Как было на самом деле. Чудо света на Руси под Казанью
Шрифт:
«Шествие Екатерины II по Волге было обставлено очень торжественно. Екатерина снарядила пышную флотилию, украсив корабли своими знаками отличия и отрядив на них моряков Российского императорского флота. Парадная церемония путешествия должна была продемонстрировать подданным величие и небывалое значение российской императрицы…
К приезду Екатерины II… губернатор А.Н. Квашнин-Самарин предпринял в Казани пышные приготовления. Было сооружено двое триумфальных ворот, великолепно украшенных портретами и живописью…
Из Казани Екатерина II писала и к своему ПОСТОЯННОМУ КОРРЕСПОНДЕНТУ, выдающемуся мыслителю французского Просвещения Вольтеру, размышляя над трудностями создания законов,
В последний день пребывания в Казани… „собраны были татары, чуваши, мордва, черемисы и вотяки с женами, которые плясали, каждая порознь, при том играла их татарская музыка с припевами“» [270:0].
Таким образом, «освобожденное Поволжье», откуда были вытеснены войска Руси-Орды, является для Екатерины — далекой загадочной Азией, с которой императрица, наконец-то, с интересом знакомится. И аккуратно отчитывается об увиденном перед французским просветителем Вольтером. Получаемые с Запада инструкции, — например, в области «правильного законодательства» для России, — считались, вероятно, обязательными, или весьма желательными к исполнению.
Отметим также, что ТРИУМФАЛЬНЫЕ ворота сооружаются обычно при ПРИСОЕДИНЕНИИ чужих земель или крупной победы над врагом. А не при посещении своих собственных, уже давно подчиненных городов. Зачем было Екатерине ставить триумфальные ворота в Казани, если Казань — как уверяют нас историки — и так «всегда» принадлежала Российской Империи Романовых?
1 июня 1767 года Екатерина отправилась из Казани дальше по Волге.
«На следующий день эскадра стала на якорь у г. БОЛГАРЫ, и Екатерина II на шлюпках переправилась на специально построенную к ее приезду пристань. После молебна в Вознесенском монастыре императрица осмотрела остатки „каменного строения, которое еще в давнейших годах строено было“ (см. прим. 10). О своих впечатлениях она сразу же сообщила в письме к Н.И. Панину: „Вчерашний день мы ездили на берег смотреть развалины старинного, Тамерланом построенного, города Болгары и нашли действительно остатки больших, но не весьма хороших строений, два турецких минарета весьма высокие, и все, что тут ни осталось, построено из плиты очень хорошей; татары же великое почтение имеют к сему месту и ездят Богу молиться в сии развалины“.
С возмущением она сообщала своему корреспонденту, что по указанию казанского архиерея Луки в годы правления императрицы Елизаветы Петровны многие древние сооружения были сломаны или перестроены, „хотя Петра I-го указ есть, чтобы не вредить и не ломать сию древность“ (см. прим. 11). В архиве сохранилось уникальное сочинение „О болгарах и халисах“ (см. прим. 12), принадлежащее перу Екатерины II и написанное ею во время путешествия в Казань под впечатлением от увиденного.
Вскоре по возвращении из путешествия по Волге Екатерина II созывает в Москве Уложенную комиссию, призванную разработать новую, более совершенную, законодательную базу для создания европейского идеала упорядоченного государства XVIII в.» [270:0].
Итак, Екатерина с глубоким удовлетворением осматривает захваченные земли. Прибыв в Булгар, возмущается, что местные жители, дескать, вопреки приказу Петра I, ломают замечательные древние здания. Усомнимся в варварстве местных. Скорее всего, разрушения были не так давно сделаны романовскими войсками, завоевывавшими Поволжье. Но, ясное дело, победители всегда стараются переложить вину на побежденных.
Так и поступает Екатерина, или позднейший редактор ее писем. Дескать, казанский архиерей Лука своевольно не исполняет приказа самого императора Петра I. Мне, Луке, мол, великий царь Петр — не указ!Здесь уместно напомнить, что Петр I, путешествуя по Волге в 1722 году, заехал в Болгар, руины которого произвели на него впечатление. Считается, что Болгар был в очередной раз, после якобы 1236 года, разрушен в 1361 году ханом Булаком-Тимуром, а в 1431 году вновь разрушен московским князем Василием II.
Петр повелел охранять остатки старинных зданий от дальнейшего разрушения. Выполнение царской воли возложили на монахов Успенского монастыря, образованного в этих местах. Для монастырских нужд использовали древние строения: в Северном мавзолее разместили погреб, а в Восточном — храм Святого Николая. Следующей царственной особой, посетившей эти места, была Екатерина II.
Обратите далее внимание, что вернувшись в Петербург, императрица приказывает создать для захваченных территорий новые законы, дабы упорядочить там жизнь по европейским образцам. Тем самым, отменялись прежние ордынские установления, действовавшие тут на протяжении нескольких столетий. Все понятно. Проигравшие вынуждены начать новую жизнь по новым правилам, диктуемым победителями.
Очень интересно «Описание Казанской Губернии», составленное для Екатерины губернатором Андреем Квашниным-Самариным. Из Описания ясно видно, что на новых территориях были проведены крупные административные реформы, в частности, введено новое деление областей и уездов. Мы цитируем.
«Во исполнение именного всевысочайшего Вашего императорского величества указа, состоявшегося в 1766 году октября 11-го дня, по учиненному мною росписанию назначено уезд приписать из Казанского, и быть там воеводской канцелярии; а в Лаишеве и в Новошешминску, соединя со Старошешминским, быть комисарствам, ДА УНИЧТОЖЕННЫЕ ПО ТОМУ Ж РОСПИСАНИЮ БИЛЯРСК, Заинск, Арск, Маинск, Малмыж, Тетюши, Тиинск, Алаты, которые кроме Уржума, уездов не имеют» [270:0].
Как мы видим, Билярский район, как административная единица, потерял свое прежнее значение: «уничтожен по тому ж росписанию».
Как мы подробно объясняли в книге «Новая хронология Руси», в XVIII веке Романовы провели массовую переделку старинных русско-ордынских гербов городов и областей. Вводили новую символику, стремясь вытереть воспоминания о прежней Великой Империи. В частности, убирали османские = атаманские полумесяцы со звездой, заменяя их более нейтральными символами — изогнутыми кинжалами, рогами и т. д. Естественно ожидать, что аналогично Екатерина должна была поступить и с гербами покоренных областей Поволжья, вокруг Казани. Наш прогноз полностью оправдывается. В самом деле.
«В 1747 году по представлению Военной коллегии Правительствующим Сенатом были официально утверждены знамена четырех ландмилицких полков, учрежденных в 1731 году и размещенных на редутах и крепостях Новой Закамской засечной черты. В их числе были знамена Шешминского полка, сформированного из служилых людей Старошешминска (сегодня — село в Нижнекамском районе) и Новошешминска (также село, районный центр Татарстана), а также знамена БИЛЯРСКОГО ПОЛКА, расквартированного в БИЛЯРСКОЙ КРЕПОСТИ, построенной на месте одной из двух древних Булгарских столиц. Билярский „знаменный“ герб изображал в белом поле на зеленой земле скачущего лося и переломленную ель, а Шешминский — в черном поле на зеленой земле скачущего же кабана; эти два геральдических памятника стоило упомянуть особо уже потому, что никогда позднее ни БИЛЯРСК, ни Ново- и Старошешминск не имели других гербовых символов.