Как богиня забрала мой первый раз. Том 1

— Слишком нелепо делить шкуру неубитого медведя, — фыркнул я, сдув с лица прилипшую после битвы прядь. — Но если для тебя это важно…

Я пожал её руку, и из середины наших ладоней вырвался яркий свет. А концентрация магии была такой сильной, что даже в носу защекотало. Так было понятно, что союз заключён. Теперь у нас нет иного выхода, кроме как помогать друг другу идти дальше. Хоть я и не верил особо, что что-то может получиться. Беглая принцесса и попаданец, умеющий только лечить.

Хотя… только ли? Я не так давно убил двоих стражников. Задания выполняются, скилы прокачиваются. Кажется, что ещё немного, и я перейду на совсем другую ступень. Ведь теперь я не простолюдин — лекарь. Теперь я любовник богини, что бы это ни значило. Да и атакующий лекарь тоже звучит хорошо. Уже не скажешь, что я не могу за себя постоять.

* * *

Утро следующего дня выдалось пасмурным и прохладным. Милли не пришла ко мне с утренним минетом, так что проснулся я один, в полумраке и со стойким желанием остаться в кровати. Эх, миры меняются, а я всё тот же. Так и лежал бы в тёплой уютной постельке, дремал и носа не показывал!

Но вставать пришлось. Я кое-как заставил себя умыться, пришлось даже свечу поджечь, настолько ванная утопала во мраке. Правда, в общей комнате было повеселее. Милли открыла огромное окно, Лея разминалась на ворсистом ковре, демонстрируя кругленькую попку. На душе сразу потеплело, ведь передо мной ещё и поставили вкусную горячую кашу, пахнущую мёдом и земляникой.

— Доброе утро, девочки, — как дурак расплылся в улыбке я, готовый лицом упасть в тарелку с кашей. — Что-то погодка совсем испортилась.

— Ну а что ты хотел, — прогибаясь в спине и вставая в мостик, проскрипела Лея. — Месяц северного ветра на подходе. Осень всё-таки.

— Как-то резко она наступила… — прокряхтел я, хоть и не делал никаких упражнений. — Грустно просто. Милли, а ты как? Как вчера закрыла лечебницу? Прости, что пришлось оставить тебя.

— Всё хорошо, — улыбнулась ушаночка, ставя передо мной чашку чая и присаживаясь, чтобы греть мне бочок. — Парочку человек на сегодня переписала, одной девочке наложила повязку. Приходила, кстати, Шая.

— Шая? — я перебирал в голове имена всех знакомых мне девушек, но так и не понял, о ком речь.

— Та лиса, которую вы спасли, — напомнила Милли, прикрывая глаза и потираясь о меня головой. — Хотела вас видеть. Узнав, что вы ушли, она скрылась. Не думаю, что ей нужна была помощь. Никаких повреждений я не заметила.

— Хм, странно, — протянул я и наконец взял в руки ложку. Что-то эта пасмурная погода меня с ног до головы окутала. — Ну, может, сегодня ещё придёт.

И дальше стало попроще, стоило комочку каши упасть на дно желудка. И силы появились, и энергия. Так что, собравшись, мы с Милли направились в лечебницу. На улице успело немного посветлеть, даже солнышко выглянуло из-за туч. Вообще занятно, что я, переродившись, продолжаю ходить в больницу — ещё и на работу. Ха, вот она судьба сказывается. Неважно, где мы находимся, главное — что у нас внутри.

А вот что происходит внутри лечебницы, мне предстояло только выяснить.

Первое, что мы увидели, — это огромная очередь из приезжих, тянущаяся просто через всю видимую улицу. Стараясь никого не толкать, мы преодолели всех больных, протискиваясь к дверям. А там…

— Милли… — только и смог выдавить из себя я. — Скажи, дорогая, ты вчера точно заперла дверь?

— Да, — так же ошарашенно проговорила она. — Я трижды проверила. Замок сидел правильно и был накрепко заперт.

Дело в том, что лечебница была полностью разграблена. Дверь просто лежала на земле, а изнутри вынесли вообще всё, что там было: лавочки из коридора, шторку, отделяющую мой кабинет, все тряпки для перевязки — даже цветок в горшке и тот украли!

И можно было бы списать это на простое ограбление, если бы в центре комнаты не лежала моя сменная мантия, разорванная и мокрая. Кажется, на неё кто-то помочился…

— Прошу прощения, — я вышел на улицу, весь белый и с трясущимися руками. — Как вы можете видеть, сегодня мне негде вас принять. Ночью лечебницу уничтожили, так что какое-то время вам придётся искать помощи в другом месте…

— Прошу вас! — выкрикнула женщина из толпы. — Посмотрите мою дочь, она умирает! Спасите её, умоляю! Сэры лорда забирали налог и искалечили её! Только вы можете нам помочь!

Схватившись за пустую раму двери, я пошатнулся. Голова закружилась сразу — и от осознания, и от мерзости действий существ из этого мира. Вот как я мог сейчас уйти, начать искать виновных, разбираться в произошедшем, если у моего порога толпы несчастных искалеченных созданий, искалеченных теми же, кто уничтожил моё детище?

— Ладно, — я ударил себя по щеке, пытаясь привести в чувство. — Все мужчины, что могут ходить — отправляйтесь в деревню и попросите любые стулья, лавки и ненужные тряпки. Несите их сюда. Милли пройдёт по толпе, пока я устрою место, и даст вам цвет.

Я махнул ушанке, чтобы она сбегала домой за цветными листьями, что мы вместе сушили. Раньше в отделении скорой помощи мы занимались подобным, так что я не зря готовился.

— Все, имеющие красный цвет, идут в первую очередь. Организуйтесь группами по пять-шесть человек. Если ваше ранение не серьёзное и может подождать несколько дней, отправляйтесь домой. Я не могу обещать, что успею принять вас до вечера. Так, всё. Начали.

Мы с Милли были все в пене от количества пациентов, которых со временем меньше не становилось. Только больше. Но я очень быстро выдохся ещё до полудня, ведь мана была не бесконечная. А вот поток пострадавших, как будто да. Их было так много, что я точно читал между строк, насколько жестоки рыцари в попытках изъять налог.

Но и в этот раз спас немало жизней. В основном вперёд брал детей, ну и сильно раненных. Милли очень помогала, точно выставляя очередь по тем, кто срочно нуждался в помощи. А потом, залечив рваную рану на груди сына мясника, я вдруг понял, что больше не могу. Маны просто нет. Даже если я попытаюсь использовать заклинание, то у меня просто ничего не получится. Мне не хватит чар, чтобы спасти ещё кого-нибудь.

— Прошу, — просипела старушка, держа на руках кошку, — помогите моей малышке. Они издевались над ней, чтобы я отдала последнее. У меня больше никого нет, лекарь. Больше никого не осталось.

А я сидел на земле и смотрел на это несчастное создание, из носа которого шли пузыри крови. Посмотрев на старушку, я ощутил ком в горле. Она плакала, прижимая к себе пушистое тело.

— Помогите, — шептала она, протягивая кошку. — Прошу, помогите же ей…

— Я не могу, — хрипло и тихо признался я, не поднимая головы. — Простите…

Старушка упала на колени в общей повисшей тишине. Только она по-старчески плакала, протягивая мне последнее живое, что у неё было.