Кадетки Академии Национальных сил

— А теперь дискотека! — оповестила всех, вытаскивая из сидящих рядов своих знакомых модниц. Те с азартом подскочили, прихлопывая в ладоши и повторяя мои движения. Мы с ними трясли руками, вскинутыми вверх, махали ногами, я еще делала несколько сальто с разнообразными подкрутками. Барабанщики поддержали нас в танце. В общем, танец получился веселый, азартный. После него нас наградили звучным «ООООО!!!!». Мы с подружками остались довольны.

Вспомнила про бабушкины пирожки, сбегала в тапэ, вынесла коробок, который нам помогли принести местные еще в обед. Пригласила всех попробовать. Ох, жаль нет моей бабушки, вздохнула. Такие восторги не передать, их нужно слушать самолично.

Второй танец после небольшого перерыва, начала сама на барабанах, диджей легко схватывал ритм, местная певица стала придумывать слова по ходу дела. «Победили мы такехэ, эхе-эхе-эхе-эхе!», «Победили паука! Тра-та-та, тра-та-та» — это уже от меня шедевр. На танец вскочили уже все со своих мест, потому танец победы над жутким пауком, как объявила им я, нужно танцевать всем кланом. Остались совсем немощные и один подстреленный больной, заботливо уложенный на пышную грудь без модной тряпочки. Собственно в такой толпе у костра я его только сейчас рассмотрела, когда все поднялись в танце. Лицо у командира было расписано белой краской, как у того местного красавчика, видимо, такая местная мужская мода. Дружно ухали, подскакивали под веселые там-тамы барабанов. Когда стали приседать первые, не выдержавшие ритма, сделали паузу. Пауза ознаменовалась раскуриваем вождем племени огромной трубкой. Длиннющий мундштук не возможно было держать в руках и само основание положили на песок. Дым, который пошел над площадкой, заставил меня закашляться. Не знаю, что за гадость курили, но в глазах защипало, и потекли слезы. Трубку торжественно передавали по кругу, и каждый вдыхал пару затяжек. Детям не давали, я ломала голову как мне отказаться от сомнительного удовольствия, потому что никогда не курила. Незаметно пересела в те ряды, где процедура курения уже прошла и, посмотрев на соседей, скосила похоже глазки. Моя передислокация прошла не замеченной. Легкий бой барабанов был почти не заметен, в вечернем воздухе плавал дым от гигантской трубки. Когда она прошлась по кругу, причем капитану ее не дали из-за ранения, встал местный красавчик, и направился в мою сторону. Это он что увидел, что я не курила? То есть если нас в школе гоняли за то, что курим, то здесь за то, что нет? Стала стратегически отползать за спины рядом сидящих, старательно кося глазками, как отуманенная куревом, в целях конспирации. Но упорный местный красавец точно шел в моем направлении.

— Ты! — возвестил он, ткнув для наглядности в меня пальцем. Вот черные дыры, углядел, значит. — Я беру тебя в жены! — сообщили мне, поставив перед фактом. Глазки окосели по настоящему от новой информации.

— Это как? — обалдела я, выпадая в туманность.

— Ты женщина, я воин. Я беру тебя в жены, — не сводил с меня глаз, потенциальный жених.

— Я тоже воин! — выпятила свою немалую грудь перед ним. А чего? Ему значит можно грудь колесом, а я так тоже моряк космического флота. Теперь глазки окосели у жениха, причем именно на выставленную достопримечательность. Оглянулась в поисках поддержки своих подружек, они, предательницы, согласно кивали и довольные такие лыбятся сидят. Ага, не им же замуж за этого местного бодибилдера идти.

— Воин! Воин! — согласно загалдели дети, — она такехэ убила!

— Ты моя! Это мое право! — не унимался окосевший жених.

— Я заявляю свои права на эту женщину! — разнесся громкий мужской голос над всеми собравшимися. Оглянулась в поисках самоубийцы, который посмел кинуть вызов качку весом под 180 кг. О, а вот и капитан нарисовался, надо же даже от пышной груди голову оторвал и сел. Местный жених окинул оценивающим взглядом будущую котлету слабой прожарки, потому что раздетый командир явно был белее всех собравшихся.

— Ты не ее мужчина! — поставил нас перед уже известным фактом.

— Но я так же могу взять ее в жены, — был ответ.

Взгляд женщин загорелся, мужчины оживились, теперь свадьба точно не обойдется без мордобоя. Вступился за мою честь вождь племени.

— Арун, если есть еще один мужчина, который претендует на эту женщину, значит, предстоит такуха!

— Такуха! Такуха! Такуха! — скандировал народ, примерно как наши погранцы орали «шайбу! шайбу!». Я поддержала их веселый настрой, введя свой голос в общий ор.

— Дексир, уймитесь, — прорычал голос у меня за спиной, оказалось, в общем порыве преодолела расстояние до своего командира.

