Каинова печать

— Ты должен жить...

— Ты не куришь, подруга... — Сьюзен тяжело опустилась рядом с Карлой. Та вытерла кулаком мокрые глаза.

— Мне нужно было выйти оттуда.

— Это шок, милая. Элтон кидается на всех вокруг. Сейчас доктор позволил ему на минутку войти в палату. — Голос Сьюзен задрожал. — Карла, кома — это жутко серьезная вещь.

— Ким говорит, что кому у него вызвали нарочно. — Карла положила ладонь на руку Сьюзен. — Все будет хорошо.

— Ты не можешь этого знать.

— Но Могу верить. — Спокойствие Карлы казалось жутковатым, а уверенность — странной. — Он сильный и молодой. Будет жить.

Сьюзен закрыла лицо руками и зарыдала.

— Это тебе, а не мне следовало биться головой о стенку! Именно ты всегда ревешь на жалостливых фильмах! Какая ты жестокая! — Ее душили слезы. — Доктор сказал, что Кларк будет весь в шрамах. От его красивого лица не останется ничего! Он никогда не будет таким, как прежде!

— Но при этом останется Кларком. — Тон Карлы стал резким. — Пусть в шрамах, лишь бы выкарабкался. Ким говорит, что люди все слышат даже во время комы. Поэтому мы просто не имеем права говорить то, от чего ему станет еще больнее.

— У меня не хватает духу посмотреть на него. — Мелкие зубки Сьюзен закусили нижнюю губу. — Нет, сейчас уже, наверное, смогу. Карла, мне стыдно, что я не хотела...

— Это страх. — В голосе Карлы не было и тени упрека. — Сьюзи, сказать по правде, когда я впервые увидела его, то просто вырубилась и меня пришлось отскребать от пола.

Сьюзен горько усмехнулась.

— А сейчас ты уже не чувствуешь желания упасть в обморок?

— Нет. Ведь это Кларк, а аппараты помогают ему выкарабкаться. Наверное, у него все болит. А у меня — только здесь. — Она прикоснулась к груди, прикрытой кружевом жакета. — Он не должен ничего знать. Это ему не поможет.

— Я всегда считала тебя очаровашкой, но мягкотелой. А теперь вижу, что ты куда сильнее меня.

— Просто жизнь у нас была разная. Я осталась без родителей. Но больше не желаю терять дорогих мне людей.

Сьюзен кивнула и отозвалась хриплым от слез голосом:

— Хотела бы я верить так же, как ты.

Карла чуть было не сказала, что верить не обязательно, нужно просто ждать, но тут ее взгляд упал на отделанный кружевами свадебный костюм и к горлу подступили неудержимые рыдания. Судьба Кларка решится как раз к субботе. Хотя она и так едва видела без очков, мир стал совсем размытым.

Хоть бы кто-нибудь усмирил растущий в сердце ужас волшебными словами: «Конечно, все будет хорошо, детка»! В душе Карлы крепло предчувствие: если она поддастся боли, то уйдет, как все прочие посетители. А если ее не будет рядом, если она перестанет верить, Кларк не выживет.

Карла прошла проводить Элтона и Сьюзен до обсаженной деревьями автостоянки. Сьюзи так и не смогла посмотреть на брата. Завтра, подумала она. Завтра я вернусь и попробую еще раз.

Элтон твердо заявил, что ему необходимо поговорить с Марком и обсудить, как лучше подготовить Лори к страшному известию.

— Сердце не позволяет матери лететь сюда. Что же с ней будет, когда она узнает, что Кларк в коме?

— Пожалуй, ты прав. — Тут Карла в первый раз заметила, насколько Элтон и Кларк похожи. — Как ты думаешь, что скажет Марк?

— Если будут какие-нибудь изменения, дашь нам знать, ладно? — Элтон помедлил у открытой дверцы машины. — Как бы там ни было, увидимся завтра.

— Привет, Кларк. — Боже, какое облегчение опять оказаться у его постели!

Ким слегка улыбнулась и спросила:

— Все в порядке?

— Да, нормально.

— Какой у вас красивый костюм...

— Я сшила его на свадьбу.

— И когда бракосочетание?

— В субботу.

— Наверное, придется ненадолго отложить.

— Конечно, но при первой же возможности...

— Вот этот разговор мне по душе. — Ким сделала пометки в истории болезни, посмотрела на часы и зафиксировала время. — Скоро я сменяюсь. За Кларком будет присматривать Кэти. Она хорошая сиделка. Я скажу ей, что вы хотите остаться.

— Спасибо, Ким.

Чередуя короткие мгновения сна и долгие беседы с Кларком, Карла покидала палату только по просьбе сиделок на время перевязки и ухода за больным и говорила, говорила...

— Ты всегда заставлял меня много смеяться. Ты такой... ну, я не знаю... беспечный. Я никогда не встречала второго такого. Все официантки в нашем баре обожают тебя. Им ужасно хочется знать, чем я сумела тебя привлечь, что во мне такого, чего нет в них. А я им отвечаю: у меня есть фигура, которая считается роскошной. А вот от моего личика корабль скорее потонет, чем полетит на всех парусах. — Она усмехнулась. — Однако воображения у меня не отнимешь. Если я смотрю в зеркало искоса и с большого расстояния, то всегда вижу в нем супермодель!

Ужасно хочется знать, что приготовил для нас Марк. Сьюзи говорила, что это как-то связано с медовым месяцем. Может, что-то из вещей? Или оплаченная ночь в номере шикарного отеля? Или несколько ночей в его швейцарском шале? Будь ты в силах ответить, мы бы обсудили это во всех деталях, верно? Либо догадались бы, либо ты заранее выпытал бы у Сьюзи правду...

Она помолчала, представляя себе этот разговор, потом улыбнулась неподвижному Кларку, словно тот мог видеть ее через повязки, и продолжила так естественно, будто выслушала ответ.

Когда Карла совсем охрипла, до ее плеча дотронулась ночная сиделка.

— Мисс Бруни, поспите немного. Вот ключ. Администратор покажет вам комнату.

— Но...

— Я присмотрю за вашим женихом. — Кэти настойчиво вложила ключ в руку Карле. — Если срочно понадобитесь, я вызову. И снимите свой шикарный костюм. Приберегите его для самого важного в жизни дня. Ким сказала, что скоро ваша свадьба.

— Спасибо. — По пути в отделение, где были выделены помещения для родственников тяжелых больных, Карла миновала две двери с табличкой «душ». Еще две двери вели в ванные, а напротив комнаты № 25 находилась большая, просто обставленная кухня.

Ее взгляд упал на голый матрас, маленькую раковину и небольшую этажерку с тремя полками. Дальше был виден встроенный платяной шкаф с одной дверцей. Комната напомнила ей помещения для отдыха водителей, как и Кларк, работавших в транспортной фирме его брата.

Конечно, здешние комнаты были не такими голыми — на окнах висели яркие занавески. Карла открыла форточку, задернула занавески, выскользнула из белого костюма и положила его на вторую полку этажерки. Слишком уставшая, чтобы искать постельное белье, она вытащила из сумки тонкую хлопчатобумажную сорочку, почистила зубы, камнем упала на матрас и погрузилась в тяжелый сон.