мной стоит наглый Томас, которого я уже ненавижу всей душой!

– Привет, Оксинт! – как ни в чем ни бывало сказал он. – Как дела?

– Да как ты смеешь! – завопил я, и бросился на него с кулаками.

Конечно, родители учили меня, что ни на кого нельзя поднимать руку. За редким и катастрофическим исключением, когда угрожают твоей жизни. Однако сейчас, когда я пытаюсь побить Томаса, мне не стыдно. Ведь он и правда угрожает всем нам! Да еще и смеет издеваться надо мной, спрашивает, как у меня дела. Естественно, этого я стерпеть никак не мог. Он мне и так все нервы расшатал!

Но удары мои, разумеется, никакого вреда ему не причиняют. К тому же Томас почти сразу перехватил мои руки, и теперь я бьюсь, словно в силках, пытаясь его хотя бы пнуть. Умом я прекрасно осознаю, что десятилетний мальчик вряд ли одолеет сорокалетнего мужика. Но то умом! Сейчас я явно руководствуюсь не им и, если бы мог, отдубасил этого негодяя от всей души, чтобы больше на километр ко мне и моей семье не приближался.

– Успокойся! – негромко сказал Томас. – Или я выставлю тебя под дождь, чтобы ты охладился.

– Отпусти меня, подлец!

– Хорошо. Но ты должен прекратить свои атаки. Что бы ты там себе ни думал, они для меня достаточно чувствительны.

Я свирепо посмотрел на него, но пришлось согласиться. Потому что если я продолжу упорствовать, он и правда может выгнать меня из этого укрытия. Или даже применить ко мне силу, а я бы этого не хотел. Поэтому прекратил попытки врезать ему. И мужчина действительно меня отпустил.

– Теперь я хотел бы узнать, чем вызвана твоя агрессия. – спокойно сказал он.