Как достать стража. Влюбить и обезвредить

— Что скажешь, Света? — спросила я у притихшей сестры.

— Я уверена, что смогу, но нужно посоветоваться с Эривардом Ги, — ответила она.

Про архимага нам рассказала Настасья. Не знаю, кем был Вигмарий Фрей на самом деле, но для каждой из нас он запланировал встречу с тем, кто обязательно поможет, подскажет и направит. У Настасьи была птица, Светлану ждал маг Ги, а мне… предстояло общаться со жрицей.

Чем же она может мне помочь?

— Библиотеку посмотришь? — попросила я Светку.

— Конечно, — откликнулась она. Ее занимал артефакт, все остальное меркло в сиянии его важности.

Мужчины не вмешивались. Они просто стояли рядом и беседовали. Мне это показалось странным и я подняла а Хорилайн вопросительный взгляд. Интуиция у нее была. Причем, отменная.

— Не важно, насколько одарены мужчины, Инния, в храме первородных главной всегда будет женщина, — сказала жрица. — Мой Джанек был начальником королевской охраны, но, когда я получила должность, ушел со мной. Так поступил бы каждый арс. И Лесар пойдет за тобой, когда мое место станет твоим. Мой мальчик добился таких высот… Ни один страж так высоко не поднимался многие годы.

Мне даже стало стыдно за то, чего я в сущности, еще не совершила не планировала совершать, но я нашла в себе силы посмотреть в знакомые, сияющие серебром глаза жрицы:

— Что вы должны мне показать?

— Должна… — почти шепотом ответила Хорилайн. — А ты готова увидеть?

Для чего и люди, и арсы все усложняют? Как бы не откладывали действие, а его все равно придется совершить.

— Понятия не имею, — пожала плечами я.

— Она придет, и жрица покажет ей комнату тайн… Так написал Вигмарий Фрей в своем труде, который хранится в библиотеке храма. Я его уже приготовила, чтобы отдать тебе, — произнесла леди Рацис.

— Так вы покажете мне комнату тайн?

— Покажу, — согласилась Хорилайн. — Но я там абсолютно ничего и никогда не видела. Не рассчитывай на много, девочка.

Я кивнула и пошла за леди Рацис.

Мы поднялись по неприметной лестнице, выдолбленной прямо в породе на самый верх, под купол пещеры. Оказывается, над ним была еще одна комната. Совсем небольшая, с темными, почти черными стенами и естественным освещением, потому что вместо потолка зияла дыра.

— Так положено? — удивилась я.

— Наверное. Над храмом первородных запрещены полеты, а своим ходом сюда никто не добирается, поэтому уединение гарантировано. Моя предшественница считала, что здесь к жрице приходят предсказания, а сама за всю жизнь лишь один раз грозу на перевале предсказала, да и то, я думаю, случайно, — грустно улыбнулась будущая свекровь. — Будущее хотят знать все: и люди, и арсы. Когда почетную миссию поручили мне, я едва ли не сутками сидела здесь в ожидании озарения…

— И как? — очень уж интриговало название — комната тайн.

Чьих тайн? Личных? Паломников, посещающих храм? Сильных мира или самого мира? Чем больше жаждущих, тем больше у них тайн. И все же, чем-то меня притягивала комната, цепляла, будоражила.

— Никак. Ничего не произошло, по лицам я читаю намного лучше, а душ совсем не чувствую, — вежливо и предельно честно.

— Вы позволите мне здесь остаться на какое-то время? — спросила я.

— Разумеется, — кивнула леди Рацис и… не сдвинулась с места.

— Одной, — не слишком тонко намекнула я.

— Ах, да, — опомнилась жрица. — Мы так долго мечтали о том, что наш сын женится, а теперь в это и поверить страшно. Мне кажется, если я отвернусь и хоть на секунду упущу тебя из виду, ты растаешь, как дымка в утреннем лесу.

— Не растаю, — пообещала я. Слова матери Лесара тронули едва ли не до слез.

— Ты береги его, Инни, — вдруг попросила эта гордая женщина. — Он сильный, одаренный, умный, но перед тобой и некоторыми жизненными обстоятельствами беспомощен.

Не ожидала он нее. Мне Хорилайн изначально показалась не такой глубокой, какой она, несомненно, была на самом деле. И она единственная во всех мирах любила Лесара так же, как я, а может и больше. Хотя, больше не бывает.

— Я за него жизнь отдам, — ответила я, а она…

— Не нужно отдавать, просто сбереги то, что уже есть.

Леди Рацис покинула странную комнату. Если ни она, ни ее предшественница здесь ничего странного не чувствовали, то зачем Фрей хотел, чтобы я суда пришла? Возможно, для видения нужен более сильный дар?

Попробовать стоило.

Я вышла в центр помещения, встала под дыру в потолке, закрыла глаза и представила над собой звездное небо. Точное такое же, каким его изобразили первородные арсы над величественной статуей Адана.

Ничего не произошло.

Потом опять ничего не произошло.

И опять ничего не произошло.

Через пять минут я почувствовала себя глупо. Чудес не бывает, всему есть логическое объяснение. С чего я решила, что увижу что-то важное, если до этого меня преследовали лишь неясные картинки прошлого? Кроме, конечно, последнего раза, но про него я предпочитала не вспоминать, потому что такого просто не могло случиться. Если жрицы Леандора провели время в этой комнате напрасно, то почему я должна извлечь какую-то пользу? Ну и самомнение у меня!

Не желая больше заниматься самокопанием, я уже собиралась уйти и даже открыла глаза… И сразу их закрыла, а потом снова открыла и потрясла головой, чтобы отмести вариант галлюцинаций.

День кончился. Вокруг царила ночь, а надо мной сияли те самые звезды. Причем, так ярко, словно были совсем рядом.

И не только звезды были рядом…

Я видела странные тени и слышала шелестящие, неживые голоса.

Разобрать что-то конкретное было практически нереально. Все равно, что подпевать ветру или разговаривать по душам с морем. Что бы не шептало рядом, оно находилось вне реальности уже, или никогда не существовало вовсе. Об этом я знала. Не знаю, откуда. Просто знала и все.

Дверь за моей спиной, через которую мы вошли, и в которую вышла леди Рацис, пропала. Фактически, я оказалась запертой в каменном мешке. Где-то на дне души шевельнулся страх, но я сразу прогнала все негативные мысли и попыталась построить логические цепочки.

Выходило скверно, но вполне позитивно.

Во-первых, если я сюда как-то добралась, значит и выбраться есть возможность, хоть и не очевидная. Во-вторых, если тени шелестят, значит, пытаются со мной разговаривать. Очевидно, им есть, что мне сказать. В-третьих, если с другими жрицами говорить не стали, то ждали именно меня.