Кадровик 4.0

Глава 18 Долги Академии

— Если мы правильно помним сумму договора, — продолжаю разговор. — Стоимость за доставку в три раза выше обычной, плюс неустойка. Вы обязаны её заплатить, так как договор исполнен вовремя. Долг Академия не гасила почти месяц. Получается, если сложить все обещанные платежи, около трехсот золотых.

— Еще и жадный, — добавляет ректор.

— Конечно, с волками жить — по-волчьи выть, — пожимаю плечами. — Я всего лишь хочу забрать свое.

— Ну да, я уже понял, — кивает Вадим Равильевич. — Не дам я тебе денег, Витя. Не дам.

Он кладет руки на стол и сцепляет пальцы в замок.

— Хоть весь день мне тут доказывай, — добавляет ректор.

— Заставлю исполнить обязательства через вашу вышестоящую организацию, — перехожу к более действенным мерам.

— А это ради бога, — без лишних пререканий соглашается Вадим Равильевич.

— То есть, вы хотите сказать, что вы нарушаете наш с вами договор? — уточняю.

Атмосфера в кабинете напряженная. Ректор изо всех сил пытается сделать спокойный вид. У него нервно подрагивают уголки рта и тем самым выдают его волнение.

— Нет. Нет, у нас с вами, Виктор, никакого договора, — улыбается Вадим Равильевич и откидывается на спинку кресла. — Все, что вы успели себе придумать — обычная сказка для детей. Если вы решили подавать жалобу на Академию, то будьте добры, предоставьте в бухгалтерию королевства заверенный мною договор.

— Вы же знаете, что он уничтожен в гоблинской пещере вместе с гоблинами, — напоминаю.

— Я ничего такого не знаю, ни про гоблинов, ни про договор, — спешно отмахивается ректор. — Всё предельно просто: у нас никакого договора нет. Если заглянуть в архивы, то там такого договора, я тебе честно скажу, тоже нет.

Фиона кивает в такт каждому слову.

— Может, королевство тебе и выдаст эти деньги, но уж точно не я, — почти шепотом произносит Вадим Равильевич.

— Хорошо! — также шепотом отвечаю ему. — Значит, вы отказываетесь выполнять свои договорные обязательства! Здорово, фиксируем.

— У нас нет никаких договорных обязательств! — взрывается ректор.

— Магия приняла договор, следовательно, магия вас и накажет, — усмехаюсь.

В глубине души точно знаю, что так оно и будет. И если до недавнего экзамена еще были сомнения, то теперь — никаких. Вопрос только в сроках. Если вспомнить тот самый договор с караванщиком, то при неисполнении у Ивана почернела рука. Быстро и доходчиво. Отличие только в том, что там мы заключали личный договор, а здесь идет речь о целой Академии.

Во мне просыпается интерес, и я внимательно наблюдаю за ректором.

Первую минуту ничего не происходит. Ректор сидит на своем месте и улыбается, предвкушая победу. Как только я собираюсь развернуться и уйти, слышу негромкий шлепок. Фиона падает на стол, скукоживается, поднимает руки и подносит их к горлу.

— Она задыхается! — вылетает из-за моей спины Феофан. — Сделайте что-нибудь!

— Мне не хватает магии! — в ужасе хрипит фейка.

Она пробует подняться на ноги, но тут же падает обратно на стол. Крылышки снова приподнимают её на пару сантиметров, но не выдерживают.

Ректор смотрит на свою фейку с явным беспокойством.

— Не понял, ты что с ней сделал? — спрашивает он. — Что случилось?

— Магии не хватает! — кричит фейка и быстро усыхает.

Фиона стареет так быстро, будто взяли кинопленку и поставили её на быструю перемотку. Впервые вижу старую дряхлую фейку.

Феофан дергается на помощь, но Василиса успевает его удержать.

— Это договор. Она тоже виновна! Ты не поможешь! — Выкрикивает Вася короткие предложения. — Ещё и тебя зацепит, не надо!

Фиона переворачивается на спину и хрипит. Так обычно выглядят рыбы выброшенные из воды.

Вадим Равильевич смотрит на меня с полным непониманием.

— Верни как было! — командует он. — Либо я тебе обещаю очень большие проблемы.

— Ей магии не хватает, — констатирую очевидный факт. — Ничем не могу помочь. Это всё договор.

Ректор делает над собой усилие и закрывает глаза. Видимо, решает проверить мои слова. Фиона практически неподвижно лежит на столе и еле-еле шевелит губами. Седые пряди обрамляют её испуганное морщинистое лицо. Выглядит она как уменьшенная копия восьмидесятилетней старушки.

— Я не чувствую свои силы, — шепчет Вадим Равильевич и сам себе не верит.

— А я говорил, что магия вас накажет, — поясняю. — Судя по всему, прямо сейчас вы лишаетесь всей своей магии. Вернется она или нет — без понятия, сразу говорю.

— Откуда ты знаешь?! — повышает голос ректор.

— Узнал в караване, в котором путешествовал, кстати, именно по вашей милости, — рассказываю. — Один торговец решил нарушить договор, и у него почернели руки. Как только он решил всё исправить, чернота ушла. Не поверите, очень быстро. Возможно, мы еще успеваем спасти и вашу магию, и фейку.

Ректор смотрит то на Фиону, то на свои руки. И правильно делает: я же не могу знать, какое еще наказание для него припасено.

— Витя! Нужно срочно что-то придумать! — громко заявляет ректор. — Я действительно не могу отдать тебе золотые! Не могу!

Тело Вадима Равильевича трясется, и тут он понимает, что магия его точно покидает.

— Витя, ты же маг, сделай уже что-нибудь! — в голосе ректора слышатся умоляющие нотки. — Я еще раз повторяю, что не могу дать тебе деньги! Мне это напрямую запрещено моим сюзереном! Нарушить ее приказ я не могу физически.

Всплывает все новая и новая информация. Такими темпами мы быстро докопаемся до правды. Феофан за моей спиной вырывается из Васиных рук.

— Стой, говорю тебе, — останавливает феечка упертого Фео.

Не знаю, как она с ним справляется, но вырваться фей никак не может. Вполне возможно, что неосознанно я сам помогаю Василисе потоком магии.

— А кто у нас за сюзерена теперь? — интересуюсь у ректора. — Вроде бы раньше сюзереном был только король?

Взгляд Вадима Равильевича мечется по столу. На лбу мужчины выступает испарина. Видно, что он неважно себя чувствует.

— Нет, этого я тоже не могу тебе сказать! Прости, ради бога, но не могу! — извиняется ректор, привстает с кресла и снова падает в него без сил. — У меня все возможности хоть как-то помочь тебе полностью перекрыты! Давай договоримся? Есть же другой способ? — торопится ректор.

Кажется отток его магии становится ещё более заметным. Цвет лица мужчины блекнет и сереет.

— Что может дать мне Академия на триста пятьдесят золотых? — уточняю по делу.

— Что? — удивляется ректор. — Долг не больше трехсот со всеми штрафами!