Кафедра зооцелительства

Пальцы дрожали, когда я брала камень. Прохладный и гладкий темно-бурого цвета, он постепенно нагревался в моей ладони.

– Я последние четыре года не жила дома, - голос тоже начал дрожать, и я постаралась придать ему уверенности.
– Когда приезжала домой, о работе с родителями почти не говорила. Могла спросить “как дела?”, и получить ответ “хорошо”.

– А раньше, до поступления в академию?
– теперь страж крутил в руке камень, видимо, просто так спокойно сидеть не умел.

– Тогда я еще в школе училась и со мной точно никто ничего не обсуждал.

И все же в голове всплывали редкие образы и обрывки фраз. Нет, не о драконьей чуме, разумеется. Но какие-то исследования, опыты, люди. Но мало ли к чему они были? Нет. Не верю. Мои родители - не преступники! И тем более не убийцы.

– В вашем доме произведен обыск. Мы нашли и изъяли записи, точно сделанные вашими родителями. На их рабочих местах также достаточно подтверждений не просто их участия, а руководства над проектом создания чумы.

– Их заставили, - проговорила я.
– Наверняка, шантажировали чем-то. Они не могли.

В глазах стража мелькнула жалость, он покачал головой и отложил камень-самописец. Я тоже хотела отложить, но из рук, показавшихся деревянными, камень выпал, стукнулся о столешницу и покатился. Капитан ловко поймал его и вернул в специальное углубление на самом самописце - небольшом ящике, из которого достал две страницы, с отпечатанными как в типографии буквами.

– Ознакомьтесь и подпишите, - протянул он мне листы.

Я глупо смотрела на бумаги, но буквы не хотели складываться в слова, смысл ускользал, перед глазами все плыло. Это какой-то бред.

– Не буду, - приняла решение я. Что бы там ни было, я ничего в этом всем не понимаю. Если дело серьезное, то могу только навредить.
– У нашей семьи есть поверенный.

– Не уверен, что ваш поверенный продолжит работать с вашей семьей. Но государственного защитника обязательно предоставят. Значит, подписывать отказываетесь?

– Да.

Страж невозмутимо сделал на обратных сторонах листов пометки и убрал в папку к другим документам.

– Я должна поговорить с родителями, - слабым голосом произнесла я.

– Это возможно, но только один раз до суда.

– Хорошо.

Мне было все равно, потому что просто жизненно необходимо с ними встретиться и во всем разобраться. Я не верю, что родители виноваты. Может, они в чем-то и участвовали, но по незнанию или под принуждением. Мне нужно спросить у них, уверена, они смогут все объяснить.

Дверь в кабинет открылась и к нам зашел очередной страж, высокий и достаточно молодой огненно-рыжий парень, весь в веснушках. Нам нем так странно смотрелась черная форма со скалящимся волкодавом на плече.

– Саймон, это леди Элиза Риар. Проводи ее в комнату свиданий, я отдам приказ, чтобы туда привели ее родителей, - капитан Лесс взял в руки переговорный артефакт.
– Всего хорошего, леди, - кивнул он мне на прощание.

Я ничего не ответила. У меня не нашлось добрых пожеланий для этого человека.

3. Встреча

Мы пересекли длинный коридор, спустились на первый этаж и шли уже несколько минут. Здание казалось бесконечным, видимо, снаружи оно замаскировано даже сильнее, чем я вначале подумала. Целая крепость.

Рыжий страж с интересом поглядывал на меня, но ничего не говорил; только когда мы пришли к нужной комнате, любезно открыл железную дверь, насквозь пропитанную магией, и впустил внутрь.

В комнате боком к двери стоял стол и по два стула с каждой стороны.

– Садитесь слева, - кивнул на стулья мой провожатый.

Я не стала спорить, какая разница? Села на неудобный железный стул, вмонтированный в каменный пол, и приготовилась ждать, поглядывая на открытую дверь.

Первое время побаивалась, что комнату закроют и запрут меня здесь одну, а место, пусть и простое, ассоциации навевало жутковатые. Но дверь осталась нараспашку, а рыжий страж, Саймон, кажется, так его назвал капитан Лесс, терпеливо стоял, прислонившись к косяку. На меня он старался не смотреть, но, поскольку я следила за проходом и ждала родителей, периодически ловила на себе его взгляд.

Шаги я услышала издалека, встала и хотела выйти в коридор, на страж жестом остановил и покачал головой: нельзя.

И все же сесть на место не заставил, поэтому, стоило папе первому зайти в комнату свиданий, я сразу кинулась ему на шею.

– Папа!

Он не обнял меня в ответ - руки скованы, как у преступника. Но он не мог! Мой папа не такой! Александр Риар всегда казался мне образцом всех лучших качеств в мужчине и в человеке. Добрый, внимательный, любящий, мудрый, он всегда был на моей стороне и никогда не отказывал в помощи, в чем бы она не заключалась.

Следом зашла мама, тоже в наручниках, но она сама бросилась ко мне.

– Девочка моя! Лиза!

Я обняла маму и расплакалась, она тоже всхлипывала, но старалась держаться. Моя мама всегда была особенной. Мария Риар, сильный маг, выдающийся целитель, красивая и умная женщина. Она и сейчас выглядела эффектно, даже в нелепой серой тюремной робе. Волосы аккуратно заплетены в косу, высокая, стройная, и никакие мешковатые брюки и рубашка этого не скроют. Мне все говорили, что красотой я пошла в мать. Жаль, таким же талантом ушедшие не наградили. То есть раньше я думала, что все это ерунда, я же все-таки не дура, а особые способности в жизни не главное. Не всем же делать блестящую карьеру. А теперь почему-то подумала, что очень бы хотела иметь не только выдающиеся внешние данные, но и что-то кроме.

– Я прошу сесть на места, не вставать, не прикасаться друг к другу. У вас тридцать минут, - предупредил страж, приведший родителей.

Мы сели за стол, и комната тут же разделилась охранным барьером на две половины. В одной остались мои родители, в другой сидела на стуле я.

И только после этого сопровождающий меня рыжий вышел вместе с коллегой, и дверь за ними закрылась.

– Объясните, что произошло?
– я с надеждой смотрела на маму и папу. Сейчас они скажут, что произошло недоразумение и скоро их выпустят. Что я могу ни о чем не беспокоиться. Но почему-то с ответом они не спешили, переглядывались, будто решали, кто из них должен начать говорить.

Слово взял папа.

– Лиза, ты уже знаешь, в чем нас обвиняют?

– Да, мне наговорили чего-то ужасного. Драконья чума, эксперименты на людях, - я вздрогнула и обхватила себя руками за плечи, до сих пор переживая услышанное.

– Это все правда, - тяжело признался папа.

Я, не веря, смотрела на него, затем перевела взгляд на маму. Они кивнула и быстро стерла с глаз выступившие слезы.

– Вы… работали с драконьей чумой?
– это не укладывалось в голове. Бред какой-то. В ушах зашумело, перед глазами поплыло.