Каена

Человеческий маг склонил голову набок. Во взгляде его сверкали искринки интереса.

– И всё же, причины есть.

– У тебя ведь есть дети?

Мужчина кивнул. Этого хватило для того, чтобы он понял.

В Роларэне давно уже не кипела ярость. Они ушли из Златого Леса - потому что на его месте осталось одно лишь пепелище. Ушли в человеческий мир, не в саму Академию, разумеется, но туда, где их бы никто не тронул. Шэрра залечила раны, он убрал кошмарные шрамы с её лица, она - позорные полосы на его острых ушах. Тварь Туманная почти никогда не выходила на охоту; она стала Равенной, как и её предшественница, и была, равно как и та, первая, милой и ласковой. Разве что клыкастой, опасной и неискалеченной.

Сначала Роларэну казалось, что всё это - временные попытки ухватиться за ускользающую жизнь. Но там, вдалеке, разросся Среблённый Лес с одного маленького ростка, а не погибшие в кострах эльфы посмели продолжить род.

И дети рождались Вечными.

...Ему было наплевать на эльфийское отродье. Организм Вечного невосприимчив к изменениям, а в человеческом мире становится ещё более статичным, и он, так или иначе, полагал, что у них не было шанса. Шэрра, казалось, тоже забыла уже о том, что обещала; она не уходила от него, она не смывала магией пылающую на её плече чёрным руну, не отрицала, когда их принимали за супругов. Она и была его женой.

Но, впрочем, всё это казалось фикцией до той поры, пока она не забеременела. Сначала они оба не верили, что это случилось - но Роларэн помнил каждую черту лица собственной дочери. И он не мог отрицать очевидного: его Каена вернулась. Чистая. Без пятен грязи на душе, без искалеченного тела.

Его Каена вернулась - и никто не мог отобрать у него дочь.

Роларэн знал, что ему хватит силы, чтобы её защитить. Но Каене полагалось расти среди ей подобных, среди эльфов, а они не могли вернуться в Среблённый Лес. Наверное, боялись - боялись того, что могло их там ждать.

– Ведь ты понимал, - ладони мага застыли прямо над поверхностью кипящего металла с кровью - ядовитой кровью Вечного, - что рано или поздно вынужден будешь отпустить её в Среблённый Лес? Твоя дочь когда-то должна была выйти замуж, родить ребёнка - разве ты не желаешь ей счастья?

– А ты выдаёшь свою дочь по расчёту?

– Могу позволить себе обратное, - покачал головой маг.

В его глазах отражалась гордость. Роларэн однажды бывал там, далеко-далеко, и видел море, которое нынче отражал взор колдующего. Он помнил, как шумели волны, как смеялась человеческая девушка. Для Рэна это было давным-давно, десятки, сотни лет назад; для мага ещё до сих пор не случилось. Его собственным детям, наверное, не больше трёх-четырёх лет сейчас. Разумеется, о будущем ему ещё ничего не известно. Но их судьбы переплетаются в обратном порядке - жизни Вечного и человека, отторгнувшего бессмертие.

У Роларэна в запасе было множество красивых сказок, но сказка об этом мужчине числилась у Каи одной из самых любимых. Она пересказывала её каждому встречному, всем людям, и они восторгались песнями и мягким женским голосом, который превращал в ноты самые сухие на свете слова.

– Моя дочь - королева. По крови, по духу, по праву, - Роларэн шумно вдохнул воздух.
– Колдуй, Безымянный.

– Ты знаешь моё имя.

– Только то, которым ты зовёшься в своих краях.

Мужчина мягко рассмеялся. Он не боялся яда крови эльфа, не боялся его пылающих зелёных глаз. И пришёл сюда помочь - только ради этого. Ничего, связанного с долгами, между ним и Рэном не царило - оба знали, насколько это могло быть опасно.

– Этому королю всего восемьдесят лет, - покачал головой Роларэн.
– А мне почти в десять раз больше. Он повторяет старые ошибки, как эльфы, что блуждали по лесам на заре Златых. Но сейчас наступила другая эра. Наша раса почти вымерла - и возродилась. В Среблённом Лесу вновь есть Вечные, но они не знают цену времени.

– Тебе есть дело до их короля?
– мужчина хмыкнул.
– Сдаётся мне, ты самовольно покинул Златой Лес и всё, что осталось от него, чтобы больше никогда туда не вернуться.

– Он прибыл к нам - но не принял меня за Вечного. Я не стал его разубеждать; но для него и я, и моя супруга, и моя дочь - это смертные эльфы, ухватившие долголетия только от того, что сбежали в человеческий мир. Он понятия не имеет, кто я таков, и мне было бы всё равно, в Вечных нет гордыни. Но он вздумал влюбиться в мою дочь.

– В любви нет ничего плохого.

– Он вздумал приказать ей - мне, Шэрре, - как подданным, как смертным, - явиться в Среблённый Лес. Он вздумал жениться на Каене.

– Если б это было проблемой, - отметил Безымянный, - то ты бы со мной ею явно не поделился.

– Разумеется, нет, - согласился эльф.
– Но в этом ли дело? Он полагает, что Каена - смертная эльфийка, из старых, что мы с Шэррой - беглецы из Златого Леса, променявшие родину на псевдовечность. И он отлично знает, что Каена начнёт стремительно стареть, только-только переступит порог его государства. Что у неё в запасе будет пять, десять лет молодости. Если повезёт - двадцать.

– Я так полагаю, "год" в твоём понимании подразумевается столетием или даже больше, - покачал головой человек.
– Твоя дочь - Вечная. Даже я это знаю.

– Ты. Не король.

Мужчина понимающе кивнул. Не важно, кем на самом деле была Каена. Король посмел пожелать её, будто бы игрушку, король поставил перед бессмертным, перед истинным Вечным условие - и он получит свою расплату.

– И вправду. Совсем ещё мальчишка, - рассмеялся наконец-то Безымянный.
– Что ж. Ты получишь то, что хотел. Каена?..

– Рыдает третий день.

– Утешь её, - покачал головой человек.
– Расскажи о ножах. Яд души Первой Королевы может разрушить кого угодно кроме её отца, кому, как не Каене, знать о силе собственной любви?

Его ладони задрожали от напряжения. Он получал благодарность за свои же труды - от поверхности котла отделилось два кинжала. Металл в них переливался, сверкал алым - кровь Вечного, - и, казалось, вот-вот готов был вновь раствориться, но тонкий слой магии сдерживал его.

Холод и жар - они сошлись воедино. Ядовитое лезвие было прочным - способным пробить сердце и Вечного, и Твари Туманной, и даже тех крылатых ящеров, что летали в королевстве Безымянного.

Роларэн смотрел на плод своей крови и листьев Среблённого Леса, оставленных в качестве залога за невесту королём, и криво усмехался. В лезвиях отражалось солнце - ярко сверкало на каждом остром угле, раскалывалось на множество мелких лучиков и собиралось где-то в центре оружия.

Вечный протянул руку и сжал рукоять первого кинжала. Маг дотянулся до второго - его пальцы сомкнулись чуть выше острого лезвия. Магия вспыхнула в последний раз - и они в одночасье выдернули из потока волшебства своё оружие.

Роларэн держал кинжал в руках почти бережно. Безымянный бегло осмотрел - и как-то небрежно спрятал в давно подготовленные для него ножны.

 - В последнее время, - покачал головой Роларэн, - Каену утешают только сказки. А мои уже давно закончились.

Маг улыбнулся.