— Господин капитан, а вам что, не весело? Смотрите, какая вечеринка сегодня удалась! — и снова кинулась к диджею, заводя его на новый ритм. Теперь все подорвались в круг, не отговариваясь старыми язвами. Подружек научила нескольким очень чувственным ПА бедрами, и те с удовольствием затрясли своими аппетитными формами перед своими избранниками.

— Культуру в массы! — орала я, выписывая танец живота своей тряпочкой на бедрах, поглядывая на забавно трясущих полненькими животиками своих подружек, так чего доброго растрясут все калории за вечер. Хорошие они девчонки все же, ишь, чего выкаблучивают! Наконец-то утро сегодня пришло ко мне ближе к вечеру. Сбылась мечта идиотки. Заспанная и слегка опухшая после неудобной лежанки, выползла на свет божий. Солнце стыдливо старалось спрятаться за деревья, чтобы не видеть моего помятого вида, я же обвела взглядом полянку перед костром, в попытках найти воды, чтобы умыться. Вчера отрубилась почти стоя, кажется, девчонки вели меня в палатку и спать положили. Вот за что им огромная человеческая благодарность, что дали поспать матросу.

— Кто рано встает, не мешайте тем, кто поздно ложиться! — отбрыкивалась еще по дороге к лежанке почти на рассвете. Плетясь по песочку в почти полном одиночестве, прошла уже мимо раскрашенного мужика, когда он меня окликнул.

— Зайка.

— А? — обернулась. О, точно, командир сиятельной персоной. — Как здоровье господин капитан? Вылечила вас хатэ своими не традиционными методами? — присаживаясь рядом с ним. — А где тут водички раздобыть, умыться хочется.

— Ты себе мозги промой, — огрызнулся командир.

— Я вам не хамила, — не проснувшимся голосом ответствовала.

— Зато втянула меня в такуху, — огрызнулся командир.

— А кто вас вообще просил на меня права заявлять? — пожала плечами, — лежали бы дальше на груди хатэ.

— Он же тебя вчера собирался женой сделать! — возмутился командир.

— Вот стесняюсь спросить, по какому праву вы мне запрещаете замуж выходить? То вам Ратхан не нравится, то этот, как его… — почесала колтун на голове. Черные дыры! Это что у меня на голове? Как же я выгляжу?

— Арун. — подсказал командир.

— Во-во, Арун. Он кстати намного симпатичнее вас.

— Никогда не понимал женщин, которым нравятся тупые качки, — фыркнул капитан.

— Ой, а мы такие все из себя интеллектуальные коллекционеры. — Протянула последнее слово, делая на нем акцент.

— Так наградить в душу могла только ты, Зайка моя. Тебе нельзя за него замуж!

— строго выговорил мне капитан.

— Ну, знаете ли! Если бы вы были моим папочкой, я бы вообще никогда не смогла выйти замуж! — возмутилась тут же.

— А ты собралась быть ему женой? — мягко поинтересовался моим мнением.

— Ничьей женой не собираюсь быть, я учиться хочу, карьеру сделать. На границу, как мои родители уйти служить.

— К папочке под крылышко? — съехидничал командир.

— Граница у нас большая, и должна быть на замке, чтобы всякие Зайки, Ильки могли спокойно учиться.

— Да, пограничник — это призвание. — Уважительно произнес мой командир. Да, это призвание, потому что это состояние души, когда ты понимаешь, что здесь, вот на этом самом месте есть точка, где находишься ты, а за тобой все Национальные силы, все мирные граждане, живущие не важно где, на планетах или в космогородах, как я, и ты ответственный за этот пусть узкий, но очень важный участок на границе. Здесь особые отношения между сослуживцами, здесь невозможно притворяться, потому что вся твоя чернота сразу же вылезет на поверхность. Именно поэтому моего отца так уважают в гарнизоне, совсем не из-за того что он генерал-лейтенант. Он свой авторитет среди пограничников завоевал службой, а мама всегда была ему опорой и поддержкой, при этом сама служила всегда, никогда не оставалась дома, болтая с подружками. Она очень сильная женщина, если бы не встретила моего папу, смогла сама построить себе карьеру. Я очень хочу быть достойной своих родителей, хочу быть похожей на маму, найти себе любимого мужчину и быть с ним рядом, помогать и поддерживать.

— Да, призвание, — отозвалась я. — Что хоть значит это такуху?

— Не понял толком, вроде как соревнование.

— А что ваша пышногрудая хатэ не рассказала, что это такое? — прикололась снова над местной целительницей.

— Неужто ревнуешь?

— Я к шлюхам не ревную! Командир поперхнулся и замолчал. Ага! Значит что-то было, довольная собой, встала в поисках воды для умывания. Решив, в конце концов, прогуляться до моря. Не хватает мне аэрофена и красивых желтых волос с зелеными прядями. Море было вечером очень красивое, сиротливый батарт остывал от полуденного солнышка.